Так или иначе, к 1932 году французы по тем или иным причинам сочли Зиапа исправившимся. Ему было позволено закончить образование в Хюэ, после чего он перебрался в Ханой, где находился лучший из университетов страны, куда Зиап и поступил в 1933-м. В 1937-м он закончил университет и стал дипломированным юристом. Однако в следующем году ему не удалось получить разрешение на занятие административным правом, равно как, согласно многим источникам, он также не смог стать доктором юридических наук. В имеющейся в распоряжении американских военных биографии Зиапа говорится, будто бы он добился аналогичной степени в области обществоведения, между тем другими источниками данный факт не подтверждается.

В наличии у Зиапа способностей к различным наукам сомневаться не приходится – учился он прекрасно. Один из профессоров отзывается о нем как о “самом способном студенте университета”, однако добавляет, что “он был жадным до знаний молодым человеком, но вместе с тем излишне замкнутым”. В годы, проведенные на студенческой скамье, Зиап прочитал все имевшиеся в наличии книги по истории и все, что смог достать о коммунизме. В то время он познакомился с Фам Ван Донгом, теперешним{2} премьер-министром Вьетнама, и Труонг Чинем, главным теоретиком партии. Чинь наставил Зиапа на путь коммунизма, и в 1937-м тот вступил в компартию.

В 1938 году Зиап все еще продолжал посещать лекции в университете, где изучал политэкономию, однако уже без прежнего усердия и прилежания. Теперь ему приходилось тратить больше времени на “земные” дела – на добывание хлеба насущного и сочинение статей для четырех подпольных газет, две из которых издавались на вьетнамском, а две другие – на французском языке. В период 1937 – 1938 гг. вместе с Труонг Чинем Зиап работал над созданием двухтомника под названием “Крестьянская проблема”. Уилфред Берчет, коммунистический проповедник в Азии, отзывается о вышеназванном опусе с обычным для него, когда речь идет коммунистах, чрезмерным пиететом: “Зиап вместе с Труонг Чинем превосходным образом проанализировали положение дел во вьетнамской деревне… “Крестьянская проблема”, глубокое исследование Зиапа и Труонг Чиня, посвященное жизни вьетнамского общества, послужило основой для выработки политики Вьетминя по отношению к крестьянству”‹7›.

Чтобы добыть средства к существованию, Зиап (примерно в 1938 году) преподавал историю в частной ханойской школе, лицее Танг-Лонг. Жил он у одного из профессоров, Данг Тай Мая, дочь которого стала второй женой Зиапа. Его репутация как преподавателя в лицее была очень высока, так, бывший ученик Зиапа, в 1954-м сбежавший из Ханоя в Южный Вьетнам, с благоговением описывал, как Зиап “…подойдя к доске, мог в мельчайших деталях набросать на ней план любой кампании Наполеона”. Ученики дразнили Зиапа, называя его между собой “генералом”, и их детские шутки оказались пророческими.

Где-то в 1937 или в 1938 году он женился на Минь Тай (настоящее имя Ти Куан Тан), той самой девушке, с которой познакомился, когда сидел в тюрьме в начале тридцатых. Минь Тай, как и ее сестра Минь Кай, были ярыми коммунистками. Последняя училась в Советском Союзе и являлась членом Центрального комитета Коммунистической партии Вьетнама. И в книгах, и в интервью Зиап всегда обходил молчанием свою жизнь с Минь Тай. Единственное, что известно о их браке, это то, что то ли в 1938-м, то ли в начале 1939-го Минь Тай родила мужу дочь.

26 сентября 1939 года французское правительство объявило коммунистическую деятельность незаконной как в самой Франции, так и в колониях. Только в одном Вьетнаме сотрудники Сюрте арестовали более тысячи членов партии, чем вынудили коммунистов принять ответные меры. По приказу Центрального комитета, Нгуен Зиапу и Фам Ван Донгу предстояло перебраться в Китай и начать проходить там подготовку к ведению партизанской войны. Супруге Зиапа, Минь Тай, и ее сестре, Минь Кай, было приказано остаться на территории Вьетнама и выступать в роли связных и курьеров. Спустя годы Зиап с болью вспоминает о том, как судьба разлучила его с молодой женой. Вот что он пишет: “3 мая 1940 года в 5.00 пополудни, после занятий в школе я пошел прямо к Великому озеру. Я вел себя так, словно отправился на прогулку. Товарищ Тай с маленькой Хонг Ань (дочь Зиапа) на руках уже ждала меня на дороге Ко-Нгу… оба мы даже и не подозревали, что эта наша встреча станет последней”‹8›.

