Официант принес им напитки, Вивиан сел около брата, протянул ноги к огню и налил коньяк в пузатый бокал.

— Ты знаешь, что они обе актрисы? — спросил Чарльз.

— Конечно, знаю, — вяло ответил он. — Но в одном ты ошибаешься. Мой блуждающий взгляд остановился на мисс Дункан.

— Мисс Дункан? Так какого черта?.. Вивиан слабо улыбнулся брату.

— Я всего два дня как вернулся в Англию, когда Биффи Хейнес-Мортимер затащил меня в театр Линдлей, где эти две красотки вместе с еще двадцатью восьмью участвовали в шоу, которое потрясло весь Вест-Энд. Поверь на слово: то, что они делали на сцене, способно поднять температуру мужчины на несколько градусов, — добавил он, вспомнив зрелище, виденное им из ложи четыре дня назад. — А поскольку я вернулся из местности, метко названной «Могила для белого человека», мой градусник зашкалил. И причиной моей опасной болезни была Лейла Дункан, которая, одетая почти в одни белые страусиные перья, весьма сильно воздействовала на мои мужские чувства.

Чарльз покорно склонил голову.

— А когда ты собираешься выздороветь, Вив? Прежде чем ответить, он сделал глоток коньяку.

— Никогда, если это означает не ощущать удовольствия от вида соблазнительно одетых девушек. Тем не менее, как раз эта райская птичка оказалась с острым клювиком. Мое приглашение поужинать было отвергнуто с уведомлением, что крепость неприступна. Она даже вернула цветы, что выставило меня полным дураком перед мальчишкой-посыльным, не говоря уже о Хейнесе-Мортимере и его друзьях. Я был страшно раздосадован, но решил ретироваться в быстром порядке. Сегодня утром, проезжая мимо казармы, я увидел в толпе это самое прекрасное и надменное личико. Я мог и обознаться, если бы не увидел, как они обе идут той самой походкой, как на сцене. Я не мог устоять перед искушением.

Вивиан сделал глоток, наслаждаясь воспоминанием о том, как девушки, вцепившись друг в друга, визжали от страха, пока он заставлял своего жеребца лихо проделывать этот аллюр.

— Оскар никогда не забудет трюка, которому я обучил его на маневрах. Он выполнил его великолепно, и эти две здорово напугались. Даже одетая в меха, мисс Лейла Дункан все еще поднимает мою температуру, поэтому я разыграл кающегося офицера и джентльмена. Ее ответ должен был охладить мой пыл. К счастью, ее веселая подруга легче поддалась моему очарованию, и я бы потерял все, чего мне удалось достичь, если бы не привел их сюда. Я извиняюсь, что заставил тебя развлекать их, но возможность вынудить холодную мисс Дункан позавтракать со мной была слишком заманчива, чтобы упустить ее.

Чарльз вздохнул.

— Если это именно мисс Дункан поразила твое воображение, то почему ты занимался только ее подругой?

Приняв более удобную позу, Вивиан начал просвещать брата.

— Приемы кавалерии можно с успехом применять против любого противника, даже такого изящного. Мисс Дункан снова бы отвергла мои ухаживания, а притворное равнодушие полностью обезоружило ее. Эта красавица ушла с пощипанными перышками, а я как раз этого и хотел. Может быть, в следующий раз она хорошенько подумает, прежде чем вернуть мужчине цветы, хотя, конечно, она не знает, что на прошлой неделе вернула именно мой букет.

Вылив в стакан остаток коньяка, он оставил эту тему. Черт с ними, с актрисами. Ведь он не видел брата целых два года.

— Чарльз, я так рад, что ты приехал в Брайтон. Я был очень занят, устраивая свои дела и подыскивая подходящую квартиру. Ты сам знаешь, каково вернуться после долгого отсутствия из-за границы. К тому же ноябрь — не лучший месяц для акклиматизации после экваториальной жары. Перед самым возвращением сюда я заехал в Родезию, там в теплом климате мне удалось избавиться от проклятой лихорадки, которая чуть не свела меня в могилу. И, конечно, там я побывал у мамы.

— Надеюсь, она в добром здравии.

— О, она выглядела гораздо лучше. Мама кажется такой хрупкой по сравнению с другими женщинами. Как ей удалось произвести на свет мужчин такого размера, как мы?

