— Мне тоже.

— Тогда что сел? Убирай чары, магию, что там у вас?!

— Не могу.

— Значит, так и будешь сидеть?!

Парень кивнул.

— Какой послушный мальчик! — сверкнула глазами Яна и постучала кулаком по пространству — без толку. Пнула — тот же эффект. — Сделай что-нибудь! Мужчина ты или нет, в конце концов?!! — обернулась к Авилорну. — У меня сестра у гаронов! Слышишь, истукан?! Мне ее спасать надо, дуру! Вляпалась и меня вляпала!

`Глупая затея'…

— Что `глупая'?! Спасать?! А что прикажешь смирно сидеть как ты?! Ты гаронов видел?! Я — да, и встречаться вновь желанием не горю, но у них Алька, моя сестра! Сестра, понимаешь, тюфяк безголосый! Она ребенок еще совсем, что они с ней сделают?

— Ты ее потеряла, нет смысла терять себя.

Яна побледнела: неужели Алю убили?… И кто тому виной? Малодушие старшей сестры! Не усмотрела, испугалась!…

— Нет, нет, Аля жива, ты пугаешь меня специально… Я не верю, можно вернуть, нужно… Я пойду и…

`Пропадешь', - с хмурым видом уставился на нее в упор эльф.

Сурикова покосилась на него и села прямо на пол: черт! Прав эльф: не зная куда, к кому идти — пропасть недолго.

— Помоги, пожалуйста, — поспросила, умоляюще глядя на него. — Я виновата, не подумала… Да, Господи Боже мой, я предположить не могла что демоны, ангелы, эльфы — правда. Гароны? Я же думала фишка у Алькиного ухажера такая, чтоб дурочку малолетнюю обольстить. Она же маленькая еще, во все верит, всем. Глупенькая…. Что они с ней сделают?

Авилорн с минуту молча смотрел на расстроенное лицо девушки и нехотя ответил:

— Твоей сестры скорей всего уже нет.

— Убили? — выдохнула, не желая верить, скривилась и переносицу сжала, чтоб слезы готовые ринуться наружу, остановить. И подумалось — а кому она верит? С чего реветь собралась? Эйола вчера вон тоже сказки рассказывала, а потом закрыла с сыночком тет-а-тет. Эльфы… Нет, не стоит им верить, не видела она Альбину мертвой, значит — жива та. — Я все равно пойду и найду ее.

— Ты упряма…

— Рациональна!

Авилорн так не считал, но спорить не стал.

— Помоги, помоги, пожалуйста, хотя бы покажи куда идти! — взмолилась Яна и осела, отвернулась — кого она просит? Мальчик без маминого благословления слова не молвит, кому он помочь может?

Авилорн подошел к девушке и, решившись объяснить ей суть ее затеи, сел рядом:

— Много циклов назад веллины и горрины повздорили. Какая-то ерунда вылилась в серьезную распрю, начались волнения и стычки. Стерки грозили остаться незащищенными. До нас дошел слух, что в разжигании конфликта учавствовал гарон, а следом тинак принес весть — гароны занимают приграничье…

— Кто такой тинак? Веллины, горрины?…

— Неважно, важно, что случилось потом, — парень помолчал, глядя перед собой, и покосился на девушку. — Гароны не появляются просто так, добычу свою не отдают… Наши вышли на помощь воюющим, чтоб призвать их к разуму, вернуть мир. С ними был мой отец и его брат. Никто не знает точно, что тогда случилось, но гароны не желали уходить без добычи, они почти взяли стерк…

— Что такое стерк?

— Портал. Выход в любое пространство.

— Да, почти атомное оружие, нет, много хуже, — сообразила Яна, прикинув, чтоб случилось, если б в те самые порталы залезли монстры, что резали ее как кусок дерева. Бр-р.

— Хуже любого оружия. Хаос по всем мирам… Гаронов тяжело остановить, они очень сильны, их магия самая мощная в нашем мире. Аморисорн, наш главный маг и хранитель, склонил их к переговорам, гароны согласились оставить племена веллинов и горринов, уйти от стерка, но взамен потребовали трех наших. Среди них, брат моего отца, лерн Велистен. Аморисорн согласился, у него не было выхода, плата за сохранение стерка закрытым небольшая, но мой отец, как ты, не смирился с потерей брата и пошел за гаронами. Больше его никто не видел.

— Умер? Убит?

— Да, — с горечью подтвердил Авилорн, не глядя на Яну.

— Извини…

Парень встал и отошел к стене, чтоб девушка не видела его расстроенного лица, огорчения, что сквозила во взгляде: `порой действительно лучше умереть, чем жить мертвым'.

