– Вот как. – Габриэль подумала о женщине, которая жила с Джо, о ее ребенке. Любил ли ее Джо? Она его, наверно, любила. Конечно, любила. – И что же случилось?

– Мать оставила Оливера у своей родственницы четыре года назад и ушла. И больше не вернулась. Ну, Яна звонила время от времени, иногда присылала чек. А Сузи, ее родственница, любит детей, полюбила и Оливера. А время шло. Яна ушла из жизни своего ребенка так же, как из моей. Только мне было не два года. И мне было безразлично.

– Ну, должно быть, не совсем безразлично...

– Похоть. Близость. Семимесячный вариант однодневной гастроли. Ничего больше.

Габриэль не слишком поверила ему. Довольно расплывчатая история. Хоть и говорят, что секс ради секса – здорово, но это эмоциональная пустыня. Она не понимала, как можно производить без эмоций такое личное, такое всепоглощающее действие.

– Очень грустно, Джо. Пусто. Для тебя. Я думаю, и для Яны. Наверное, по-своему она любила Оливера. Она же посылала чеки... Сузи. Это что-нибудь да значит.

– В самом деле? – произнес он с горечью. – Только не для Яны, тут я уверен.

– Джо... – Габриэль потрясла его за руку, – она его мать. Я уверена, она любила его. По-своему. А как иначе?

– Ну, Габби, ты видишь в людях только плюсы. Ты не знала Яны.

– Да, не знала. Но послушай, я не оптимистка в розовых очках. Я знаю, что на свете есть зло, и понимаю, что может произойти. И все же думаю, что у Яны была причина оставить Оливера.

Раздался отрывистый, лающий смех.

– Удовольствие? Отсутствие интереса?

– Не будь таким циничным. Ты знал ее. Если и не любил, то по крайней мере она тебе нравилась.

– Это точно. – Джо с усилием потер лицо. – В том, что произошло, не только ее вина. Здесь я согласен. Тогда я не был человеком, который оправдывал чьи-то надежды. Яна была доступной. Я – тоже. – Его тяжелый вздох громко отозвался в тихой кухне. – И с ней мне было весело. Да, она нравилась мне. Пока я не узнал об Оливере.

Габриэль не сразу задала свой следующий вопрос.

– Как по-твоему, почему она не рассказала тебе о сыне?

Джо долго молчал. Потом заговорил, тщательно выбирая слова:

– Не знаю. Честно. Ее поведение – загадка для меня. Но я ищу ответы. Я бы женился на ней, деньги бы давал. Сделал бы все, что нужно. Для мальчика.

– Так ты не слышал о нем и не видел его?

– В тот день, когда я вошел в квартиру, я увидел его в первый раз. – Взгляд, который Джо бросил на нее, был поистине неистовым. – Моего сына.

– Как же ты нашел его?

– Сузи растила Оливера четыре года и ждала, что Яна вернется. Но она не вернулась. Время от времени приходил чек, но потом и этого не стало. Меня вообще поражает, как долго Сузи терпела. У нее самой четверо детей и нет мужа. У Сузи доброе сердце, ее можно разжалобить грустным рассказом. Яна сыграла на этом. Короче, Сузи совсем отчаялась, начала искать хоть какие-то следы, в каких-то коробках с бумагами нашла мое имя, навела справки. Яна вписала мою фамилию в свидетельство о рождении Оливера. – Он сжал губы. – Хоть на это ее хватило. Но я поражен, как Сузи вообще нашла меня. Адрес устарел на семь лет.

– Но теперь сын с тобой навсегда? Мать отказалась от опеки?

– Я нанял частного детектива. Он разыскал Яну. Она была застрелена из машины в Гэри, штат Индиана.

– Ох, Джо. Бедный Оливер. Неудивительно, что он так льнет к тебе.

– Он доверяет мне. По какой-то странной, непонятной причине малыш мне доверяет. Он в жизни меня не видел, а вышел со мной из квартиры, как будто только меня и ждал. Глазом не моргнул. Невероятно, правда?

– Действительно, какой глупый малыш. Так доверять тебе. Что это с ним, в самом деле? – По щеке Габриэль прокатилась слеза и оставила мокрую каплю на рукаве его рубашки. Габриэль вытерла глаза о мягкую ткань. Она не имела права навязывать Джо свои беды. Она была посторонней в их жизни. Как теперь и в жизни своего отца.

Скрипнула дверь.

– Мы должны умереть здесь от голода или что? – Сначала показалось большое лицо Муна, а потом его огромное тело. Он прислонился к двери и остановился, увидев руку Габриэль на руке у Джо. – Что происходит, люди? Празднуете тут Рождество самостоятельно?

