Ретт захочет трахать меня до потери пульса, а отец может идти к черту. Победа.

Я наношу на губы алую помаду, и на этом все. Шикарная шлюха готова к выходу.

Глава 15

Блейк

Как только я оказываюсь в отеле, мне хочется сразу же развернуться и уйти прочь. Я могу учуять напыщенное дерьмо еще до того, как успею заговорить с кем-либо.

- Я передумала, - выпаливаю я. Ретт хватает меня за руку, сжимая и заставляя продолжать двигаться.

- Это всего лишь вечеринка, Блейк. Я знаю, ты любишь вечеринки.

- Поправочка. Я люблю вечеринки, в которых, скорее всего, будут галлюцинагены, раздевание и публичный секс.

Он смеется.

- Что ж, я мог бы устроить для тебя, по крайней мере, что-то одно из этого списка, но, в отличие от тебя, мне действительно нужно посетить этот вечер. Ты знаешь, что высшие слои общества лучше многих, так что пообщайся с людьми, - он шлепает меня по заднице, и я вскрикиваю. – И, возможно, получишь свой публичный секс.

Ох, обещания, обещания.

Официант проходит мимо нас с подносом шампанского. Я хватаю два бокала и залпом выпиваю их. Он приподнимает бровь, и я выразительно смотрю на него в ответ.

- У меня сыпь от трезвости, - говорю я.

Я была в чертовски дрянном состоянии, когда узнала, что должна сюда прийти, а теперь же нахожусь на грани пьянства и обкуривания. Ты становишься слишком пьяным, принимаешь немного кокаина, чтобы вновь протрезветь, но не настолько, чтобы совсем ничего не соображать. Думаю, я успешно противостою трезвости, которую так яростно ненавижу.

Ретт ведет меня по чертовому залу, останавливаясь, чтобы поговорить с людьми. Они улыбаются и кивают, женщины прикасаются к нему при каждой удобной возможности, а мужчины пялятся на мои соски. Как же весело.

Я притворяюсь, что слушаю одного старика и почти готова уйти и накуриться, но вдруг вижу своих отца и мать в другом конце зала. С улыбкой я крепко сжимаю руку Ретта.

Я встаю на цыпочки, мои губы касаются его уха.

- Поцелуй меня, - шепчу я.

Он останавливается посреди разговора и смотрит на меня с приподнятой бровью.

- Не думал, что ты - романтичная девушка.

Я закатываю глаза.

- Поверь мне, я совсем не такая, и речь не о вежливом чмоке в губы. Поцелуй меня так, будто хочешь трахнуть, а я слегка потрусь о тебя. - Он пожимает плечами с сексуальной улыбкой, внезапно притягивая меня за запястье к себе и хватая за шею. Его золотистые глаза смотрят на меня и яростно вспыхивают перед тем, как его губы впиваются в мои.

Я обхватываю его лицо, провожу ногтями по короткой щетине, пока его губы продолжают ласкать мои в таком страстном поцелуе, что рот начинает неметь. Он буквально крадет мое дыхание, а мое сердце вырывается из груди, пока легкие горят от нехватки кислорода. Все отходит на задний план, будто мы единственные люди в зале. Я едва ли знаю этого мужчину, но прямо сейчас я чувствуя его губы на себе, и мне плевать на все, кроме него и его прикосновений.

Его язык касается моей нижней губы, перед тем как всосать ее в рот, а затем отпустить меня. Я дышу так, словно только что пробежала марафон. Если я полностью сдамся на его милость, то от меня и мокрого места не останется.

Я смотрю ему за спину, туда, где стояли мои родители. Отца нет, но мама смотрит прямо на меня, качая головой в отвращении. Я улыбаюсь и подмигиваю. Еще бы показать ей средний палец, но это будет слишком очевидно, и тем более она меня всегда учила быть скрытной в своих оскорблениях.

- Блейк, на пару слов, пожалуйста, - я вижу красное лицо отца за плечом Ретта. Я знаю его достаточно хорошо, чтобы понять, - он примерно в двух с половиной секундах от взрыва.

Мой отец - шикарный мужчина, изысканный, сказали бы вы. Его смокинг, как и всегда, безупречен, бабочка, завязанная мамой, на нем смотрится идеально. Сторонний наблюдатель видит отца именно таким, но правда в том, что он всего лишь марионетка. Говорят, за каждым сильным мужчиной стоит сильная женщина. Никому это не подходит лучше, чем моей маме. Арабелла Маккуин - сила, которую мало кто осмелится взять на вооружение, особенно мой отец. Все эти годы я наблюдала, как каждый его шаг был тщательно спланирован и организован ею. Не в последнюю очередь и его обращение со мной. Лично я предпочитаю иметь дело с Ее Сучейшеством напрямую, без посредника-мужчины. Хотя мне приятно видеть, как он пытается.

- Ретт, это мой отец, Майлз Маккуин. Папочка, это Ретт Торес.

Ретт отпускает меня, успев подмигнуть. Он поворачивается к отцу и пожимает руку.

- Приятно познакомиться.

Я улыбаюсь, глядя, как отец пожимает руку Ретта в ответ.

- Мне тоже.

Ах, этот балласт - социальная грация и вечно наблюдающие глаза. Ясное дело, мой отец ненавидит Ретта, но все же он будет стоять и любезничать, потому что у Ретта, независимо от того откуда он, есть деньги. Деньги идут наряду со связями и влиянием, и правило номер один в деловом мире - никогда никого не бесить, потому что вы никогда не знаете, кто вам может понадобиться и когда. Казалось бы, Ретт обладает всеми этими вещами.

