Солнце только что скатилось за горизонт. Сумерки пали на город, но ночь лишь начиналась, и Конан ясно слышал пьяные выкрики завсегдатаев кабачка, из которого полчаса назад вышел сам. Чей-то внезапно оборвавшийся вопль донесся с противоположной стороны, кто-то нехорошо ругался совсем рядом, кого-то били неподалеку. Словом — обычный шадизарский вечер, не хуже и не лучше прочих вечеров.

В последний раз Конан осмотрелся, с высоты пробежав внимательным взглядом по теряющимся в темноте улицам — все было спокойно. Легкой тенью он скользнул в окно, и ставни беззвучно затворились, вырвав его на время из большого, шумного мира.

Шагнув в сторону от окна, он настороженно замер, готовый к любой неожиданности, но вокруг царила мертвая тишина: коридор уходил вправо и влево, охватывая кольцом большое и совершенно пустое, необычной формы, пятиугольное здание. Он хорошо помнил план, который ему дал накануне стигиец. Коридоры, обегавшие по периметру каждый из трех этажей, соединялись винтовой лестницей, уводившей, если спускаться по ней, в обширный подвал. Туда-то и нужно было попасть Конану. Именно там, в потайной кладовой, хранилась якобы семейная реликвия стигийца, которую тот всеми силами стремился вернуть.

Конан ни на минуту не поверил в его неуклюжую историю, но золота оказалось слишком много, а киммериец, как обычно, сидел на мели, и сделка была заключена. Он получил золото и план дома, а стигиец ушел с твердой уверенностью, что не позднее, чем через три дня, станет счастливым обладателем вожделенной реликвии.

В ту же ночь Конан провел разведку и остался вполне доволен ее результатами — дом пустовал уже много лет, а значит, все должно пройти без сучка и задоринки. Правда, его несколько удивило то, что при подобных обстоятельствах стигиец не пришел сюда сам. Взломал бы, не мудрствуя лукаво, дверь и забрал талисман… Поэтому в первую ночь Конан не полез внутрь, а попытался разузнать об этом месте как можно больше.

Оказалось, что дом пользуется в городе дурной славой. Некогда здесь было тайное святилище бога-паука Затха. Правда, с тех пор минул не один десяток лет. После чего служители Затха перебрались в Йезуд-город, где жить не имел права никто, кроме жрецов. И с тех пор дом стоял заброшенным, и даже у самых безрассудных, презиравших любые суеверия купцов не возникало желания его купить и поселиться там.

Хотя толком о странном доме никто ничего не знал. Так, смутные слухи, запечатленные в памяти немногих любителей замшелых легенд… Конан не придал им особого значения.

На следующую же ночь он решил пробраться внутрь, и вот теперь стоял в коридоре и прислушивался, но хотя все было спокойно, киммериец не шевелился. Что-то не нравилось ему, хотя причины беспокойства он понять не мог, пока его не осенило: жизнь в городе в это время кипела ключом, но стоило лишь прикрыть ставни — и он оказался словно отрезанным от остального мира.

Тишина в доме стояла буквально мертвая…

Некоторое время он стоял, преисполненный дурных предчувствий, однако аванс был получен, а значит — отступать поздно. Киммериец был не из тех людей, что готовы подолгу размышлять о неведомой опасности, когда можно выступить ей навстречу.

Он пожал плечами и двинулся вперед.

Но если бы Конан задержался у окна совсем ненадолго, то увидел бы, как к дому подходят четверо людей. Двое молодых мужчин, молодая женщина и девушка, почти ребенок. Мужчины беззаботно смеялись, женщина благосклонно принимала их восторженные изъявления чувств, а девушка молчала, по большей части краснея в ответ на излишне откровенные шутки. Подойдя к дверям, они остановились.

— Какой мрачный дом! — воскликнул огромного роста, плечистый детина. — Не хотел бы я здесь жить!

— Боишься! — обрадовался его приятель.

— Вряд ли тебе когда-нибудь доведется увидеть то, что сможет напугать меня, — с апломбом возразил плечистый.

— Бросьте спорить, мальчики, — поспешила успокоить их женщина, — просто эта темнота да истории, которые Зита неизвестно зачем заставила нас выслушивать весь вечер.

Услышав свое имя, девушка улыбнулась.

