— Ограничься он одними рейнджерами, я бы не беспокоилась. Но мы оба знаем, что, раз уж Ангус за что взялся, он на полпути не остановится.

Грейс сидела в закусочной, допивая кофе. Перед ней лежала дорожная карта, на которой она прочертила желтую линию до едва заметного пятнышка, означавшего городишко Тернер. Она должна добраться туда засветло.

Выйдя из закусочной, Грейс направилась к блестящей красной спортивной машине. Уже усевшись за руль, Грейс глубоко вздохнула. Господи, да она нервничает! В восемнадцать Грейс влюбилась без памяти в Ника Спинелли. Он был таким задорным, вспыльчивым, задиристым. Она восхищалась им. Но самым ярким воспоминанием о Нике осталась их единственная ночь, ночь, в которую они стали мужем и женой. Мысленным взором она все еще видела его твердое, мускулистое тело. Чувствовала его прикосновения. Слышала биение его сердца…

Грейс сунула ключ в замок зажигания. Мотор заурчал, и машина отъехала от закусочной. Подобные мысли до хорошего не доведут, думала Грейс. Съезжая по проселочной дороге к шоссе, она пыталась представить, как бы они жили, не уйди он тогда. Она уж точно не закончила бы университет. И не было бы у нее своего дела. Да и Ангус, Кэл и Райан едва ли стали бы так ей близки.

А еще она не была бы так глубоко одинока… Грейс стиснула руль. Да с чего это вдруг она взяла, что они с Ником жили бы счастливо? Парень удрал при первых трудностях. Если бы не сердечный приступ у Ангуса, они уехали бы в Калифорнию. Что и говорить, они по горло нахлебались бы всяких семейных проблем. Грейс не сомневалась, что раз Ник так поступил, то рано или поздно все равно бы бросил ее. И она осталась бы одна, как сейчас. Счастья у нее не прибавилось бы.

Грейс тяжко вздохнула. Поначалу все вокруг напоминало о Нике, в конце каждой недели она с надеждой прислушивалась к шагам на лестнице, моля, чтобы он вернулся. Но то время прошло. Она стала старше и мудрее, научилась трезво судить о прошлых ошибках. Грейс не могла не признать, что в побеге Ника не было ничего удивительного. Это она предложила ему пожениться. Он не заговаривал с ней о браке. И ни разу не сказал ей слова любви.

Взрослая, умная женщина двадцати восьми лет могла теперь оглянуться назад, на ту восемнадцатилетнюю девчонку, влюбившуюся по уши, и разглядеть правду. Ник не любил ее. Но не это сейчас важно. Он так и не подал тогда на развод. Грейс ведь не просила его, он сам вызвался. И ничего не сделал, и теперь она вынуждена встречаться с ним вновь. Он опять вмешивается в ее жизнь…

Три года отчаянных усилий потребовалось ей, чтобы пережить боль разлуки. Даже через семь лет она чувствовала, что могла бы простить и снова полюбить. И теперь, когда она готова начать все сначала, этот брак, давно переставший быть браком, мешает ее счастью. Грейс даже мысли не могла допустить, чтобы встречаться с Максом, будучи замужней.

Через час Грейс свернула к очередной придорожной закусочной. Ей хотелось передохнуть. До Тернера оставалось меньше получаса езды. Грейс не желала предстать перед Ником раздраженной и недовольной. Он должен убедиться, что жизнь ее удалась. Что она сильная, способная и независимая. Ей нужно будет завоевать его доверие и расположение, чтобы развестись без проблем. Получить развод и… домой!

Грейс заглушила двигатель, потянулась за сумочкой, но не обнаружила ее — увлекшись картой, она оставила сумочку в последней закусочной. Из пепельницы в машине она выгребла всю мелочь. Набралось на стакан газированной воды. За неимением расчески Грейс причесалась, запустив в волосы пальцы. Ну а помада ей не нужна. А то Ник, еще чего доброго, вообразит, будто она готовилась к встрече с ним.

Грейс купила стакан газировки и вернулась в машину. На пассажирском сиденье лежал конверт из плотной коричневой бумаги. Молодая женщина мысленно поблагодарила Бога, что не положила его в сумочку, как хотела сделать вначале. Деньги ей кто-нибудь вышлет, а вот свидетельство о браке… Не видать ей тогда и развода.