— Это мы потом выросли, — заметил брат. Вивиан изучающе смотрел на Чарльза, который никогда не был так близок с их матерью, как он. Возможно, он намеренно избегал ее ради мира в семье.

— Маме было всего семнадцать, когда она первый раз вышла замуж за отца. По-моему, он жестоко с ней обращался. Уже тогда его репутация распутника ни для кого не была секретом.

— Такие вещи часто преувеличивают, — робко заметил Чарльз.

— Преувеличивают? Я думаю, что ты вряд ли знаешь, как мама страдала от его беспорядочных похождений, которые он даже и не скрывал. После того как первый ребенок был признан незаконнорожденным, он заставил ее согласиться с тем, что им придется родить других детей, — с жаром сказал Вивиан. — Несомненно, он обходился бы с ними с таким же презрением, как и со мной.

Несколько секунд Чарльз задумчиво рассматривал его.

— Вив, ты не смирился с тем, что ты незаконнорожденный, поскольку все время твердишь об этом. И я думаю, что никогда не смиришься.

Сделав знак принести еще коньяку, Вивиан кисло сказал:

— Предлагаю оставить эту тему. Мы оба начнем злиться и все равно ни к чему не придем. — Он бросил окурок в огонь и продолжал: — У меня для тебя длинное письмо от мамы. Я думаю, она надеется, что ты скоро приедешь навестить ее.

К его удивлению, брат слегка покраснел.

— Очень вероятно, что она сама приедет в Англию в конце года.

— По какому поводу? — удивился Вивиан.

— Пока еще ничего не объявлено, — ответил Чарльз, — но на мое двадцативосьмилетие «Тайме» получила извещение о моей предстоящей женитьбе.

— Ах ты, коварный пес! — воскликнул Вивиан, пораженный тем, что его брат-нелюдим за время его двухлетнего отсутствия посватался и получил согласие на брак.

— И кто эта будущая леди Бранклифф? Нежная деревенская простушка прямо со школьной скамьи или ослепительная светская красавица, за которой увиваются все холостяки?

Явно раздражаясь, Чарльз покачал головой и сказал:

— Это будет женитьба, а не легкая любовная связь, которые ты заводишь с таким удовольствием. Бранклифф и сэр Кинсли считают, что мы идеальная пара, и я сам очень счастлив, что все так получается.

Удивление будет слишком слабым словом, чтобы описать реакцию Вивиана на эту новость. Его брат, унаследовавший все, что могло бы быть его, если бы не жестокий поворот судьбы, собирался жениться на дочери их Корнишских соседей. Джулия Марчбанкс была пятым ребенком после четырех сыновей. Ей не приходилось рассчитывать на приданое, и, следовательно, это не могло быть для Чарльза причиной его фатального решения.

Вивиан нервно подался вперед.

— Ради Бога, не позволяй втянуть себя в этот брак. Ты говоришь, что еще ничего не объявлено, значит, не все потеряно.

Чарльз напрягся и снова покраснел.

— Ты не расслышал, что я сказал. Я очень счастлив, что все так происходит.

Все еще не веря, что это правда, Вивиан откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Чарльза. Он был мягкий, уступчивый, про таких говорят «не от мира сего». Вивиан никогда не был уверен, нужны ли брату его помощь и советы, потому что для Чарльза не существовало авторитетов. Возможно, Джулия была подходящей парой робкому будущему лорду Бранклиффу, если он и вправду был счастлив. Будучи единственной женщиной в мужском семействе, Джулия вслед за братьями пристрастилась к спорту, что было известно всему западному пригороду. Высокая, пышногрудая, она вряд ли была приспособлена к жизни в Шенстоуне, а ее прямой и решительный нрав мог компенсировать мягкий характер брата, который добивался мира любой ценой. Прошло несколько лет с тех пор, как Вивиан видел эту девушку. Он помнил ее деревенской неряхой, невзрачной на вид, за исключением очень больших глаз, которые могли бы сослужить ей хорошую службу, если бы она научилась использовать этот дар.

Официант поставил на стол чистые стаканы. Вивиан грустно улыбнулся.

— Мои поздравления, Чарльз. У тебя больше здравого смысла, чем у меня. Джулия будет великолепной женой. Я пью за твое будущее.