- Что же еще?

Перед этим она отвернулась, а теперь снова медленно повернула голову ко мне. В покрасневших глазах стояли слезы. И голос у нее сейчас был совсем как у ребенка:

- А чего я буду уезжать отсюда? Чтобы все было так, как им хочется? Я им здесь не нужна, а я останусь. Останусь всем назло. Сволочи! Свиньи! Я всех тут в Лимстоке ненавижу. Они все думают, что я - безобразная дурочка! Покажу! Я им...

Это был детский глупо патетический приступ ярости. Я услышал чьи - то шаги по гравию за углом дома. Встаньте, - свирепо прошипел я. - Идите в дом - вот туда через гостиную. И бегом в ванную! Умойте лицо! Быстро!

Она неловко вскочила и проскользнула через французское окно в комнаты почти в тот же момент, когда из - за угла появилась Джоан.

Я сообщил Джоан, что Миген будет обедать с нами.

- Отлично, - ответила она, - Миген я люблю, хоть она и похожа на подкидыша, словно бы ее когда - то нашли на пороге виллы. Но она занимательная.

***

До сих пор я почти не упомянул о канонике Калтропе и его жене. А ведь как он, так и его жена стоят упоминания. Своеобразные люди. Я еще не встречал человека такого же далекого от будничной жизни, как Калеб Дейн Калтроп. Его мир - это книги и рабочий кабинет. Зато миссис Калтроп всегда прекрасно ориентировалась в любой ситуации. Хотя советы она давала нечасто и никогда ни во что не вмешивалась, для беспокойной совести городка она была чем - то вроде всеведущего господа бога.

Она остановила меня на Хай - стрит через день после того, как у нас обедала Миген. Меня удивило это - еще бы нет - потому что походка миссис Калтроп напоминала скорее бег, чем обычный человеческий шаг, что еще больше подчеркивалось ее бросавшимся в глаза сходством с гончей. А поскольку глаза ее были всегда устремлены к какой - то отдаленной точке на горизонте, вам казалось, что человек, которого она в действительности ищет, где - нибудь милях в полутора перед вами.

- О! - сказала она. - Мистер Бертон!

Она произнесла это с легким оттенком торжества, как человек, решивший исключительно хитрую головоломку. Против того, что я и впрямь мистер Бертон, возразить было нечего, и миссис Калтроп, отведя взгляд от горизонта, постаралась остановить его на мне.

- Не знаете, почему это я именно с вами хотела поговорить?

Тут я ничем не мог помочь. Она стояла и хмурилась в глубокой растерянности.

- О чем - то отвратительном, - добавила она.

- Прошу прощения, - ответил я удивленно.

- Ага! - воскликнула миссис Калтроп. - Анонимные письма! Каким образом они появились тут одновременно с вами?

- Ну, нет, - запротестовал я, - они тут были и до нас!

- До вашего приезда никто не получал тут никаких анонимных писем, - с укоризной произнесла миссис Калтроп.

- Получали, получали. Все это уже было в полном разгаре.

- О боже, - вздохнула миссис Калтроп. - Мне это не нравится!

Она стояла со взглядом, устремленным куда - то далеко, в неизвестное.

- Ничего не могу поделать, - сказала она, - у меня такое ощущение, что за всем этим прячется какое - то зло. Мы здесь не такие. У нас здесь есть и зависть, и злорадство, и фальшь, и всякие мелкие грешки - но я не представляла, чтобы здесь был кто - то, способный писать эти анонимные письма. Нет, этого я не представляла. А меня это беспокоит, потому что я должна была бы знать.

Ее быстрые глаза вернулись с горизонта и встретились с моими. В них была озабоченность и неподдельное детское удивление.

- Почему вы должны были бы знать? - спросил я.

- Обычно я знаю обо всем. Я всегда считала это своим долгом. Мой муж Калеб читает хорошие, правильные проповеди и отправляет службу в церкви. Это его Долг как священника. Но если священник вообще должен жениться, то я считаю, что его жена должна знать, о чем думают и что чувствуют люди в его приходе - даже и тогда, когда помочь ничем не можешь. А я сейчас понятия не имею, кто бы мог...