Грейс выехала с парковочной площадки, покрытой гравием. И тут заметила, что накрапывает дождь. Все небо заволокли темные тучи; ветер начал крепчать. Грейс поняла: надвигается ураган. Она еще раз сверилась с картой. До городка оставалось минут десять-пятнадцать езды. Ураган долго не продлится, она была уверена.

И она решила рискнуть. Подумав, что пройдет проливной дождь, обычный для осеннего времени, она все-таки вырулила на шоссе.

Небо тем временем все темнело и темнело. И внезапно будто разверзлось. Шквальный порыв ветра мотнул машину вправо. Колеса наскочили на придорожный бордюр. Грейс яростно крутанула руль. Последнее, что она запомнила, — это стремительно несущееся на нее дерево.

— Моя — кто?

Ник Спинелли так и сел в мягкое кожаное кресло, стоявшее в спальне его жилища, укрытого в техасских горах. Он судорожно сжимал в руке телефонную трубку. Ветер, поутихший после урагана, задувал через распахнутые стеклянные двери. Посвежело; комната наполнилась запахом влажной после дождя земли.

— У меня нет… — Он чуть было не обмолвился «жены», но тут же осекся. Если Ник что и ценил, так это спокойствие в личной жизни. Не годится так сразу выкладывать все о себе. Даже если ответ очевиден. Нет, жены у него нет…

И все же… есть.

Моля Бога о том, чтобы это оказалось недоразумением, Ник в волнении провел рукой по лицу.

— Мою жену зовут Грейс, — уже спокойно ответил он; голос его даже не дрогнул, ничем не выдал бешено стучащего сердца. — Моя жена, Грейс Райт Спинелли… она у вас?

Служащая клиники ответила утвердительно. Ник откинулся на спинку дивана. Грейс.Они не виделись десять лет. А теперь она не только в Десяти минутах езды от его дома, но и попала в автокатастрофу. Одному Богу известно, что с ней произошло.

— Так она у вас в клинике? Хорошо. Я буду с минуты на минуту.

Ник не стал даже переодеваться. Как был, в джинсах и рубашке, сунул ноги в поношенные спортивные туфли и выскочил к своему «джимми» [1]. Не прошло и десяти минут, как он подъезжал к медицинскому центру. Из-за урагана, короткого, но свирепого, трудно было найти место для стоянки. Припарковавшись кое-как, Ник выскочил из машины и помчался к дверям центра.

— Я Ник Спинелли. Мне звонили, сказали, что у вас моя жена, — выпалил Ник приветливой женщине за стойкой приемной. Женщина была высокой, около шести футов [2], в ее темных волосах уже проглядывала седина.

Она несколько раз ударила по клавишам компьютера и взглянула на Ника поверх очков.

— Палата двести десятая.

— Так ее положили? — Худшие предположения Ника сбывались.

Женщина снова посмотрела на монитор. И нахмурилась.

— Вам лучше поговорить с мистером Ринджером, врачом. Он должен быть на втором этаже, в сестринской.

Ник благодарно кивнул женщине и побежал по лестнице на второй этаж. Он не думал о том, какие новости ожидают его. Не думал, почему его сердце колотится от страха. Он просто бежал.

Женщина в приемной оказалась права — врач находился в сестринской.

— Ник Спинелли, — представился Ник и протянул врачу руку. — Вы наблюдаете мою жену?

— Да, мистер Спинелли. Я доктор Ринджер. — Врач жестом пригласил Ника в маленькую комнатку рядом с сестринской. — Ваша жена попала в автокатастрофу. Ушибы, синяки и сотрясение мозга.

У Ника отлегло от сердца. Могло быть и хуже.

— Значит, ничего серьезного?

— В общем да, — не слишком уверенно произнес доктор и нервно провел рукой по коротко стриженным волосам. — Синяки и ссадины заживут через несколько дней. — Ринджер говорил, тщательно подбирая слова. — Но сотрясение вызвало потерю памяти. Мы считаем, что она временна. Но кто знает, насколько «временной» она окажется.

С минуту Ник смотрел на врача. Но наконец самообладание вернулось к нему. Узнав, что ничего страшного с Грейс не случилось, он вновь обрел ясность мысли. Конечно, в потере памяти ничего хорошего нет, но это все объясняло. Теперь понятно, почему Грейс не сказала, что, хотя она и замужем за Ником, они не живут вместе вот уже десять лет. И понятно, почему она не попросила позвонить кому-нибудь еще, к примеру Ангусу Макфарланду или брату Кэлу. А вместо этого разрешила позвонить ему, Нику.