— Я не знаю, — честно признался он.

Он бежит, и сердце стучит у него в горле. Остановиться нельзя. Ноги дрожат. Взгляд падает на скамейку, мокрую от дождя и грязную. Кто-то предусмотрительно постелил газету, но она уже намокла и расползлась. Не в силах дальше продолжать эту гонку, он подходит к скамье и садится. Ему надо не так уж много времени, чтобы перевести дух. Шустрая белка спрыгнула с дерева и уставилась на него чёрными бусинами глаз, ожидая какого-нибудь лакомства. Ему стало стыдно.

— Извини, подруга, ничего у меня нет. — Сказал он тихо.

Белка отвернулась, демонстрируя тем самым своё презрение, посидела ещё чуть-чуть и убежала. В воздухе пахло прелыми листьями и землёй.

Он расслабился, но тут же вскочил — адским холодом дохнули на него приближающиеся Охотники. Совсем близко. Всего лишь несколько минут отдыха и он снова в форме. Вот только куда бежать и зачем, если нет для него в этом мире места, а Охотники всегда идут по пятам. Может, плюнуть на всё и сдаться…

Женщина подошла к окну. В доме вкусно пахло только что испечёнными пирогами. Такие, как он любит — с грибами. Уже который день подряд она готовит его любимые блюда и ждёт. Она считает, что женщина ДОЛЖНА ждать — в этом её суть! Поэтому, она отмахивается от слов подруги, которая авторитетно заявляет:

— Линка, он просто тебя бросил. Хорошо ещё, что ничего не упер. Забудь его, выброси из головы! Мало их таких…

Мало. Она знает, что таких больше нет! И он вернётся, потому, что не может не вернуться. Он любит её, ей ли этого не знать!

На столе уже завяли ромашки. Иногда она брала из вазы один цветок и гадала: вернётся — не вернётся. Что-то с ним случилось, что-то очень нехорошее, он никогда бы не бросил её!

С тех пор, как он узнал всё, жизнь превратилась в ад. Однажды на улице к нему подошёл незнакомый мужчина и сказал:

— Мне нужно вас предупредить.

Хотелось послать чудака и подальше, но он почему-то стал внимательно слушать.

— На вас объявлена охота, — сказал неизвестный. — Будьте очень осторожны и никогда не держите дома зеркал. Ваш отец не тот, кого вы привыкли считать таковым.

После этих слов ему захотелось послать сомнительного типа куда подальше и уйти, но ноги, словно прилипли к земле. В незнакомце было что-то такое, что заставило его слушать очень внимательно. Высокий, с огромными, просто невозможными чёрными глазами и красивыми, тонкими кистями. Во взгляде странного типа чувствовалась неведомая сила.

— Твой отец — Армарос. Ты знаешь, кто он такой? Это демон. А теперь, чтобы ты не сомневался, вспомни, ведь ты легко можешь избавить человека от болезни одним лишь прикосновением руки, верно?

Он действительно это мог! Но демон, это уже слишком! Послать бы этого типа и подальше! Городской сумасшедший, что от него ещё ждать? Мало ли придурков на белом свете. И он попытался уйти, но странный тип схватил его за руку и прошипел:

— Учти, охотники уже идут по твоим следам. Но это ещё не всё, твоя женщина, Наталья, ей тоже грозит опасность.

Он вздрогнул, откуда, чёрт возьми, этот чудик знает про Наталью?! Чей-то розыгрыш?

— Кто вы? — Спросил он, глядя в глаза незнакомцу.

— Армарос. Да, я — твой отец и можешь в этом не сомневаться. Считается, что это я обучил людей науке врачевания. Виктор, поверь, я не шучу! Охотники уже вышли на твой след и лишь дело времени, когда они тебя настигнут.

Виктор внимательно осмотрел того, кто назвался странным именем Армарос и ничего демонического в его внешности не нашёл. Обычный человек, каких много. Бред полнейший! Но почему, почему он, такой благоразумный, серьёзный, готов поверить первому встречному? Раньше с ним ничего подобного не случалось. Может, всё дело в том, что в последнее время он и сам чувствует какую-то неведомую опасность? Ему кажется, что за ним постоянно наблюдают, он даже сам поставил себе диагноз — паранойя. Охотники? Кто они такие эти охотники?

Словно прочитав его мысли Армарос ответил:

— Точно я тебе не скажу, это, скорее кто-то из богов смерти или демоны.

Боги, демоны, как в такое можно поверить?

— Ты сомневаешься? Ты думаешь, что у демона обязательно должны быть рога и копыта? Ничего подобного, мы мало чем отличаемся от обычных людей. Подумай о том, что я тебе сказал. Запомни, через зеркала за тобой очень легко следить и через них к тебе явится смерть. И ещё, пока ты рядом с Натальей, ей грозит такая же опасность, как и тебе, потому, что такие, как ты обычно тянутся к себе подобным. Пока на неё не обратили внимания, но это лишь пока.

