Как бы то ни было, когда мальчики и девочки достигают подросткового возраста, их сексуальная ориентация, по всей вероятности, уже предопределена, даже если сами этого еще не знают. Наиболее устойчивое различие между гомо и гетеросексуальными подростками проявляется в мастурбационной активности.
Мастурбацией занимается подавляющее большинство мальчиков-подростков, независимо от их сексуальной ориентации, но юные геи начинают мастурбировать раньше и, по-видимому, делают это чаще. Кроме того, гетеросексуальные подростки воображают при мастурбации преимущественно людей противоположного, а гомосексуальные - собственного пола. Гомоэротическое воображение психологически гораздо более запретно, чем самый акт мастурбации, подростки хранят его в глубокой тайне, но именно мастурбационные фантазии становятся стержневым элементом их будущего сексуального сценария.
В соответствии с теорией Фрейда о разобщенности у подростков чувственного и нежного влечения, существует по крайней мере три разных вида подростковых гомоэротических фантазий и привязанностей:
1. сексуальное влечение, не требующее психологической интимности;
2. страстная дружба-влюбленность, эротической подоплеки которой подростки не осознают;
3. романтическая влюбленность, психологически не отличающаяся от гетеросексуальной юношеской любви.
Их конкретное соотношение зависит, с одной стороны, от культурных норм и условий, а с другой - от типа личности.
В массовом сознании широко распространено мнение, что главная причина или, по меньшей мере, типичная черта гомосексуальности - "совращение" подростков взрослыми. На самом деле свой первый гомосексуальный опыт мальчики, как правило, приобретают со сверстниками или ненамного младшими или старшими подростками. Средний возраст первого гомосексуального опыта английских мужчин-гомосексуалов в 1987-1991 гг. - 15.7 года, а средняя возрастная разница с первым партнером - один год; у 40% это был ровесник, у 60% - юноша на 1-2 года старше или моложе, только 20% начали половую жизнь с мужчиной на 10 лет старше себя, причем большинство из них мечтали о такой встрече, а многие активно искали ее.
Первые гомо, как, впрочем, и гетеросексуальные контакты между подростками чаще всего происходят в игровой форме. Некоторые мальчики проделывают это легко и быстро. Американский киноактер Тейлор Мид рассказывал, что однажды, когда ему было 12-13 лет, в темном кинозале одноклассник молча засунул ему руку в пах. "И как только он сделал этот жест, мне все сразу же стало ясно. Мы вышли во двор, где светила луна, и я сказал: "Давай бороться, но чтобы никаких захватов выше пояса"...
Робким и застенчивым приходится труднее. Откровенный гомоэротический интерес или жест для подростка - дело крайне рискованное. Первые сексуальные контакты между мальчиками обычно в процессе и под видом борьбы, силовой возни, когда можно сказать, что эрекция или "не то" прикосновение возникли случайно. В романе Роберта Ферро "Семья Макса Дезира" есть такой эпизод. В отцовском столе двое подростков нашли порножурналы, и стали, лежа на широком матрасе, рассматривать их. Неожиданно у них появилось желание побороться:
"Под предлогом перевертывания страницы или перечитывания абзаца, Скотт оттолкнул его. Макс ответил тем же. Им захотелось проявить свое новое чувство немедленно, сила против силы. Чтобы подчеркнуть свое превосходство, Скотт прижал Макса к земле. Макс оказался пленником. Лежа рядом с ним, Скотт обвил Макса ногами, их лица почти соприкасались. Ловким борцовским приемом Скотт высвободил одну руку. С ее помощью он расстегнул Максу ремень, спустил ему до колен штаны и стал дрочить. Макс боролся до конца. Так это произошло. Потом он почувствовал слабость и подумал, 'это ослабляет меня и усиливает его'. Следующий раз борьба была короче, не потому, что Макс не сопротивлялся, а потому что исход ее был заранее известен. На сей раз Скотт тоже кончил".
