— Черт знает что! Где я, черт вас всех дери?! Гароны, гиббоны, ангелы! — топнула ногой, рассматривая свое отражение в полировке пола: ведьма! Волосы дыбом, лицо — оскал, рубашка до колен на три размера больше нужного. Но настоящая. На-стоя-щая!! Со всеми узорчиками, вышивкой, пол под ногами холодный по-настоящему! И этот, что смотрит на нее как на капризного ребенка… Урод! Все — уроды!

Авилорн поморщился, до того неприятно было ощущение нервозности и ненависти, что уже питала атмосферу комнаты его жилища благодаря девушке. Его жены. Мангриены стали вять, сморщивать лепестки бутонов, согласные с ним.

`Пожалуйста, перестань нервничать, ты огорчаешь цветы', - попросил, руками восстанавливая состояние бутонов на столбиках поддерживающих полог. Яна даже не заметила, что голос раздался в ее голове и не обратила внимания на тот странный факт, что поняла сказанное от первого слова до последнего

— Цветы?! — он издевается над ней?!

— Лейви.

И качнул головой: как же ей объяснить?

`Цветы. Чистые создания, что много циклов поддерживают тепло и покой в доме. Они не виноваты в том, что произошло и огорчены, чувствуя твое огорчение'.

— Огорчение? — кивнула Яна, снизив тон до шепота на всякий случай — умеет убеждать остроухий. — Я не удручена, я в паралитической ярости! Я в… шоке! Недоумении, прострации! Я в полном психическом пике! И не надо мне читать лекции по биологии. Плевать мне на цветочки. Я хочу знать кто ты, какого черта здесь делаешь?!.. Вернее, что я здесь делаю… Нет, что вообще происходит?! Где Алька?! Где тот придурок, что изображал ночью Икара и уволок ее?! Где те, что изучали грамматику на моем теле?!

— Нэ Хаососс, — спокойно сообщил Авилорн, поняв из всей тирады с замысловатыми словами лишь один вопрос.

— Это где? — нахмурилась Яна, сверля эльфа подозрительным взглядом: он издевается? Не понимает? Или она не догоняет, потому что потеряна навечно для здравых мыслей в плане логического мышления?

— Гарония.

— Да?

Первая мысль была вспомнить карту мира, вторая — послать ее в глубины памяти. Третья — застрелиться хоть из пальца, четвертая — вытрясти координаты местонахождения то-ей Гаронии у остроухого ангелочка. Яна пытливо прищурилась на него, Авилорн насторожился, замер, обнимая витой столбик полога и подозрительно косясь на женщину-человека.

`Не надо меня трясти', - попросил вкрадчиво, нарочно растягивая слова, чтоб их смысл дошел до девушки: `Спроси, я отвечу'.

— Ты кто? — вопрос Яне в свете последних мыслей и происшествий показался гениальным. И она уже порадовалась возвращению здравомыслия. Но ответ парня срубил под корень все достижения:

— Со элф, Авилорн.

— Эльф? — удивилась Сурикова: может, ослышалась?

Парень кивнул:

— Элф.

Яна закатила глаза к потолку, увидела бабочек, висящих гирляндами на плюще меж хрустальным куполом и качнулась: я же не пью, откуда взяться белой горячке?

Авилорн успел подхватить падающую девушку на руки. Яна, не сопротивляясь, лежала на руках парня и хлопала ресницами, пытаясь сложить то, что не складывалось: она, бабочки на потолке, Алька улетающая в небо, морды монстров-гаронов и эту остроухую физиономию — эльфа.

А вопросов уже не было потому, что ответы были ясны заранее.

— Я сошла с ума, — прошептала, глядя в раскосые глаза.

`Что такое `сойти с ума' ? — так же тихо спросил Авилорн.

— Повредиться рассудком, — кивнула на всякий случай: а если у эльфов иная система мышления и они не все и не сразу понимают?

` Гарон не успел повредить тебе голову', - заверил парень

— Ага? Ну, тогда конечно… Ты, правда, эльф?

Глаза девушки стали огромными, в зрачках плавала мольба — скажи, что ты пошутил?

— Тэон, — улыбнулся робко. Ему нравилось видеть ее притихшей: умиротворение успокаивало, рождало влечение, тепло и нежность.

— А я человек.

Яна сморщилась в попытке воспроизвести ответную улыбку и смутила парня. Тот отвел взгляд и вздохнул.

