Первые тринадцать месяцев войны Илья Яковлевич провёл на Карельском фронте, работая в газете «Часовой Севера», а последующие три года находился с редакцией газеты «Сталинский воин» на Четвёртом Украинском фронте. Одновременно в течение всей войны Илья Бражнин был спецкором «Правды» и печатал на её страницах фронтовые очерки, статьи, оперативные корреспонденции.

За время, войны писатель прошёл с войсками действующей армии по Заполярью - Кольскому и Рыбачьему полуостровам, по Центральной России, Украине, Причерноморью, Приазовью, Крыму, Прикарпатью, Карпатам, Польше, Верхней Силезии, Чехословакии - до Праги.

В самые трудные для нашей Родины времена - в декабре 1941 года И.Я. Бражнин вступил в члены Коммунистической партии.

Около шестисот очерков, статей, корреспонденции Бражнина было опубликовано в различных газетах в годы войны. За свою безупречную и оперативную журналистскую работу писатель был награждён орденами и медалями.

Творческим результатом участия в войне И. Бражнина явились книги «Крылатые воины» (очерки о лётчиках-истребителях), «Северные богатыри», «Военные рассказы», повесть «Главный конструктор», «В Великой Отечественной» (трилогия записок военного корреспондента - «Северная тетрадь», «Южная тетрадь» и «Западная тетрадь»).

Кроме этих книг, в послевоенные годы Илья Яковлевич опубликовал повести «Мечта бессмертна», «Он живёт рядом», «Как мимолётное виденье», «Маленький и большой», «Сирень на Марсовом поле», романы - «Голубые листки» и «Светлый мир». Последний роман написан на близкую писателю тему, к которой он часто обращался и раньше. Это - тема спорта, физического воспитания. Об этом им уже были созданы повести «Мяч и солнце», «Их пятеро», «Линия бега», сборник своеобразных познавательных очерков «Алые майки».

Особое место в творчестве Ильи Бражнина занимает драматургия. Наиболее значительные его пьесы - «Крылья» и «Он живёт рядом». Первая была поставлена на сцене Академического театра драмы имени Пушкина в Ленинграде, вторая - в Академическом театре имени Моссовета в Москве.

И.Я. Бражнин выступает и в необычном для него жанре - как переводчик-поэт. Он впервые перевёл с украинского языка на, русский поэму Ивана Котляревского «Энеида». Существуя на украинском языке, она более полутораста лет оставалась не переведённой на русский, так как многие авторитетные специалисты считали, что колорит этого блистательного произведения настолько густ и своеобычен, украински локален, что перевести его на другой язык невозможно. И действительно, переводчику встретились огромные трудности. С перерывами И. Бражнин работал над переводом «Энеиды» двадцать лет. Поэма в 7300 строк обрела новую жизнь, выйдя в свет на русском языке в 1953 году. Она разошлась очень быстро, и вскоре Гослитиздат переиздал её, массовым тиражом.

В 1968 году общественность отметила семидесятилетний юбилей Ильи Яковлевича Бражнина. Но он не сложил своего любимейшего оружия - продолжал писать, создавать новые и новые книги. Совсем недавно вышла в свет его книжка «Сумка волшебника» - произведение весьма необычное по жанру и как бы подытоживающее более чем полувековой творческий путь писателя. Сейчас Илья Бражнин написал вторую книгу «Сумки волшебника» и вот эту книгу о Севере - «Недавние были», которую вы, читатель, держите в руках.

Большой популярностью пользуются у зрителей телевизионные спектакли по повестям И. Бражнина «Как мимолётное виденье» и «Сирень на Марсовом поле».

Сотрудничая более трех десятилетий в газетах и журналах, Илья Яковлевич много ездил по стране, по городам, сёлам, новостройкам. Это писатель большого жизненного и литературного опыта. Своё умение и опыт он охотно и любовно передаёт литературной молодёжи.

Книги Ильи Бражнина переведены на польский, румынский, чешский, болгарский, английский и другие языки.

«Но всех милей мне всё же моя Двина» - это не просто слова. Илья Яковлевич доказал, подтвердил их своими лучшими, талантливыми книгами.

Своё щедрое творческое сердце писатель отдал до самозабвения любимому им Северу.

Евгений КОКОВИН

Книга эта - о Севере и северянах, которые питали моё творчество долгие-долгие годы.

Первый, хотя и не единственный, герой её - Архангельск, милый мой и неповторимый Архангельск.

Я приехал сюда в начале века трех лет от роду и уехал двадцатичетырёхлетним. Наезжал я и позже, уже перебравшись на жительство в Ленинград.

Много нового зачиналось в старом Архангельске на моих глазах. При мне строилась первая каменная стенка на Соборной пристани, ставился на ней первый в городе и порту подъёмный кран, начала работать первая электростанция, пошёл по городу первый трамвай, строился на Троицком проспекте - ныне проспект Павлина Виноградова - первый каменный жилой дом. При мне родился в Архангельске спорт, и я был свидетелем и участником первых лыжных и конькобежных и организатором первых легкоатлетических состязаний.

Тогда же открылось в городе реальное училище, нанёсшее чувствительный удар по классическому образованию, и ставился на береговом угоре превосходный, в натуральную величину памятник Петру Первому работы М. Антокольского.

К слову сказать, тогда ещё стоял близ того места на Набережной некрашеный деревянный домик Петра, в котором он будто бы жил во время своих трех наездов в Архангельск и который, по преданию, им самим и был срублен.

В моё время домик был ещё в сносном состоянии, и по не слишком просторным комнаткам его можно было ходить без опаски, хотя половицы под ногами уже изрядно поскрипывали.

После того, как был поставлен памятник Петру, домик для защиты от непогод заключили в красный кирпичный футляр, который и простоял до тридцать третьего года, когда футляр разобрали на кирпичи, а самый домик увезли в подмосковное село Коломенское, где он стоит и по сей день.

Однако вернёмся к Архангельску начала века и к наиболее впечатлявшим событиям того времени, свидетелем которых мне довелось быть.

Помню, как уходил из Архангельска в двенадцатом году в свою трагическую экспедицию Георгий Седов (о чём будет рассказано позже в отдельной главе), а спустя три года пришвартовались к Соборной пристани «Таймыр» и «Вайгач» Б. Вилькицкого, впервые в истории мореплавания прошедшие Северным морским путем от Берингова пролива до Архангельска.

Ещё двумя годами позже стала в Архангельске Советская власть, проходил Первый губернский съезд Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, а вскоре после того прогрохотали первые громы гражданской войны на Севере.

Многое в Архангельске делалось на моих глазах впервые. Случилось, что и Великую Отечественную я начинах на Севере, не так уж далеко от Архангельска, на Кольском полуострове, а в сорок втором на три недели попал в архангельский госпиталь. Об этом чуть подробней я расскажу в конце главы.

Многое повидал и многое пережил я в Архангельске, многих талантливых, смелых, своеобычных людей знавал в нём. Не без основания Архангельск, в котором прошли моё детство и моя юность, я считаю родным городом. Дорог мне и новый Архангельск, мало в чём схожий с прежним, но пишу я всё же о старом Архангельске, потому что знаю его лучше, чем новый, и ещё потому, что многие из тех, кому попадёт в руки эта книжка, не знают его вовсе. А не знать такого чудесно-своеобразного, такого неповторимо особого города, как старый Архангельск, просто нехорошо, особенно для архангелогородцев.