Хотя подростки весьма изобретательны, в их гомоэротических играх повторяются одни и те же компоненты. В школе, где учился Мисима, мальчики увлекались игрой, которая называлась "похабник": "Где-нибудь на перемене, когда кругом было полно народа, надо было выследить какого-нибудь зазевавшегося растяпу, молниеносно подскочить к нему и ухватить за определенное место. Если номер удавался, озорник отскакивал на безопасное расстояние и начинал вопить: - Ого-го! Ну у тебя и штуковина!". Точно такие же игры существовали после войны в некоторых ленинградских мужских школах.
Подростковые гомосексуальные игры часто включают в себя элементы условного насилия и подчинены своеобразным ритуалам. В одном подростковом летнем лагере с географическим уклоном в 1970-х годах существовала игра, сначала я принял ее за обычную мальчишескую возню, - в "Десять городов": несколько 12-13 летних мальчиков заваливали на кровать одного, расставляли ему ноги и, не раздевая, мастурбировали, пока тот не прокричит названия десяти городов с указанием численности их населения. Играли в "Десять городов" только младшие подростки и, несмотря на визг и силовые приемы, это была добровольная игра, а не насилие. Правила игры передавались от старших к младшим, а исполнителем приговора большей частью бывал один и тот же мальчик, который по окончании игры отправлялся в уборную, видимо, мастурбировать.
Влияние подобных игр на эротическое воображение подростка сугубо индивидуально. У одних этот опыт полностью вытесняется из памяти позднейшими впечатлениями или вспоминается просто как забавная игра. На более впечатлительных он накладывает неизгладимый отпечаток. Взрослый гомосексуал, пациент знаменитого американского психоаналитика Гарри Салливэна, рассказал ему, что в школьные годы только он и еще один мальчик не участвовали в гомоэротических играх одноклассников. Несколько лет спустя, случайно познакомившись со школьным товарищем своего клиента, Салливэн обнаружил, что тот тоже гомосексуал. Неучастие в играх товарищей было, вероятно, их бессознательной защитной реакцией против собственного гомоэротизма, но пассивная роль зрителей только усиливала психологическую значимость происходящего.
Вот что рассказал о своем подростковом сексуальном опыте геолог Виктор Л.:
"В средних классах мы часто играли, хватая друг друга за половые органы, иногда даже во время урока, под партой, чтобы ни учитель, ни девчонки ничего не заметили. Применялись подобные "захваты" и при силовой возне. Никакого страха, смущения и мыслей о гомосексуализме это не вызывало, мы о нем не знали и не думали. Это была наша законная тайная игра "садирования" или "доения козла" (в рассказах об обрядах инициации в американских военных училищах часто фигурирует ритуал "доения быка"; советские подростки были младше и скромнее - И.К.), в которой были даже свои ритуальные формулы, совершенно, впрочем, необязательные.
Хотя такие игры меня интересовали, будучи стеснительным и самолюбивым, я держался от них в стороне. Но однажды летом, после 6 класса, работая в колхозе, мы остались одни, без учителя и девочек. В обеденный перерыв, когда я вполне невинно возился с другим мальчиком, тот вдруг закричал: "Ребята, посмотрим у Витьки яйца! Порос он мохом или нет?" Сразу же подбежали остальные. Я отбивался изо всех сил, но когда один заломил мне руку, а другой ухватил сзади за яйца, пришлось лечь на спину, расслабиться и в знак покорности расставить ноги... Это было крайне унизительно. Обычно садировали слабых или младших, я же был крупнее, сильнее и авторитетнее большинства этих ребят, и к тому же безумно стыдлив, стеснялся даже обтягивающих плавок и в туалет не ходил, если там был кто-то еще. Ребята это знали, преодолеть мою стеснительность и гордость им было занятно. Теперь я был у них в руках...
Меня, как лягушку, распялили на сене, зажали руки над головой, задрали рубашку, спустили штаны и стали с шутками и прибаутками осматривать и ощупывать мои потроха. Мне было невыносимо стыдно своей наготы и этих бесцеремонных шершавых чужих рук, которые делали со мной все, что хотели, и в то же время сказочно приятно.