— Ейс

— Не любишь людей, да?

Авилорн поставил девушку на пол, но рук не отнял, придерживал ее со спины:

` Вы странные. В истину не верите, считаете — сказкой, а в сказки верите, считаете правдой'.

Яна поняла, что он сказал, но не увидела, чтоб при диалоге открывался рот. И дошло, что они вели светскую беседу, не зная языка собеседника, но прекрасно поняли друг друга. Телепатические способности эльфа добили ее. Девушка все-таки упала в обморок.

Авилорн озадаченно посмотрел в лицо жены: что он плохого сказал или сделал?

Положив девушку на постель, поспешил уйти: пожалуй, их общение будет более трудным, чем он предполагал.

Соулорн и Алирна играли в саду в догонялки. Брат, как обычно, легко ускользал от младшей сестры и та никак не могла взять в толк, почему он быстрей ее.

Авилорн сел на траву у низкой ограды, не желая прерывать забавы родственников, но был замечен братом. Соулорн тут же перестал играть и опустился на ограду рядом с Авилорном. Следом подлетела Алирна:

— Ты озабочен. Она?

Парень немного помолчал и с грустью поведал:

— Она считает меня айнгером.

Брат с сестрой переглянулись, скривившись лицами:

— Ничего общего, — заверила Алирна для которой теперь стало ясно отчего огорчен Авилорн. — Совсем ты на них не похож.

— Совсем, — подтвердил Соулорн. — Они неуклюжи.

— Низкорослы и лохматы…

— Черны…

— Неприглядны.

Авилорн смущенно потрогал свое ухо:

— Видимо, я тоже уродлив для нее. Ей не понравились мои уши.

Сестра фыркнула и рассмеялась, рассыпая звон по саду.

— Ерунда какая, — заметил с недоверием Соулорн и пощупал свое ухо — что в нем уродливого? Уши, как уши. — Она просто чудачка.

— Возможно, но я чувствую себя мальчишкой рядом с ней. Понятия не имею, как мы будем объясняться. Она, как только поняла, что я говорю с ней мысленно, упала в обморок.

Брови юной Алирны взметнулись вверх от удивления. Соулорн загрустил:

— Мне жаль тебя брат.

— Ты не понял Соулорн — она испугалась.

— В нашем роду не было трусов и трусих, — нахмурилась девочка, с укором посмотрев на брата.

— Да, Алирна, не было, но есть ли смысл скрывать, что теперь есть?

— Но чего она боится?

— Ничего или кого, она боится за себя, боится потерять разум.

— Глупо, — недоумевая, пожала плечами малышка. — Она странная.

— И, увы, теперь твоя сестра, — бросил Соулорн, с сочувствием покосившись на поникшего Авилорна.

— Почему — увы? Подумаешь, человек, — отмахнулась беззаботно девочка. — У Марийо муж веллин, тоже странный, однако она счастлива и ее семья спокойно находит с ним общий язык.

— Что ты сравниваешь? Элк мужчина, воин, целый цикл хранил северный стерк, а кто эта?

— Твоя родственница, не забывай. Да, она не воин, а женщина, а куда бы вы без женщин?

— Никуда, — улыбнулся Авилорн. — Но Соулорн говорит о другом.

— О чем это?

— О том, что Элк воин и знает себя, а она нет.

— У нее есть муж — ты, вот и просветишь.

— Как, Алирна? Я в совершенной растерянности, не знаю, как подойти к ней, на каком языке объяснится, чтоб она поняла и не испугалась…

— Не хочешь, — в полголоса бросил Соулорн.

— Как-нибудь, — беспечно пожала плечами девочка, не обратив внимания на его замечание. — И что вы хотите от бедной женщины? Ею чуть не открыли стерк, а то, что она побывала в руках гаронов? Бр-р-р, конечно, ужас!

— Вот это-то и настораживает, — протянул Соулорн. — Гароны давно не появлялись в приграничье, не трогали стерки и я не слышал, чтоб они приносили человеческие жертвы. И потом, Авилорн ты помнишь, чтоб тебя когда-нибудь ранили?

— Я забыл анжилон.

— Забыл?! Ты снял его?

— Да, стало вдруг душно.

Брат с сестрой переглянулись.

— Чувствую, дело не обошлось без магии.

— Дело не в магии, а моей собственной беспечности.

— Не слишком ли тяжкое наказание за промах? — покосился на него недоверчиво Соулорн. Парень лишь покачал головой.