Рокуэл покачал головой и, улыбнувшись, заявил, что в этом вопросе его позиция посильнее, чем у Дэва.

— Я обязательно позвоню ему, — твердо заверил он. — Дэв сделает это, потому что об этом его попрошу я и не обязательно для того, чтобы оказать вам помощь. — Помолчав, он добавил: — В данном случае действовать может только он. Будет странно выглядеть, если он этого не сделает. Именно поэтому он и примет необходимые меры.

Рокуэл машинально бросил взгляд на часы. И даже вздрогнул: было уже четыре утра.

— Я очень сожалею, — начал он извиняться. — Своим визитом помешал вам выспаться.

Но Милисса небрежно отмахнулась от его слов.

— После этой нашей встречи я почувствовала себя намного лучше. Вы первый, кто принес мне весточку… извне. — При этом она посмотрела на потолок и слегка повела рукой. — И это с тех самых пор, как много-много лет назад Дэв и я оказались здесь. Не все пока мне ясно, трудно сказать, что все это значит. Но в одном я теперь уверена: кроме нас двоих, на свете есть ещё немало землян!

На том они и расстались. Рокуэл вернулся во дворец и сразу же отправился спать, растянувшись рядом с Нердой, которая так и не проснулась.

Вот и с женой, подумал он, возникла проблема, немедленного решения которой он не видел.

Джейнийский адвокат, к которому направил свои стопы Дэв, важно покачал головой.

— Самым тяжким, — сказал он, — является четвертый пункт обвинения. В отношении остальных пока просто не существует никаких указаний в законе насчет кары. Судья поэтому бессилен. Он даже должен был бы её освободить. Но вынашивание намерений уголовного характера, как показывает практика, рассматривается в качестве серьезного преступления. Не исключен и смертный при говор.

Дэв присутствовал на процессе в качестве свидетеля. По ходу разбирательства он чувствовал, как с каждой минутой в нем вскипает ярость и негодование, поскольку те дары, которые они бескорыстно преподнесли джейнийцам, теперь подавались в качестве улик против Милиссы. Главный тезис обвинения состоял в том, что более высокая по своему уровню развития культура посредством этих подарков научно-технического характера ловко направляла джейнийцев в обход их естественного русла развития. Тем самым она удерживала их в состоянии интеллектуального рабства, что расценивалось как установление господства одного народа над другим. Дэву самым важным представлялась сейчас даже не судьба Милиссы, больше всего его встревожили такого рода обвинения.

Когда адвокат вызвал его для дачи показаний, Дэв категорически отверг все эти инсинуации.

— Наука, — заявил он, — явление нейтральное. Она — правда Природы. Ученые Джейны в свое время открыли бы абсолютно то же самое. Предоставляя в распоряжение джейнийцев научные достижения древней цивилизации Земли, я выполнил задачу, поставленную передо мной ныне исчезнувшей космической расой. Мне надлежало как можно быстрее передать эстафету знаний в надежде, что, располагая такими великолепными стартовыми возможностями, джейнийцам удалось бы создать цивилизацию, которая будет неуклонно развиваться по восходящей в отличие от всех других, включая и земную, скатившихся к деградации…

Когда после заседания Суда он показался на улице, потребовался взвод охраны — его прислал Рокуэл, — чтобы оградить Дэва от выходок злобствовавшей толпы, выкрикивавшей лозунги:

Вакханалия оскорблений и проклятий продолжалась на всем пути до автобусной остановки. Часть охранников была вынуждена сопровождать Дэва до конечной станции. Оттуда и до дома Дэва подстраховывали уже солдаты, патрулировавшие местность вокруг его резиденции.

Милиссу признали виновной по всем пунктам выдвинутых против неё обвинений и приговорили к смертной казни. Три поданных в высшие судебные инстанции апелляции никакого действия не возымели.

Тогда Рокуэл самолично отменил смертный приговор, ссылаясь на незаконность осуждения в силу отсутствия в кодексе инкриминированных Милиссе преступлений.

