Что же касается линии Чэринг-Кросс, с целью постройки которой они и организовали Электро-транспортную компанию, то и здесь им не удалось собрать требуемую сумму или распродать выпущенные ими акции, чтобы получить в руки необходимый для постройки капитал, а именно миллион шестьсот шестьдесят тысяч фунтов стерлингов. В конце концов они привлекли к этому делу Гривса и Хэншоу, рассчитывая найти сих помощью какого-нибудь капиталиста или группу предпринимателей, которые перекупили бы у них линию Чэринг-Кросс или, объединившись с ними, помогли им осуществить их давнишнюю мечту: захватить в свои руки всю центральную сеть, то есть линии Метрополитен и Районную.

Однако до сих пор ничего из этого не получилось. Джонсону тем временем стукнуло уже сорок семь лет, а лорду Стэйну — сорок. Оба они успели значительно охладеть к этому делу, ибо у них уже не было никакой уверенности в том, что им удастся осуществить эту грандиозную затею.

Таково было положение вещей, когда мистер Джеркинс и мистер Клурфейн явились в контору Элверсона Джонсона, дабы получить у него консультацию по весьма важному вопросу. Они начали с того, что дело их якобы непосредственно касается мистера Гривса и мистера Хэншоу, которые — как, вероятно, хорошо известно мистеру Джонсону — только что ездили в Нью-Йорк, где вели переговоры с клиентом их фирмы мистером Фрэнком Каупервудом, — имя, разумеется, хорошо известное мистеру Джонсону.

Джонсон подтвердил, что он кое-что о нем слышал. А чем, в сущности, он может быть полезен джентльменам?

День был солнечный, чудесный весенний день, какие не часто выпадают в Лондоне. Солнце ярко светило на выщербленный древнеримский дворик. Джонсон, когда они вошли, перебирал пачки документов, относившихся к тяжбе с компанией дороги Сити — Южный Лондон. Он был в отличном расположении духа — хороший солнечный денек, акции Районной немножко поднялись, а его речь, с которой он выступил накануне в методистской лиге Эпворта, весьма одобрительно упоминалась сегодня в двух или трех утренних газетах.

— Я постараюсь быть как можно более кратким, — начал Джеркинс. На нем был серый костюм, серая шелковая сорочка, яркий, белый с синим, галстук, котелок «дерби» и в руках трость. Он уже успел очень внимательно оглядеть Джонсона и решил про себя, что разговор с этим типом — дело нелегкое. Хитрая бестия этот Джонсон, сразу видно.

— Вы, разумеется, понимаете, мистер Джонсон, — продолжал Джеркинс с вкрадчивой и многозначительной улыбочкой, — что мы явились к вам без каких бы то ни было полномочий от мистера Каупервуда, но я смею думать, что, невзирая на это, вы сумеете оценить всю важность нашего визита. Как вы, конечно, хорошо знаете, Гривс и Хэншоу связаны с Электро-транспортной компанией, где вы, насколько мне известно, состоите поверенным.

— Одним из поверенных, — осторожно вставил мистер Джонсон. — Но компания уже давно не прибегала к моим советам.

— Так, так! — продолжал, не смутясь, Джеркинс. — Тем не менее, полагаю, вас это должно интересовать. Дело, видите ли, в том, что именно наша фирма явилась посредником при переговорах, состоявшихся между Гривсом и Хэншоу и мистером Каупервудом! Как вам известно, мистер Каупервуд располагает весьма солидным капиталом. Он финансировал в Америке всевозможные виды транспорта. Говорят, он реализовал свои чикагские предприятия по меньшей мере на сумму в двадцать миллионов долларов.

Услышав эту приятную цифру, мистер Джонсон насторожился. Транспорт — это транспорт, будь то в Чикаго, Лондоне или еще где-либо. И человек, который сумел выжать из него двадцать миллионов долларов, надо полагать, хорошо разбирается в этом деле! Джеркинс сразу заметил, что попал в точку.

Но мистер Джонсон постарался сделать вид, что его это мало интересует.

— Возможно, — сухо отвечал он, — но я не понимаю, какое это может иметь отношение ко мне? Не забывайте, что я всего лишь один из поверенных Электро-транспортной компании и не имею ни малейшего касательства ни к мистеру Гривсу, ни к мистеру Хэншоу.