Да, конечно, я погуглила его. Мне пришлось. Мне нужно было знать, с чем я имею дело, кроме того, Ретт Торес стал достаточно веской причиной, чтобы мой отчужденный папочка поднял трубку и предупредил меня. Некоторые возможности слишком хороши, чтобы их упускать. Ничто так не вызывает мой интерес, как то, что родители симулировали заботу о моем благополучии.

Мой отец разворачивается, я иду за ним, как полагается хорошей дочери. Он выходит из зала в тихий холл, затем останавливается и поворачивается ко мне.

Он мне кажется старше, чем был раньше. Таким его сделала жизнь с матерью.

- Что ж, дай угадаю... Мама не особо одобряет Ретта?

- Почему ты привела его сюда? – спрашивает он сквозь сжатые челюсти. Я не видела отца больше года, и это все, что его интересует? Трогательно.

- Я не приводила его. Он и так сюда был приглашен. Ты пригласил меня, так что он подвез меня, - я улыбаюсь. - Разве это не мило?

Он тянет за бабочку, пытаясь ослабить ее.

- Блейк, этот человек тебя погубит.

Я смеюсь и похлопываю по лацканам его пиджака.

- О, папа, тебе не кажется, что уже слишком поздно? Я бы сказала, что меня погубили уже тогда, когда The Sun впервые напечатал эту фотографию, на которой я снюхивала кокс с груди девушки. - Он открывает рот, но я поднимаю руку. - Или, может быть, в тот момент, когда я топлесс танцевала на барной стойке в стриптиз-баре, и уж точно, наверняка, в тот раз, когда у меня была интрижка с Расселом Брэндом. Кстати, этого никогда не было, но ты же знаешь, я никогда не была той, кто может замять скандал.

- Он - преступник, - шипит отец. - Игра на публику и связь с ним - совершенно разные вещи.

- Как сурово, папочка. Я думала, ты человек из народа. И не должен никого судить.

- Он запятнает твою репутацию навсегда, - кричит отец перед тем, как провести рукой по рту.

- И твою.

- Я не могу иметь дочь, связанную с преступниками. Это подорвет мою кампанию, - объясняет он, будто умоляя.

На моих губах появляется улыбка.

- Вот именно.

Теперь вы можете подумать, что я поступаю как какая-то сука, но, поверьте, у меня есть на то причины. Я ухожу и возвращаюсь на вечеринку, оставляя его пыхтящим и раздраженным тем, что вырастил такого разочаровывающего ребенка.

Ретт ждет меня, протягивая бокал шампанского, он смахнул прядь волос с моего лица.

- Твой отец действительно ненавидит меня, - произносит он.

Я делаю глоток шампанского и улыбаюсь ему.

- Я бы сказала, испытывает отвращение.

Он подходит ближе, и наши взгляды встречаются.

- Это то, что ты любишь, герцогиня? Плохих парней, которых твой папочка не одобряет? – его голос звучит так хрипло и низко, что это заставляет меня пылать. Опасен, он чертовски опасен. Какая-нибудь девчонка могла бы потерять принципы рядом с Реттом Торесом, а судя по тому, что у меня нет принципов, это о многом говорит. Его губы так близко, так мучительно близко.

- Он никого не одобряет, - я ухмыляюсь и приподнимаю бровь. - Но я бы сказала, что ты получишь первое место в этом, так что...

Мужчина скользит губами по моей щеке и прикасается к уху.

- Так что ты должна мне. - Да, черт возьми, я должница перед ним.

Он проводит большим пальцем по моей нижней губе.

- Я должен кое с кем переговорить, встретимся через десять минут, - он кладет в мою руку пластиковую карточку-ключ от отеля. Номер 612. И уходит, не сказав ни слова.

Что ж, никто не может упрекнуть Блейк Маккуин в том, что она не возвращает долги.

Я провожу ключом по замку на двери, и она открывается. Нажав на ручку, проскальзываю в комнату. Внутри темно и тихо, видимо, Ретт еще не здесь. В номере слишком темно, так что я тянусь к переключателю. Когда чья-то рука обвивается вокруг моей талии, у меня вырывается бесшумный писк.

- Дерьмо, – ахаю я.

Мужчина прижимает меня к двери, припечатывая своим весом и наматывая мои волосы на кулак, заставляя откинуть голову в сторону. Эта волна страха пробуждает во мне адреналин, заставляя сердце биться о ребра, и все, что я слышу, - это мой собственный отчаянно бьющийся пульс. Его горячее дыхание ласкает шею, моя кожа покрывается мурашками в ожидании.

Я льну к нему.

- Терпение, - шепчет он с хриплым смешком.

Я хлопаю ладонью по двери.

- Пошел ты.

Развернув меня к себе, он накрывает мое горло ладонью и вжимает меня в деревянную поверхность двери.

- Так не пойдет, герцогиня, - мурлычет он мне в губы.

Я скольжу руками по его груди к воротнику рубашки, пытаясь расстегнуть ее. Пуговицы рассыпаются, словно капли дождя, падая на пол. Секунду стоит тишина, словно затишье перед бурей, а затем внезапно его губы накрывают мои, а пальцы залезают мне между бедер, он поднимает меня, и ткань моего платья резко рвется. Я стону под напором его языка у себя во рту, кусая его за нижнюю губу. Его бедра вдалбливаются в меня, вжимаясь членом мне в киску. Я запрокидываю голову, мои ногти впиваются в его голую грудь, в ответ он шипит и отрывает меня от двери.