Премьер-министр Джайер — никто не знал, откуда у него появился этот титул, — предложил в ответ поправки к действующему уголовному законодательству, которые были проштемпелеваны депутатами. К его крайнему удивлению, Рокуэл не воспользовался своим правом вето.

Не утерпев, Джайер поинтересовался причинами.

— Я же сказал вам, — ответил потомственный Глава, — что не буду вмешиваться. — Он замолчал на мгновение и взглянул на собеседника. — Предположим, что все выдвинутые вами в адрес Милиссы обвинения соответствуют действительности. Если земляне и впрямь существа высшего порядка, то естественно будет предположить, что для спасения своих представителей на Джейне они направят сюда мощный космический флот. И тогда на нашей планете действительно будет установлен оккупационный режим. Даже если он продлится недолго, мы все равно будем обесчещены. Так что же вы выигрываете при таком повороте событий?

Джайер нахмурился.

— Честь Джейны, — парировал он с типичной для джейсамов надменностью, — требует внесения полной ясности в это темное дело. А что касается прибытия грозного флота землян, то мы займемся этим вопросом, когда он возникнет.

— И с каким же оружием? — сыронизировал Рокуэл.

— За человеком Дэвом установлено круглосуточное наблюдение, — не сдавался Джайер. — В нужный момент мы проведем операцию по изъятию всех его научных секретов. Мы раз и навсегда покончим с этой унизительной системой подачек. Они-то как раз и являются невыносимым оскорблением нашего достоинства. Нам нужно все и сразу!

Рокуэл, улыбаясь, сардонически вглядывался в лицо своего собеседника, побагровевшее в пылу спора. Потом скептически произнес:

— Ваш интерес к такого рода незначительным вопросам никак не вяжется с тем представлением, которое сложилось о вас в прошлом. Спрашивается, чего вы добиваетесь на самом деле?

Гиперджейсам окаменел. Затем сухо бросил:

— Вы ставите под сомнение мою лояльность, сир?

В воздухе запахло грозой. Но Рокуэл умело снял напряженность:

— Нет, Джайер. Полагаю, вы согласитесь с новым законом… если он будет вам выгоден. Так что же вы намерены предпринять теперь?

— Вы очень скоро об этом узнаете.

Джайер резко повернулся и вышел.

Чуть позже Рокуэл нанес визит Нерде. Он рассказал ей о стычке с Джайером и спросил, что она думает по этому поводу. Она ответила тут же. Это ничуть не удивило Рокуэла. После памятного бунта, когда жена, не испросив его разрешения, отправилась спать, Нерда не только закрепила это свое завоевание, но и стала более раскрепощенной в своих ответах даже тогда, когда они касались их личных взаимоотношений.

На её взгляд, подчеркнула Нерда, Джайер очень интересуется женщиной с Земли и, следовательно, истинная его цель — устроить процесс над Дэвом, а не над Милиссой.

— Но… — начал было возражать Рокуэл, но тут же прикусил язык.

«Поосторожнее, — одернул он самого себя. — Ни в коем случае не стоит давать ей ещё один повод, чтобы подорвать свой авторитет. Неизвестно, чем все это кончится…»

В то же время он чувствовал, что она права, и понимал собственную беспомощность. Сказанное Нердой лишь открыло ему глаза на ловкость Джайера. Можно было предположить, что шеф клана Дорришей ожидал освобождения Милиссы. И это было понятно, потому что процесс над ней выявил массу прорех в законодательстве, а слабость позиций обвинения и, наоборот, активность адвокатов прекрасно это продемонстрировали.

Следовательно, он займется устранением этих недочетов, после чего Дэва потащат в суд, и тогда уже отвертеться ему от высшей меры ни за что не удастся.

Рокуэл, поддавшись порыву, шагнул к Нерде и обнял её.

— Блестящая мысль! — воскликнул он. — Воистину моя королева — особа тонкая и незаурядная. Спасибо!

Он поцеловал её и с удивлением почувствовал, что она откликнулась на его ласку. Но это, видимо, произошло непроизвольно, поскольку Нерда тут же обрела прежнюю пассивность.