– Не лезь не в свое дело, Мун. – Джо медленно выпрямился, и она почувствовала, как напряглись у него мускулы. Он стал похож на зверя, готового напасть. Или защищаться. Или защищать – ее, ее репутацию.

– Должна тебе сообщить, Мун, что я тут флиртовала с Джо. Ты прервал нас в самый интересный момент. Признаюсь, ты застал нас врасплох. – Она театрально похлопала ресницами, глядя на Джо, и почувствовала, как напряжение отпустило его.

У Муна заколыхался живот от смеха.

– Замечательно. И все-таки, девочка, когда мы будем есть? – Лицо у него стало жалобным. – Я умираю с голода. Мне нужна пища. Я ведь расту.

– О господи, надеюсь, что нет. – Джо подошел к нему и хлопнул по плечу. – Если ты еще вырастешь, то с каждым твоим шагом, старик, от дома будут отваливаться куски.

– Не называй меня стариком, ты, хулиган на мотоцикле. – Мун ткнул его в ответ, игриво, но с медвежьей силой.

Джо не дрогнул.

На Габриэль это произвело впечатление. Удар был тяжелым, даже и в шутку. Она знала, какое у Джо мускулистое тело под цивильным костюмом, но была потрясена его твердостью.

Видя ее удивление, Джо заметил:

– Расслабься. Мы с Муном любим друг друга.

– Да. – Мун энергично кивнул. – Джо не такой плохой для маленького, недокормленного экземпляра.

Взгляд Габриэль скользнул по крепкому телу Джо, потом вновь обратился на Муна.

– Черт возьми, мне даже нравится, как парни выражают свое расположение. А что же вы делаете, когда злитесь друг на друга?

Мун и Джо переглянулись.

– Женщины. Им этого не понять, правда, Мун?

– Не понять, – согласился Мун. – Но мне действительно нужна еда, Габриэль. Я не шучу.

– Хорошо, Мун. Думаю, пора сжалиться над тобой. Сообщи новость войскам. Следующее блюдо на подходе.

– Дьявол, пахнет хорошо. – Мун приподнял крышку кастрюли толстым пальцем. – Майло много приготовил?

– Для тебя или для всех? – Она стукнула его по руке деревянной ложкой. – Вот эта кастрюля, и еще одна греется в духовке. Думаешь, хватит? Одна кастрюля тебе, а другая остальным.

Джо закашлялся от смеха.

– Не будь злюкой, Габби, ничего не могу поделать – люблю стряпню Майло. – Мун положил тяжелую руку ей на плечо, и Габриэль осела.

– Пошли, Мун. Мы с тобой можем дотащить джамбалайю. Хорошо, Габби?

Джо снял руку Муна с ее плеча и протянул ему варежки Санта-Клауса, чтобы взяться за кастрюлю.

– Берись, Мун. Я открою дверь и возьму другие вещи. Выше голову, Душистый Горошек. – На лице у Джо разлилась довольная белозубая улыбка.

Мун взял с плиты массивную кастрюлю и направился к двери.

– Я возьму миску с салатом. – Габриэль толкнула Джо в бок, когда он открыл дверцу духовки и взял вторую кастрюлю. – И веди себя прилично.

– Неприлично – веселее.

– Ты плохой мальчик, Джо Карпентер.

– Конечно, – самодовольно согласился он. – Только не всегда, – тихо добавила она. Когда Мун уже не мог их слышать, Джо пробормотал:

– Спасибо. За то, что выслушала. – Он не смотрел на нее, а щеки у него слегка покраснели.

– Всегда пожалуйста. – Она стукнула его по плечу. – Вот, общение в стиле мужчин. – Задумчиво посмотрела на свой кулак. – А в этом, пожалуй, что-то есть. По крайней мере эффективно.

– Я тебе говорю. То, что надо. И мужчинам, и женщинам подходит. – Он ухмыльнулся. – И вот еще что.

– Что? – Она чопорно выпрямилась. – На случай, если тебе опять что-то непонятно, – я сейчас с тобой флиртую. – А, ну да... Тогда вот еще, Джо. – Да, Душистый Горошек?

– Я флиртую в ответ. – Она махнула перед ним юбкой.

– Договорились. – Он вышел вслед за Муном. В столовой буфет и обеденный стол были заставлены мисками и тарелками с едой. Габриэль заметила серую лапу, высунувшуюся из-под скатерти и нацелившуюся на лодыжку Тэйлора Пэджетта, который наклонился над столом, собираясь подцепить копченую устрицу.