И все это – в Байю-Бенде, штат Флорида.

– Так во сколько? – Кончиком пальца Джо легонько постучал ей по подбородку, отвлекая от ненужных мыслей. – Когда мы с Оливером должны петь рождественские гимны под твоей дверью?

– Думаю, в восемь. Хотя, наверное, это поздно для твоего сына. – Может, он поймет намек? Но Джо Карпентер, не захотел ничего понимать.

– Это не проблема. Оливер пойдет в школу только после праздников.

Похожий на медведя в своей красной с зеленым клетчатой рубашке, Мун ждал, пока они подойдут к нему.

– Ну что же, родные мои, вы готовы оплатить покупку? У нас тут нечто особое для постоянных клиентов – угощение в сарае. Печенье и яблочный сок. Мальчик может выпить чашку горячего шоколада, пока я заворачиваю эту красавицу.

Мун двинулся вперед, и за ним потянулся шлейф из коричневых иголок.

– Хорошая вещь какао. Тебе нравится, молодой человек?

Оливер попытался увернуться, прежде чем мясистая рука Муна легла ему на голову.

– Может, да, а может, и нет. Мун улыбнулся.

– Глупости, парень, горячий шоколад всем нравится. Оливер шел, крепко держась за карман Джо.

– А где твоя елка, Габби? – Джо остановился и посмотрел на нее через плечо. – Мы с Оливером поможем тебе выбрать, пока Мун заворачивает нашу.

– Хмм. – Уголком глаза она увидела что-то высокое и зеленое и указала туда. – Вот эту.

– Эту? – Не веря ей, Джо уставился на жалкую елку. – Ты уверена? – спросил он, нахмурившись. – Эта, ну...

– Потрясающая елка. Она будет прекрасно выглядеть, когда на нее повесят старые игрушки. – Габби подняла голову и посмотрела на него.

В ее сырых от тумана, мягких каштановых волосах заблестели рождественские огоньки, и Джо вдруг захотелось дотронуться до того места у щеки, где легкий ветерок трепал прядь волос. В ней, такой чистой и милой, было все, что он надеялся найти, вернувшись в Байю-Бенд – город, который он когда-то ненавидел и мечтал скорее покинуть.

– Пошли, папа, нам пора. – Оливер нетерпеливо тащил отца за руку.

Не в силах отвести взгляда от ее каштановых волос, Джо вдруг закашлялся.

– Верно. Но сначала поможем Габби, Оливер. Потому что мы же сильные.

– Ей не нужна наша помощь. Мун завернет ей елку.

– Для тебя он «мистер Тибо», нахал.

– На мой взгляд, она вполне сильная. – Оливер нахмурился и стукнул ногой о землю.

Джо разглядывал хрупкую фигурку Габби, мягкие изгибы бедер под красной соблазнительной тканью, неясное очертание груди, которая вздымалась от дыхания... Он снова обратился к сыну:

– Ну, может быть, она и сильная, хотя, на вид, упадет, если кто-нибудь громко чихнет. Скажем так, если мы поможем ей, это будет по-соседски, понятно?

– По-соседски?

Он мог поклясться, что ее тихий голос тронул каждый его позвонок. Еще когда она была подростком, у ее голоса был такой тембр, будто она только что проснулась. Интересно, знает ли она, как ее голос действует на мужчин? Он заметил его диковинные свойства еще тогда, давно, когда дерзким школьным смутьяном приехал в Байю-Бенд – Уже тогда в мягком голосе Габби О’Ши было что-то нежное и доброе, что умиротворяло дикаря, бушевавшего в Джо.

И даже теперь, много лет спустя после того, как он убежал из Байю-Бенда, при звуке этого голоса у него участился пульс.

– Разве мы соседи? Он тряхнул головой.

– Конечно. Я купил дом Чандлеров. Это в квартале от твоего дома.

– Вот как. – Она повернулась к выбранной елке. – Я и не знала. – Схватив дерево двумя руками, она пару раз стукнула им о землю.

Он смог бы прогнать пикап в пространствах между ветвями, но по крайней мере иголки не сыпались.

– Мы живем в гостинице. – Оливер подтащил отца к елке Габби и критически осмотрел ее. – Пока. У нас есть закрытый плавательный бассейн. Мне нравится в гостинице.

– Так у вас будет елка в гостинице? – Во взгляде у Габби сквозило недоумение. – Это хорошо, но...

– Пару дней она постоит у приятеля. Мы переезжаем в дом во вторник. – Джо увидел, как у нее расширились глаза.

