Эллери Квин нажал кнопку звонка на своем письменном столе. Некоторое время он прислушивался к возникшему в результате его действия пронзительному звуку в соседнем помещении. Убрав палец, Эллери посмотрел на бледно-зеленый эмалированный звонок с фиолетовой кнопкой. Такую вещицу, мрачно подумал он, можно увидеть в будуаре дебютантки, возле кровати с покрывалом из тафты.

Мистер Квин покачал головой. Звонок казался ему символом женской деятельности в целом и деятельности Никки Портер в частности. Если ему понадобится секретарша, то куда проще крикнуть: «Никки, зайдите ко мне!»

Эллери переехал в новый офис две недели назад и даже теперь не совсем понимал, каким образом он позволил Никки Портер втравить себя в эту историю. Должно быть, она застигла его врасплох.

Мистер Квин с отвращением окинул взглядом безупречно чистую комнату, зеленый металлический шкаф с картотекой, лакированный линолеум на полу, пустую корзину для мусора и раздражающе опрятную поверхность письменного стола красного дерева, на котором в должном порядке были расставлены телефон, подставка с авторучкой и автоматическим карандашом, блокнот, серебряная пепельница и хрустальная ваза с чайными розами.

Эллери рассеянно потянулся к звонку и снова нажал кнопку. Он тосковал по уютному беспорядку своего кабинета в квартире Квинов. Несмотря на царивший в нем хаос, кабинет имел свое лицо. В нем можно было бросить шляпу на пол или повесить ее на выключатель, откинуться на спинку стула и забросить ноги на книжную полку. Раскладывать вещи по местам там не было нужды — все валялось на столе и всегда находилось под рукой.

А этот шкаф с картотекой! Разве в нем можно что-нибудь найти? Только Никки могла ориентироваться в его лабиринтах. Например, вчера ему понадобилась статья о Бертильоне.[1] Она помещается под буквой «Б»? «Конечно нет, — ответила Никки таким тоном, словно объясняла ребенку. — Под буквой «И» и в подразделе «П» — «Идентификация преступника».

У себя дома Эллери Квин разработал понятную систему. Все бумаги лежали в правом нижнем ящике стола: газетные вырезки, корреспонденция, рапорты, счета из табачной лавки, старые журналы, обертка и конверты. В случае необходимости надо просто было порыться в ящике.

Зачем ему вообще понадобилась секретарша? Многие годы он печатал на машинке самостоятельно. А месяц назад, после расследования дела Брауна,[2] пришла Никки Портер с ее большими глазами и темными волосами и вытолкнула его своей стройной ножкой пятого размера из уютного беспорядка домашнего кабинета в омертвелую аккуратность этого офиса. Хуже всего то, что винить ему приходится только самого себя.

— Если хочешь подчиняться женской тирании, то это твое дело, сынок, — сказал ему отец, инспектор Квин из Главного полицейского управления. — Но смотри, чтобы эта девчонка не вздумала совать нос в мои дела. Если ей нужен материал для книги, пускай ищет его где-нибудь еще. Полицейские дела строго конфиденциальны.

Эллери улыбнулся про себя. Бедная Никки! Она действительно верила, что может писать детективные романы. Ну, кое-что она действительно умела, например печатать на машинке.

Эллери посмотрел на закрытую дверь и прислушался.

Пишущая машинка Никки молчала. Главы, которые он диктовал ей вчера, должны были лежать законченными у него на столе. Однако они «пока еще» не были закончены.

Эллери склонился над столом, напрягая слух. Голоса. Никки с кем-то разговаривает — несомненно, с какой-нибудь подругой. Болтовня и сплетни в рабочее время! Нахмурившись, он снова нажал кнопку звонка и не отпускал ее полминуты. Затем он убрал палец, и резкий звук прекратился.

— Никки! — не выдержав, позвал Эллери. — Зайдите ко мне!

Дверь слегка приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Никки с каштановыми волосами и большими круглыми глазами, которые смотрели на Эллери удивленно и невинно.

— Вы звали, Эллери? — спросила она.

— Да, — огрызнулся Эллери. — Идите сюда.