Преследуемые французской полицией, жена Зиапа и ее сестра бежали из Ханоя в Минь. В мае 1941 года обе женщины вместе с дочерью Зиапа очутились в руках колониальных властей. Минь Кай отправили на гильотину, а Минь Тай, жену Зиапа, приговорили к пятнадцати годам тюремного заключения. Согласно донесениям американской разведки, в 1943-м французы подвесили ее за большие пальцы рук и забили до смерти. Примерно в то же время дочь Зиапа умерла в неволе, возможно, из-за отсутствия ухода. По другим сведениям, пострадали не только жена и дочь Зиапа. Вся его семья – отец, две сестры и зять – были убиты французами в период с 1941 по 1943 год, однако факты их казни не находят подтверждения.

Так или иначе, в мае 1940 года Зиап, направлявшийся в Китай, не мог знать о скорой гибели близких. Они с Фам Ван Донгом на поезде отправились из Ханоя в Лао-Кай, город в северо-западной части Вьетнама на самой границе с Китаем. В ходе этой поездки французские службы безопасности дважды обыскивали состав, и Зиапу с Донгом едва удалось ускользнуть, спрыгнув с поезда подобно “зайцам”. В конечном итоге оба революционера добрались до Лао-Кая, переправились через Красную реку и оказались в соседней стране, где вошли в контакт с членами китайской компартии, с помощью которых смогли укрыться от агентов Чан Кайши. Другие вьетнамские коммунисты, нашедшие убежище в Китае еще до приезда Зиапа и Фам Ван Донга, просветили новичков, сказав им, что они должны ждать приезда некоего вьетнамского товарища по имени Вуонг, который и объяснит им, чем им предстоит заниматься. Однажды июньским днем 1940 года состоялась встреча Зиапа и Донга с Вуонгом. Надо ли говорить, что им был Хо Ши Мин. Хо сообщил молодым людям, что они должны будут отправиться в штаб-квартиру китайских коммунистов в Юньнане для прохождения боевой и политической подготовки. Им не было суждено добраться до цели, потому что в том самом июне части вермахта сломили сопротивление французских войск, завершив победоносный блицкриг в Париже. Хо тут же осознал, что поражение французов коренным образом меняет расстановку сил в Индокитае. Он немедленно распорядился, чтобы Зиап и Донг (вместе с прочими вьетнамскими коммунистами, обосновавшимися в Китае) вернулись на родину.

Вскоре все профессиональные вьетнамские революционеры, количеством примерно в тридцать человек, возвратились во Вьетнам и создали импровизированную базу в горах поблизости от вьетнамско-китайской границы. В лагере они занимались тем, что обучали, готовили к боевым действиям представителей обитавших в округе полудиких племен и вели с ними пропагандистскую работу. Так, Зиап создал свое первое подразделение “сил самообороны”, состоявшее всего из нескольких человек, вооруженных чем попало. В 1942-м, когда таких частей было уже несколько, Вьетминь (так Хо назвал движение вьетнамских коммунистов) начал продвигаться на юг. Революционеры нападали на французские дозоры, убивали “реакционных” вьетнамских чиновников и вели пропаганду среди местного населения. В период 1943 и 1944 гг. численность партизанских подразделений Зиапа постоянно росла, однако занимались они практически исключительно террористической деятельностью и откровенным бандитизмом. Если рассматривать то, что происходило во Вьетнаме в 1943 – 1944 гг., через призму общемировых событий, таких, как сражение за остров Мидуэй, Сталинградская битва и высадка союзников в Нормандии, нельзя не отметить смехотворности масштабов деятельности Вьетминя. Даже в самом Вьетнаме как французы, так и японцы считали Вьетминь меньшим из зол, хотя французские власти и предприняли некоторые попытки искоренить явление. Попытки эти, однако, были вялыми, и в обстановке попустительства Вьетминь продолжал наращивать свое влияние и увеличивать численность вооруженных банд.