– Вот как. – Она дотронулась до ветки. – Во вторник. У тебя будет много работы. Тебе нужна... – Она замолчала.

«Помощь» хотела она сказать, подумал он. Пока не остановила себя. Ей неловко с ним, она нервничает.

Он сделал глубокий вдох – хорошо, что она ощущала его присутствие.

Не отрываясь от ноги отца, Оливер сунул голову под ветку.

– Хорошая елка. Хотя наша лучше.

Джо вздохнул, хотел пожурить Оливера за невежливость, но смеющиеся карие глаза Габби остановили его. Он пожал плечами.

– Конечно, Оливер прав. – Она заметила, как мальчик сверкнул на нее глазами. – Его елка лучше. Вообще-то, несколько минут назад мы вели переговоры, кто из нас уйдет с ней.

– Это правда, Оливер?

– Мы не вели пер... не делали того, что ты сказала, – настаивал его упрямый сын. – Это моя елка, потому что я первый ее увидел. Она согласилась.

– Да, согласилась, – подтвердила, улыбнувшись, Габби.

Джо взъерошил сыну волосы. Может, заставить Оливера уступить елку? Будет ли это правильно? Черт, откуда ему знать? Отцом не станешь, прочитав инструкцию, Это не то что собрать мотоцикл. Приходится привыкать, что рядом с тобой все время вертится маленький магнитофончик, который повторяет твои слова, движения, следит за всем, что ты делаешь.

Изнемогая от чувства ответственности, Джо не спал ночами, у него холодело внутри от сознания собственной родительской никчемности. А в это время теплая щека Оливера прижималась к его руке.

– Мне нравится эта елка, Джо, – произнесла Габби мягко, как будто читала его мысли. Джо почесал в затылке.

– Прекрасно. Если она тебе нравится...

– Точно нравится. Она подойдет и отцу, и мне.

– Как скажешь. Давай, Оливер, берись за ветку и наклони к плечу.

– Конечно. – Мальчик выпятил грудь. – Потому что я сильный.

– Да, теперь я вижу, что ты сильный. – Габби с нежностью глядела на его сердитого сына. Господи! Его сына.

– Готов, Оливер? – Джо приподнял елку.

– Конечно. – Мальчик схватился за ветку двумя руками. – Это легко. – Все его маленькое тельце скры-пось под веткой.

– Видишь что-нибудь? – Габби наклонилась к мальчику.

– Я вижу зад своего папы.

– Неплохой ориентир, а?

Теперь Джо точно услышал приглушенный смех в ее голосе.

– Ладно, остряк-самоучка, – пробормотал он, когда она поравнялась с Оливером. – Нахалам Бог не помогает.

– Это кто нахал? Я? – Волосы у нее сверкали и искрились, поблескивая в сыром воздухе.

– Конечно. У тебя всегда был такой вид, будто ты вот-вот отправишься в монастырь, – и в восьмом классе, и сейчас. – Он вскинул бровь и почувствовал удовлетворение, когда лицо у нее залилось краской. – Только меня не обманешь – эта красная юбка приглашает совершить грех. Душистый Горошек.

Габби заторопилась, стараясь обойти его.

– Ты порочная, Габби, вот ты какая. – Ему понравился взволнованный взгляд, который она ему бросила. – Порочная Габби с невинными глазами и голосом из спальни.

Ему нравилось задевать ее. Неизвестно, почему. Всегда нравилось.

– Ты плохая девочка, Габби. – Он насмешливо погрозил ей пальцем. – Санта не спустится в твои камин в этом году, могу поспорить.

– Прекрати, глупый, – пробормотала она наконец, со смехом обогнав его. – А ты, ты неисправимый, Джо, вот ты кто.

– Черт подери, это все знают.

– Что значит «неисправимый»? – Оливер резко остановился и высунул голову из-под ветки. – Чего это вы смеетесь? Что тут смешного?

– Твой папа шутит. У него очень неподходящие шутки, – объяснила строго Габби, разыскивая кошелек и искоса с осуждением глядя на Джо.

– Да-а? – Оливер уперся кулаком в бок и выступил вперед. – Мой папа – подходящий.

– Оливер прав. – Джо поджал губы. – Я очень даже подходящий. Особенно...

– Сдаюсь, Джо. Дай мне расплатиться за эту несчастную елку и отправиться наконец домой. Отец, наверное, уже раздумывает, какая водосточная канава поглотила меня.