Никки вошла в комнату и, закрыв дверь, прислонилась к ней. Она всегда выглядела аккуратной и привлекательной, тем более что у нее была отличная фигура и ей шла любая одежда. Этим утром на ней были розовая блузка с короткими рукавами и синяя юбка из искусственного шелка. Цвет блузки превосходно гармонировал с легким загаром.

— Где главы шесть и семь? — осведомился Эллери.

— Ах да! У меня не было времени. Моя подруга…

— Знаю, — прервал он. — Почему вы не можете встречаться с подругами во время перерыва на ланч или вечером? Вы же расходуете наше время!

Глаза Никки стали совсем круглыми.

— Но вы не поняли меня, Эллери. Она — клиент.

— Чей клиент?

— Ваш, конечно. Вы будете заниматься ее делом.

Эллери застонал.

— Сколько раз мне повторять вам, что я писатель, а не сыщик?

— Вам виднее, — с обидой отозвалась девушка. — Но мне казалось, вы могли бы помочь моей подруге, когда у нее такие неприятности.

— Посоветуйте ей обратиться в полицию, — сказал Эллери, — и садитесь за машинку. Быстренько, мисс Портер.

— Эллери, но это была бы чудесная история для вашей книги, — попыталась задобрить босса Никки.

— Я не нуждаюсь в том, чтобы вы снабжали меня сюжетами. Ради бога, выметайтесь отсюда, принимайтесь за работу и прекратите тратить мое и ваше время!

— Китай! — таинственно промолвила Никки. — Бедная Шейла! Она слышала о вас, Эллери, потому и пришла сюда.

— Китай? Шейла? О чем вы говорите?

— Мистер Кобб, отец Шейлы, позавчера вернулся из Китая.

— Ну и что из этого?

— Он исчез.

— Исчез?

— Да, исчез. — Никки изобразила самую ослепительную улыбку, продемонстрировав отличные зубы.

— Тогда скажите ей, чтобы она обратилась в бюро по розыску пропавших без вести. Будьте же разумны! Чем я могу ей помочь?

— А почему вы не можете быть разумным? — сурово отозвалась Никки. — Неужели вы не понимаете, что люди просто так не исчезают — тем более такие люди, как мистер Кобб? С ним что-то случилось. Шейла уверена, что произошло нечто ужасное. Вы должны ее выслушать, Эллери…

Внезапно Никки умолкла.

В соседней комнате послышался крик, полный такого ужаса, что на какой-то момент Эллери Квин застыл как вкопанный. За криком последовали грохот упавшего стула и звон разбитого стекла.

Вскочив, Эллери пробежал по комнате, оттолкнул Никки и рванул дверь.

На полу неподвижно лежала девушка. Шляпка, больше похожая на букет незабудок и фиалок, закатилась под столик с пишущей машинкой и пристроилась возле мусорной корзины. Одна рука девушки, вытянутая к двери в коридор, крепко сжимала сумочку.

— Шейла! — Никки опустилась на колени возле подруги и обмерла.

На серой замшевой сумочке расплывалось красное пятно, медленно приближаясь к серебряной застежке. Эллери присел на корточки по другую сторону от Шейлы, вытер ей лицо полотенцем, смоченным холодной водой, и слегка похлопал ее по щеке.

Шейла открыла глаза. Увидев склонившегося над ней Эллери, она вздрогнула, словно собираясь закричать снова, но вместо этого вздохнула и села.

— Что случилось? — спросила Никки тревожным шепотом. — Ради бога, отвечай!

— Погоди… — Шейла стиснула голову ладонями. — Должно быть, я потеряла сознание.

— Но ты ранена! У тебя порез на запястье!

Шейла поднесла к глазам руку и тупо уставилась на нее. Эллери Квин вытер кровь полотенцем. Осталась только алая полоска толщиной в волосок.

— Всего лишь царапина, — ободрил он девушку и помог ей подняться. — Никки, отведите подругу в ванную и сделайте перевязку.

— Пойдем скорее, — сказала Никки. — У меня там первоклассная аптечка: бинты, йод и все, что угодно.