Монах торопливо перекрестил влюбленных, скороговоркой произнёс молитву и торжественно сказал:

— Поднимитесь, дети мои! Теперь вы муж и жена! Перед лицом Всевышнего я подтверждаю этот союз! Будьте счастливы! Аминь!

А столб пыли тем временем приближался. Уже отчетливо были видны всадники, поднимающие эту пыль. От группы всадников отделился один. Он бешено нахлестывал своего вороного жеребца плетью. Монах перевел взгляд на влюбленных: они стояли, тесно прижавшись друг к другу, слившись в поцелуе. Во всей вселенной не существовало ничего, что могло бы оторвать их друг от друга. Передовой всадник был уже рядом, и монах с ужасом понял, что он не остановится.

— Стой!!! — закричал Пётр, делая шаг вперед, закрывая своим телом влюблённых. Всадник ощерился, его зубы жутко блеснули в свете солнца. Ударом ноги он сбил монаха наземь. Затем с силой натянул поводья, и разгорячённое животное встало на дыбы. Большая тень, закрывшая солнце, вернула влюбленных с небес на грешную, жестокую землю. Увидев нависшее над головой тело огромного коня, девушка лишь тихонько вскрикнула. Парень действовал мгновенно: оттолкнув возлюбленную подальше, он принял на себя удар подкованных копыт. Череп несчастного не выдержал жуткого удара: во все стороны брызнули окровавленные белоснежные осколки кости. С проломленной головой парень рухнул в придорожную пыль. Девушка закричала. Она кинулась к возлюбленному прямо под копыта обезумевшего от запаха человеческой крови животного.

— Изверги!!! За что? — закричал поднявшийся монах, бросаясь на помощь. Но был тут же сбит на землю мощным ударом всадника, подъехавшего позже. Его товарищи окружили монаха и сбивали его на землю при малейшей попытке подняться.

Девушка обхватила любимого руками, прижалась к нему всем телом. С ней тоже покончили очень быстро, только жалобно хрустнули тонкие косточки под копытами матёрого жеребца. Они умерли так, как мечтали: в один день, только не знали одного, что это случиться в день свадьбы. Но всадник на этом не остановился, он продолжал вонзать в бока коня острые шпоры, заставляя бедное животное втаптывать в пыльную дорогу бездыханные тела влюблённых. Сухая земля в первые мгновенья жадно впитывала пролитую влагу, но вскоре она насытилась, превратившись в кровавую кашу. Наконец всадник устал и остановил коня. Бока жеребца ходили ходуном, с разодранных губ свисала кровавая пена, с брюха стекали кровавые ручейки. Всадник дернул за поводья, направляя жеребца к монаху, лежавшего на земле в окружении спешившихся слуг.

— Ну! — рявкнул всадник, пытаясь отереть с лица капли крови. Но он только размазал её, превратившись в жуткое исчадье ада.

— Изыди! — прошептал монах, осеняя себя крестом. — Ты не человек! Люди не могут так…даже дикие звери…

Но всадник лишь громко расхохотался в ответ, перепоясав лежавшего священника плетью. Монаха обожгло болью, на теле вздулся багровый рубец. Но он даже не дернулся, справляться с болью монах научился еще в обители.

— Ты испортил мне праздник, монах! Зачем ты обвенчал их? Она должна была быть моей! Я порядком заплатил её отцу!

— Любовь не продаётся! — возразил монах, и плеть прошлась еще раз по его тщедушному телу.

— Добейте его! — бросил всадник слугам, разворачивая коня. — Он меня утомил.

Монах очнулся, когда бледная луна явила миру свой печальный лик.

— Я жив, — прошептал он запекшимися кровавой коркой губами и попытался подняться. Истерзанное тело плохо слушалось, ему с трудом удалось встать на ноги. Он потерял много крови. Сил мало — нужно спешить! Он знал, зачем остался в живых: отдать последний долг влюблённым. Он должен по христиански похоронить их изуродованные тела. Останки монах перенёс в придорожный овраг, и стал собирать камни. Сознание временами покидало его, но, очнувшись, он упорно продолжал таскать тяжелые валуны, закрывая ими тела влюблённых. Наконец, положив на вершину гробницы последний камень, обескровленный, умирающий монах рухнул навзничь рядом с ней. Бесконечное звездное небо развернулось перед ним во всём своём великолепии.