Странный тип развернулся и, не говоря ни слова, ушёл. А Виктор всё ещё долго смотрел ему в след. Неужели, всё это правда? Этот тип — его отец? Он даже головой тряхнул, чтобы прогнать навязчивые мысли, но никуда они не делись. Как во всём этом разобраться?

А потом он разговаривал с мамой и та, всё-таки, призналась, что замуж за отца она вышла уже беременной. Был у неё короткий, но очень яркий роман, потом её любимый исчез, как будто его и не было никогда. Узнав, что она беременная, мама бегом выскочила замуж за отца и запретила себе даже вспоминать свою единственную любовь.

— И ты ничего не рассказала отцу?! — Возмутился Виктор.

— Ничего, — потупив глаза, ответила мать. — Но откуда ты это узнал, я ведь никому ничего не говорила?

Теперь пришло его время шокировать маму.

— Он объявился! Подошёл сегодня ко мне и нёс всякую чушь насчёт зеркал и прочего.

Лицо матери окаменело — статуя и только. Виктор даже почувствовал угрызения совести, но, вспомнив, как мать обошлась с его отцом, он придушил эти чувства. Пусть и ей будет так же не по себе, как было ему, когда этот тип к нему прицепился.

— Да он часто говорил про зеркала, что их надо опасаться, — призналась она, — только не вспомню почему.

— Ма, а как его звали?

— Славик. А он, что, не представился?

Виктор вздохнул облегчённо. «Значит, всё-таки Славик, а не Армарос! И, ясно же, что никакой он не демон. Блин, во, осёл, чуть было не поверил во всю эту чушь!»: — подумал он раздражённо.

Так это всё начиналось. А потом… Вспоминать неохота.

Однажды утром, когда он брился, из зеркала на него вдруг посмотрело чужое лицо. Человек в зеркале смотрел пристально в глаза Виктору и ухмылялся. Потом что-то такое необъяснимое произошло — к нему потянулась длинная загорелая рука, как будто пытаясь схватить его за горло. Виктор вскрикнул и швырнул в зеркало бритву. Стекло треснуло и рука исчезла, но теперь лицо таинственного незнакомца смотрело на него сразу из двух половинок зеркального стекла. Тогда он сорвал зеркало со стены и изо всех сил швырнул на пол. Раздался звон стекла и едва уловимый стон. Многочисленные осколки брызнули в разные стороны. Он схватил веник, совок и немедленно смёл все осколочки до единого, потом слил их в унитаз. Но легче не стало, потому, что прямо в коридоре стоит большое трюмо и мимо него ещё надо как-то пройти. Вспомнились слова Армароса. «Да нет же, этого не может быть!»: — убеждал он себя, но перед глазами тут же всплыло чужое лицо и протянутая к нему рука с длинными узловатыми пальцами. Он боялся выйти из ванной, но тут вспомнил о Наталье. Если он сейчас же не уйдёт отсюда, то и ей тоже грозит опасность! «Мама, мама, зачем тебе это было нужно? Сколько на свете нормальных мужчин, а тебе вдруг понадобился именно демон?!»: — подумал он зло. Собравшись с силами и почти убедив себя в том, что ничего не было — так, галлюцинация, он открыл дверь и вышел. В полумраке коридора ничего не было видно. Он сделал шаг и наткнулся на кого-то живого. Когда он поднял голову, то обнаружил перед собой два горящих жёлтых глаза и услышал сосредоточенное сопение. А потом непонятно откуда взялся холод, необъяснимый, мистический холод, который окотил его с ног до головы. И здравый смысл покинул Виктора. Ничего, не соображая, он выскочил за дверь и побежал. И вот так он бегает уже которые сутки. Везде зеркала, убежать невозможно! Они в витринах магазинов, в зеркальных окнах, на проносящихся мимо машинах. Стоит ему только остановится, как спустя некоторое время он вновь чувствует этот нестерпимый, жуткий холод — это его догоняют Охотники. Поздно ночью, он забежал в незнакомый двор, осмотрелся и, не обнаружив нигде ничего даже отдалённо напоминающее зеркало, вбежал в подъезд. Теперь можно немного отдохнуть и решить, что делать дальше. Он опустился на ступеньки и тяжело вздохнул. Сердце колотилось уже даже не в горле, а везде! Он осмотрелся по сторонам. Дом старый. Подоконники широкие, если хорошенечко скукожится, то на них можно даже немного поспать. И только сейчас он почувствовал смертельную усталость.