Я закончил свое исследование, изучил, что было нужно, и теперь не могу просто сделать вид, что она – обычная девчонка, которую я хочу трахнуть. Не поймите меня неправильно, я все еще хочу ее трахнуть, но также я не хочу упустить открывшиеся возможности.

Она просто... другая. Куда бы я ни пошел, везде социальная хрень, иерархия классов. Но Блейк стоит в стороне от этого, как будто это все ее не касается и не стоит ее времени и внимания. Она делает то, что хочет, и к черту последствия.

Феликс подходит к ней сзади, убирая волосы с ее плеча, обнимает ее за талию и целует в плечо. Она улыбается и льнет к нему.

Друзья. Ты не можешь быть просто другом такой девушке, как Блейк, но и удержать ее не сможешь. Она слишком дикая, слишком неукротимая. Если ее запереть, она вырвется. Поэтому ты просто уходишь в сторону с тем же лицом, что я вижу сейчас у него. Со страстным желанием.

Я изучаю каждое ее движение, пытаясь понять ее, раскусить.

Она поднимает глаза и смотрит прямо на меня, удерживая мой взгляд и игнорируя все, что говорит ей Феликс. Блейк склоняет голову набок, эти глаза разного цвета будто проникают в мою душу, словно изучая меня. Я отворачиваюсь от нее и врезаюсь в какую-то девушку, которая докучает меня с тех пор, как я здесь. Она смотрит за мое плечо с насмешкой.

- Это Блейк МакКуин. Я бы даже не тратила время. Она – та еще шлюха.

Я смеюсь.

- Ах, но такие всегда самые лучшие.

Она хмурится.

- Она абсолютно испорчена. Даже ее семья от нее отреклась. – У меня обострился слух. - Им было настолько стыдно за нее, что они отослали ее подальше, но теперь она вернулась, - девчонка снова бросает взгляд на Блейк, и я вижу, как зависть буквально пожирает ее. - Я слышала, что отец отказался даже видеться с ней.

Наверняка, отец не станет поворачиваться спиной к дочери? Но тогда вопрос в том, отвернется ли Майлз МакКуин от своей дочери-тусовщицы, принимающей наркотики и трахающейся с рок-звездами? В конце концов, он - министр юстиции. Для человека, находящегося в его положении, ее выходки – это больше, чем обычные капризы непослушной дочери, скорее, это влечет за собой разрушенный имидж.

Я снова смотрю на Блейк. Никогда еще не встречал дочери высокопоставленного лица, которая посылала бы всех к черту. Стоит признать, именно это делает ее наиболее привлекательной.

Я отхожу от девушки и направляюсь к Феликсу. Мне нужно знать все, что касается Блейк, потому что, окей, как там говорят? Знание - это сила, а подготовка - это ключ.

- Феликс, у тебя есть минута? – спрашиваю.

- Ретт, ты все-таки сделал это, - Феликс улыбается и поочередно смотрит то на меня, то на Блейк. Я встречаюсь с ней взглядом, и на ее лице появляется маленькая улыбка.

- Что ж, прошло немало времени с тех пор, как я был на одной из вечеринок Тобби. – Наши отцы были хорошими друзьями. Наши семьи привыкли тусоваться вместе, когда они были в Нью-Йорке, или мы были в Лондоне.

Феликс - один из немногих, кто знает мою историю, всю историю, всю правдивую историю.

Глава 9

Блейк

Ретт. Красивый незнакомец. Или, по крайней мере, был им, но теперь он здесь, в Лондоне. Из-за того, как он на меня смотрит, мне хочется изучить каждый гребанный миллиметр его тела, желательно при помощи языка. Я и забыла, какой он горячий, но, черт, такие люди, как он, редкость. Возможно, у меня с Феликсом будет разговор о том, почему, черт возьми, он прячет от меня таких горячих друзей.

Ретт одаривает меня сексуальной ухмылкой, и его золотистые глаза жадно пробегаются по моему телу, заставляя меня почувствовать себя раздетой, грязной и сексуальной. Черт, он хорош. Хотя в этом взгляде есть что-то еще, некая опасность, которая взывает ко мне. Когда он смотрит на меня, то вызывает во мне волны страсти и капельку страха, из-за которой мне приходится сжать бедра.

Он - ходячее противоречие, клинок, завернутый в шелк.

- Ты хотел поговорить, Ретт? - спрашивает Феликс, оттесняя его в сторону.

- Да, - его глаза удерживают мой взгляд еще несколько секунд, прежде чем он отворачивается, и они исчезают в толпе.

- Кто это, черт побери? - шипит Милли, крепко сжимая мою руку.

- Ох, это... горячий парень.

Она закатывает глаза.

- Самое время указать на очевидное.

Я вздыхаю и поворачиваюсь, сталкиваясь с ее испытующим взглядом. Ее рост едва ли достигает метра шестидесяти, но со скрещенными руками на груди и злобным взглядом моя подруга похожа на терьера.

- Тот горячий парень, что был в Нью-Йорке несколько недель назад. Мы тогда снимались. – Она вопросительно выгибает бровь. - На мне была его рубашка.

- Боже мой. Парень с сексуальным голосом. Да, - она оценила его вид сзади. - Черт побери, я бы ни за что не вышвырнула такого мужчину из постели для какой бы то ни было фотосессии. Ты - хорошая подруга.

- Да, я такая. И, пока ты не спросила, никаких воспоминаний.

- Ничего? Даже поцелуи?

- Окей, он поцеловал меня перед тем, как я ушла утром. Это считается?