— Скоро я узнаю ответ…, - тяжело дыша, прошептал Пётр. Звездное небо приблизилось и поглотило его навсегда.

Несколько минут после рассказа отца Бенедикта в кабине грузовика стояла тишина. Софроний, не мигая, смотрел в окно.

— А небо ведь ни чуточку не изменилось за все эти годы, что пробежали с тех давних пор! — улыбнувшись, вдруг сказал он.

Езда по ночному побережью доставляла Сотникову море удовольствия: практически пустынная трасса, под капотом двести лошадей, свежий морской ветер в лицо. Что может быть лучше? Щедрый гонорар, полученный Сотниковым за последнюю операцию, приятно согревал душу: можно смело отдыхать, не озадачиваясь предстоящими расходами. Из Нью-Йорка Олег вылетел прямым рейсом в Рим. В столице Италии он приобрел шикарный «Мерседес» — кабриолет, на котором и отправился на солнечное побережье Адриатического моря. Неподалеку от курортного городка Римини в живописной бухте располагался небольшой комфортабельный отель, в котором Олег уже как-то отдыхал пару лет назад. Воспоминания о том отдыхе у него были самые радужные, поэтому и в этот раз Сотников решил остановиться там же. До начала сезона еще оставалось пара недель.

— Тем лучше! — размышлял себя Олег. — Неделька — другая тишины позволит подлечить разболтавшиеся нервы, а потом…

Сотников зажмурился от предвкушения: теплое море, белый песок, девочки в бикини! Рай! Неожиданно в свете фар мелькнула темная фигура. Сотников резку крутанул руль в сторону и до упора вдавил педаль тормоза в пол. Но он опоздал: грузное тело ударилось о передний бампер машины и отлетело на обочину. Кабриолет занесло. Автомобиль ударился о невысокий забор, сложенный из грубо обработанных каменных блоков: двигатель кабриолета чихнул и заглох. Олег остервенело разорвал сработавший «айрбег» и выпрыгнул из машины на мостовую, не открывая дверей. В свете фар он разглядел неподвижное человеческое тело, лежащее навзничь в нескольких метрах от автомобиля. Сотников подскочил к пострадавшему и перевернул его на спину. Профессионально нащупал пульс на шее и вдохнул с облегчением: незнакомец был жив, хотя и здорово ушибся.

— Благо, что не сшиб его на трассе, — запоздало подумал Олег, — точно бы кони двинул! А тут еще есть шанс, что оклемается!

Олег огляделся по сторонам. Машина врубилась в ограду средневекового кладбища, что находилось на окраине старого Римини. К счастью, въезжая в город Сотников автоматически сбросил скорость, как того предписывали многочисленные знаки, иначе человеку, попавшему под машину Олега, пришлось бы много хуже. Пострадавший оказался монахом, одетым в просторную власяную рясу, перепоясанную простой бечевой.

— И чего его понесло сюда в такое время? — почесал затылок Сотников, размышляя, что делать дальше.

Можно, чисто теоретически бросить его здесь. Свидетелей происшествия нет, а этот бедолага если и очухается, то вспомнить, кто его сбил, все — равно не сможет: темнота и слепящий свет фар лучшая тому порука. По личному опыту Сотников знал, что в таком случае рассмотреть что-либо невозможно. Но так подло поступить он не мог. Поэтому он нагнулся, стараясь поднять монаха и по возможности перетащить его в машину. Неожиданно пострадавший пришел в чувство и громко застонал. Сотников постарался посадить его поудобнее, привалив спиной к каменной стене.

— Уважаемый, как вы себя чувствуете? — спросил монаха Сотников.

Монах не ответил, а лишь схватился руками за голову.

— Что со мной?

— Вам не повезло, — ответил Олег, — вы попали под колеса моего автомобиля! Мне очень жаль! Я готов ответить по всей строгости закона, я готов все оплатить, — поспешил он заверить монаха, — и лечение, и моральный ущерб!

— Где мы сейчас находимся? — не обращая внимания на лепет Олега, поспешно спросил монах.

— Мы в старом Римини, — не понимая в чем дело, ответил Сотников, — буквально в паре шагов от кладбища…