Она помолчала и добавила рассеянно:

- Такие глупые письма...

- Быть может.., и вы.., тоже получили?

Мне было немного стыдно за свой вопрос, но миссис Калтроп ответила совершенно естественно, лишь чуть шире, пожалуй, раскрыв глаза:

- О да, два; или нет - три Я уж точно и не помню, что в них было. Какие - то страшные глупости о Калебе и заведующей школой. Сплошные глупости, потому что Калеб совершенно не умеет флиртовать. Никогда не умел, Его счастье, что он стал священником.

- Разумеется, - кивнул я, - разумеется.

- Калеб мог бы быть святым, - сказала миссис Калтроп, - не будь он слишком большим интеллектуалом.

Я не чувствовал себя вправе отвечать на это критическое замечание, да у меня и не было на это времени, потому что миссис Калтроп продолжала с достойной удивления логикой перескакивать от мужа к анонимным письмам:

- Здесь происходит столько скандалов и неприятностей, о которых могло бы быть написано в этих письмах - но не написано. Именно это для меня загадка!

- Я бы не сказал, что они очень сдержаны, - заметил я с горечью.

- Однако похоже на то, что их автор ничего не знает. Ничего о том, что здесь происходит.

- Вы так думаете?

Быстрые, беспокойные глаза встретились с моими.

- Разумеется. Здесь ведь множество скандалов и скандальчиков - масса вещей, которые люди стараются скрыть. Почему автор не пишет ни о чем таком? - Она помолчала, а потом прямо спросила:

- Что было в письме, которое вы получили?

- Автор подозревал, что Джоан мне не сестра.

- А она - сестра? - спросила миссис Калтроп без всякой застенчивости, с дружелюбным любопытством.

- Конечно, сестра. Миссис Калтроп кивнула:

- Видите, именно это я и имею в виду. Я бы сказала, что существуют другие вещи...

Ее светлые глаза смотрели на меня задумчиво, с бесстрастным выражением, и я внезапно понял, почему весь Лимсток побаивается миссис Калтроп.

В жизни каждого из нас есть тайные главы, и все мы надеемся, что никто никогда о них не узнает. Я же чувствовал, что миссис Калтроп читает во мне, как в раскрытой книге.

Впервые в жизни я обрадовался, услышав за своей спиной бодрый голос Эме Гриффит:

- Хелло, Мод! Вот хорошо, что я тебя встретила. Хочу предложить перенести дату благотворительного базара. Доброе утро, мистер Бертон!

Она продолжала:

- Мне еще надо заскочить в магазин и оставить там заказ, а потом, если не возражаешь, пойдем вместе в Женский союз.

- Да, да, отлично, - кивнула миссис Калтроп.

Эме Гриффит вошла в магазин, а миссис Калтроп вздохнула:

- Бедняжка.

Я был поражен. Неужели она жалеет Эме? - Знаете, мистер Бертон, мне по - настоящему страшно.

- Из - за этих писем?

- Да, знаете, это означает.., это должно означать...

Она замолчала, погрузившись в свои размышления. Глаза ее сузились. Потом она проговорила медленно, как человек, старающийся решить какую - то сложную задачу. - Слепая ненависть.., да, слепая ненависть. Но и слепец может по чистой случайности угодить прямо в сердце. - А что потом, мистер Бертон?

Это мы должны были узнать еще прежде, чем закончился день.

***

Партридж, которая умеет наслаждаться каждой сенсацией, пришла на следующий день с самого утра в комнату к Джоан и с очевидным удовольствием сообщила ей, что накануне вечером миссис Симмингтон покончила с собой.

***

Джоан, толком еще не проснувшаяся к тому времени, сразу же пришла в себя и перепугано села в постели.

- Ох, Партридж, это ужасно!

- Ужасно, барышня. Стыд и позор - лишить себя жизни. Даже если ее довели до этого, беднягу.

Джоан инстинктивно почувствовала правду, и ей стало не по себе.

- Неужели?.. - спросила она взглядом, и Партридж кивнула.

- Правда, барышня. Одно из этих мерзких писем.

- Какой ужас, - прошептала Джоан. - Какой ужас. И все же не понимаю, зачем ей было кончать с собой из - за такого письма.