- Твой мозг определенно был поджарен слишком большим количеством кокаина, - ворчит она.

- На самом деле той ночью была бутылка «Джека»... наверное, - я поднимаю палец. - И, вероятно, несколько таблеток.

Она берет меня за руку и ведет к бару.

- Ты ничего не помнишь, и ты - это ты, так что, да, там точно были таблетки и кокс. Но он, кажется, все прекрасно помнит, настолько хорошо, что называет тебя придуманным прозвищем, - заметила она самодовольно.

- Не-а. Это означало бы, что будет продолжение, а это не так.

- Ох, пожалуйста. Я практически чувствую, как от твоих трусиков поднимается пар, - она фыркает.

- Ты отвратительна.

- И права.

- Грубиянка. Твоей матери, должна быть, стыдно, - возразила я.

Она смеется. Мать подбадривала бы ее, вероятно, в обнимку с ведром вина. Я наливаю бокал виски и делаю глоток этой обжигающей янтарной жидкости.

- Я собираюсь найти Тобби. Постарайся оставаться в сознании до моего возвращения, - говорит она язвительно, поглядывая на мой бокал.

- Окей, ты не веселая.

Она закатывает глаза и отворачивается.

- Я скоро вернусь, и тогда ты сможешь вогнать себя в кому, - бросает подруга через плечо.

- Мило.

Она качает головой, как будто чем-то лучше меня. Я когда-то была хорошей девочкой. Именно они с Феликсом меня развратили. Конечно, не думаю, что они знали, кого высвобождают, но все же.

Я бросаю взгляд на часы. Сейчас одиннадцать, и сегодня мне пришлось встретиться с мамой впервые за год. Я сейчас должна быть пьяной в стельку и, возможно, принять парочку граммов кокаина, но я этого не сделала, и это чертовски трагично.

Я роюсь в клатче, потому что уверена, что где-то там должно заваляться экстази. Ага! Я держу маленькую розовую таблетку перед лицом, пытаясь разобраться в том, что это. Это может быть экстази, спиды или снотворное. Да к черту! Я засовываю ее в рот и запиваю залпом спиртным, направляясь к танцующей группе людей в центре комнаты. Я не знаю никого из них. И мне все равно.

Через несколько минут мне становится настолько жарко, что кажется, будто моя кожа в огне, а я так сильно... возбуждена. Окей, я приняла правильную таблетку. Мое тело двигается в такт музыки, и на моем лице расплывается улыбка, пока я погружаюсь в невесомость. Мне плевать на все - существует только музыка.

Какой-то парень приближается ко мне, наши тела двигаются друг против друга, мы танцуем синхронно.

Покачивая бедрами, я провожу рукой по волосам. Его взгляд медленно блуждает по едва держащемся на мне платью, которое задирается вверх, когда я поднимаю руки. На материале вырезаны два полукруга, оголяющие огромные участки кожи, простирающиеся от ребер до бедер. Он двигается позади меня, сжимая мое голое бедро и прижимаясь к моему телу. Секс. Похоть. Любовь. Это наиболее могущественные человеческие реакции, потому что являются дикими, неконтролируемыми, животными. Эти эмоции движут нами. Это естественные наркотики жизни.

Я бросаю взгляд через комнату и натыкаюсь на Ретта, будто нечто притягивает меня к нему, я поднимаю глаза - а вот и он.

Губы незнакомого парня скользят по моей шее и шепчут в ухо:

- Идем ко мне, - это даже не вопрос, скорее, требование. Я закатываю глаза и замечаю, как довольная ухмылка касается губ Ретта.

Я поворачиваюсь к нему лицом и кладу руку ему на грудь.

- Несколько минут грязного танца, и ты думаешь, что я хочу тебя трахнуть? - Он ничего не говорит, и я наклоняюсь ближе к его уху: - Милый, я - Блейк МакКуин. Я так танцую со всеми. Не принимай на свой счет, - улыбаюсь и похлопываю его по плечу, отходя от него. Я оглядываюсь на Ретта, но его уже нет.

Блестящий пот липнет к коже, и я убираю волосы с шеи. Боже, мне нужны воздух и сигарета.

Я выхожу на балкон, вдыхая прохладный весенний воздух. Здесь больше никого нет, и это почти успокаивает. Ветер смахивает мои волосы с лица и заглушает шум вечеринки. Я смотрю на лондонский горизонт, эти огни - словно россыпь звезд. Мои пальцы сжимают стеклянные перила, и я слегка перегибаюсь через них. Мир в этом месте кажется таким открытым, и, когда я опускаю взгляд, мои вены наполняются адреналином. Интересно, каково это - прыгнуть? Свободно падать в воздухе? Должно быть, слишком быстро.

Я нащупываю в сумке сигарету, и мои пальцы касаются небольшого мешочка на дне клатча - такой безобидный, но такой соблазнительный. Я не наркоманка, но признаю, что постоянно нахожусь в погоне за кайфом. Необязательно, чтобы это было чем-то конкретным. Его источником может быть напиток, секс, наркотики - что угодно. Нормальность, скука, тишина - это стало тем, чего я терпеть не могу, потому что именно тогда я начинаю думать, а мне этого совершенно не хочется. Я просто хочу быть. Я хочу жить. Я хочу чувствовать себя живой.

Я достаю сигарету и зажимаю ее губами, пока ищу зажигалку. Мои пальцы касаются каждого чертового предмета в сумочке, кроме зажигалки. Почему крошечный клатч внезапно оказывается бездонным, когда что-то ищешь? Я разочарованно вздыхаю, все еще не в силах ее найти.