— Поясни? — нахмурилась Яна.

— Мой отец стал жрецом хаоса.

— Ты же сказал, его убили?

— Убили.

— Так он мертвец? Они все — мертвецы?!

— Я не знаю, что ты вкладываешь в понятие смерти, у нас не имеет значение внешняя оболочка, мы живы, пока жива душа. Гароны же живут по иным законам, подчиняются не Духу, а Хаосу, зло для них норма, они живы, будучи мертвыми. Ни привязанностей, ни долга, ничего превыше служения Хаосу. Им не важны они, окружающие, мир, смерть, жизнь, добро-зло, они вне чувств, вне законов природы, жизни. И нет для них преград, нет невозможного, есть цель, что ставит их господин.

— Зомби? Живые мертвецы? — побледнев, спросила Сурикова: страхи-то какие. Специально, что ли пугает?

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — признался Авилорн. — Я знаю лишь одно: есть мы, есть они. Мы стараемся поддерживать нейтралитет, но порой это очень трудно потому, что неизвестно когда, где и отчего гароны начнут мутить разум живущих в нашем мире. Как случилось с тобой, твоей сестрой. Зачем им нужно было красть вас из вашего мира, помещать в наш — никто не знает, даже Аморисорн. Впрочем, он еще может иметь реальные предположения, остальные же теряются в догадках и держатся настороже.

— Тем более, нужно идти. А то превратят Альку в ходячую мумию, а она и так большим умом не блистала.

— Ты не поняла? — удивился Авилорн: неужели он не ясно изложил? — Нельзя тебе идти, ты не спасешь свою сестру, она уже потеряна. Гароны не отдают своей добычи. Не отдают. Ты потеряешь себя, а ее не вернешь. Пропадешь, сгинешь.

— Альбина моя сестра. Ты говорил о своем дяде, что пытался спасти твой отец, значит должен понять меня.

Авилорн выпрямился и качнул головой: бесполезно говорить.

— Конечно, я понимаю, просить вас о помощи глупо. Спасибо хоть предупредил, смилостивился. Правда, страху нагнал… Да, выхода все равно нет. Не смогу я, пусть Алька — зомби, но я хоть посмотрю, попытаюсь что-то сделать, может получится. А иначе… струсила я тогда, понимаешь? Слюнтяйка была. Не думала, что от страха не то, что тело, мозг парализовать может. Я ведь мысли не допускала, что вот такое, — обвела рукой апартаменты, — в яви случается. Сказки, лет, наверное, с семи воспринимала как бред, фантастику сроду не читала. Мистику тем более. В Деда Мороза и то не верила, а уж Бог, Черт… Понимаешь, когда плохо — кого угодно вспомнишь, но подумаешь на трезвую голову — а чем они тебе помогут? И все — сама, своим умом, на себя надеясь. Тяжело, да. Алька еще на шее. Мать-то у нас женщина свободная ни детьми, ни домом не обремененная, родила и растите как трава в поле… Но на тебя посмотреть и думаешь: хорошо, что она такая, а то б выросли мы, как ты, дрессированными тюленями…

Девушка говорила уже скорей сама с собой, чем с Авилорном. Тот не мешал ей, присел рядом на корточки и смотрел, слушал голос, и видел тонкие нити обид, что держат ее разум и душу в клетке ненужных амбиций, чужих, не ее целей и ценностей. Слышал зависть, горечь сожаления о нежности, что досталась не ей, о любви, что питали не к ней.

— Что смотришь? — очнулась Яна, уставилась в упор в глаза эльфа. Сочувствие и понимание в них казались ей насмешкой, издевательством.

Авилорн качнул головой, смутился.

— Красна девица, — процедила Яна разозлившись. — Что ты все смотришь на меня и смотришь? Что тебе надо? А-а, может, это ты меня спас, награды хочешь?

Эльф отшатнулся: как можно говорить такое, думать всерьез?

— Не дождешься! Я тебя спасать не просила! Может и лучше было бы… Нет, Альку вытащить надо. Долго нас еще держать здесь будут?! Что твоей матери в голову взбрело?! Решила брачное агентство в эльфийском братстве организовать?

— Откуда знаешь про братство?

— Властелина колец смотрела, занесло с дуру в кинотеатр.

— Не понимаю.

— Тоже магия. Синематографа. Что не понятного? И в сторону не уходи от ответа. Рассказывай, как можно проход открыть. Кого звать, куда пинать? А, может, другой вход-выход есть? Окна, подпол, чердак?