— А как же, сестра. Я собираюсь колдовать! Вы будете помогать мне, а для этого нужен соответствующий настрой — теперь он у вас есть.

— Бр-р! — непроизвольно вздрогнул щуплый брюнет, панически боявшийся и колдовства, и колдунов. Пойти с остальными он согласился лишь ради Мелии, сестры Зиты, да и то скрепя сердце. — Верно подмечено — настрой есть!

— Ага! — обрадовался здоровяк, — вот ты и попался, Эмерик! Сам боишься!

— Нечего приписывать мне собственные страхи! — парировал брюнет.

— Довольно спорить, мальчики, — повторила Мелия. — В доме нет никаких призраков — и вообще бояться нечего. Это я вам обещаю.

— Откуда такая уверенность? — недоверчиво поинтересовался брюнет. — Всем известно, что здесь логово Затха, и на нем лежит заклятье. Никто не бывает здесь!

— А вот и нет! — Девушка довольно рассмеялась, словно удачной шутке. — Этот дом уже многие поколения принадлежит нашей семье, хотя мало кто знает об этом. Здесь никто не живет, но отец иногда приводит сюда… гостей. — Мужчины понимающе заухмылялись. — Да что говорить — увидите сами! Ручаюсь, вы будете удивлены.

С этими словами она достала большой, затейливой формы ключ и протянула его Эмерику. Тот повозился немного у двери и через минуту все четверо оказались внутри. Дверь за ними закрылась, и ключ повернулся в замке, отгородив их на время не только от шума улиц, но и от жизни, порождавшей его.

После густых, предночных сумерек, царивших снаружи, им показалось, что они попали в абсолютную темноту. Эмерик завозился, высекая огонь, а Фабиан, воспользовавшись темнотой, поспешил подтвердить свои права на нынешнюю ночь, но в самый неподходящий момент последовала тусклая вспышка. В кромешной тьме она показалась ярким сполохом, и фитиль лампы, вспыхнув, залил все вокруг мягким, желтоватым светом.

Пунцовая от смущения, Зита оттолкнула своего огромного спутника, рядом с которым выглядела маленькой, нашкодившей девочкой, и по-сестрински укоризненно посмотрела на него. Однако Фабиан, испытывавший к ней отнюдь не братские чувства, выглядел весьма довольным собой.

Эмерик окинул их критическим взглядом и с усмешкой произнес:

— Только не здесь, пожалуйста, друзья мои. Потерпите немного — в доме наверняка найдутся подходящие комнаты.

Он посмотрел на Мелию, и она лукаво улыбнулась в ответ.

— Конечно найдутся, милый… но попозже.

— А пока помечтаем об этом «попозже»! — Фабиан недвусмысленно посмотрел на Зиту, в смущении закусившую губу.

— Хватит, Фабиан! — вступилась за сестру Мелия. — Знай меру: твои шутки становятся невыносимыми!

Великан добродушно развел руками.

— Извини, перестарался!

Киммериец медленно шел вдоль длинного ряда окон. Один поворот, второй. Дальше должна быть лестница. Она оказалась мрачной и угрюмой, под стать самому дому. Конан уже ступил на нее, когда его чуткий слух уловил посторонние звуки. Он прислушался и услышал разговоры и смех! Что-то здесь было не так! Проклятый стигиец! Неужели он намеренно свел в одном доме Конана и этих незнакомцев, там, внизу? Но зачем ему столь сложный план?

Впрочем, если стигиец кому и желал зла, то едва ли то мог быть Конан. Они никогда не встречались прежде, а прочим врагам киммерийца ни к чему столь запутанные интриги… куда проще попытаться подловить варвара ночью в переулке и всадить нож между лопаток!

Тогда выходит, стигиец его обманул, и истинная цель — те, внизу, и никакого камня нет? Что ж, вполне возможно. Его обнаруживают. Вор, пойманный в доме, все равно что покойник, а значит, чтобы остаться в живых, он должен будет убить. Тогда понятна и неправдоподобно высокая плата, которую выдал ему стигиец! Киммериец непроизвольно стиснул рукоять меча. Если так, он заставит стигийского выродка пожалеть о вчерашнем разговоре. С ним, Конаном, такие шутки не пройдут! А впрочем… кто же мешает проверить?