— Но вы имеете касательство к лондонской подземной сети, так я, по крайней мере, слышал от мистера Клурфейна, — настойчиво продолжал Джеркинс. — Иначе говоря, — дипломатично добавил он, — вы являетесь представителем людей, заинтересованных в развитии подземного транспорта.

— Действительно, мистер Джонсон, — вмешался молчавший до сего времени Клурфейн, — я взял на себя смелость сообщить мистеру Джеркинсу, что ваше имя нередко упоминается в газетах и что на вас обычно ссылаются как на представителя акционерных компаний Метрополитен, Районной, Сити — Южный Лондон и Центральной Лондонской.

— Правильно, — холодно и невозмутимо отвечал Джонсон. — Как юрист я действительно являюсь представителем этих компаний. Но я что-то не совсем ясно понимаю, что, собственно, вы от меня хотите. Если речь идет о покупке или продаже чего-либо, связанного с линией Чэринг-Кросс — Хэмпстед, вам, конечно, надо было обратиться не ко мне.

— Я попрошу вас уделить мне еще минутку внимания, — не унимался Джеркинс, наклоняясь всем корпусом к Джонсону. — Дело, видите ли, вот в чем. Мистер Каупервуд в настоящее время ликвидирует все свои чикагские транспортные предприятия, и, как только он с этим покончит, у него не будет никаких дел. Но не такой это человек, чтобы сидеть сложа руки. Он поставил транспортное дело в Чикаго и проработал в этой области больше двадцати пяти лет. Я отнюдь не хочу сказать, что он ищет, куда бы ему вложить капитал. Мистер Гривс и Хэншоу убедились, что это не так. А свели их с Каупервудом мы, наша фирма, «Джеркинс, Клурфейн и Рэндолф». Мистер Клурфейн является главой нашего отделения в Лондоне.

Джонсон кивнул; теперь он уже слушал внимательно.

— Разумеется, — продолжал Джеркинс, — ни мистер Клурфейн, ни я ни в какой мере не уполномочены говорить от лица мистера Каупервуда. Однако мы считаем, что существующее сейчас положение с лондонским транспортом таково, что если надлежащее лицо осведомит о нем должным образом мистера Каупервуда, это может повести к весьма и весьма ценным результатам для всех, кто заинтересован в деле. Ибо мне совершенно точно известно: мистер Каупервуд отклонил предложение насчет линии Чэринг-Кросс отнюдь не из тех соображений, что она не окупит себя, а только потому, что ему не предложили пятьдесят один процент акций, — то, с чего он привык начинать. Кроме того, ему, разумеется, показалось, что это очень небольшая ветка, которая в целой системе никакого серьезного значения иметь не может, ее можно эксплуатировать как небольшое обособленное предприятие, и только. А мистера Каупервуда можно заинтересовать не иначе как всей сетью городского транспорта в целом.

— И тогда я попросил мистера Клурфейна, — в голосе Джеркинса появился льстивый оттенок, — познакомить меня с таким человеком, который, будучи более других осведомлен в данном вопросе, мог бы оценить, сколь исключительно важно заинтересовать в этом деле мистера Каупервуда. Ибо если мы правильно разбираемся в положении вещей, — тут он вперил в Джонсона многозначительный взгляд, — вашу подземную сеть давно пора объединить и поставить на уровень современной техники, а мистер Каупервуд, как это все знают, истинный гений по части всякого транспорта. Он скоро должен быть в Лондоне. И мы считаем своим долгом подготовить почву для того, чтобы он мог встретиться и потолковать с таким человеком, который мог бы его убедить, что он в Лондоне просто необходим, что здесь действительно нуждаются в нем.

— И если вы, мистер Джонсон, сами не интересуетесь и не собираетесь принять участие в этом деле, — тут Джеркинс вспомнил о Стэйне и о его влиятельных друзьях, — вы, вероятно, могли бы нам посоветовать, к кому именно нам обратиться. Мы, как вы понимаете, маклеры, и нам важно заинтересовать мистера Каупервуда, с тем чтобы наша доля комиссионных не прошла мимо нас; в таком деле, вы сами знаете, без посредничества не обойдешься.

Джонсон сидел за своим письменным столом не глядя ни на Джеркинса, ни на Клурфейна, а уставившись в пол.