– Ты можешь озаботиться благополучием своих сыновей. Лучшего отца, чем Эдвард, для них не найти. Все только выиграют, если ты выйдешь за него замуж.

Фиби моргнула и напряглась.

– Не уверена, что выиграю я.

Джорджиана взмахнула тонкой рукой, словно отгоняя комара.

– Не будь ребёнком, Фиби. Теперь тебе есть о чём задуматься помимо своих собственных чувств.

Хорошо, что Фиби на время потеряла дар речи. С трудом сдерживая гнев, она напомнила себе, что из пятерых детей, которых родила Джорджиана, Генри был единственным, кто дожил до зрелого возраста, и теперь его тоже не стало.

– Вам не следует учить меня думать о благополучии моих детей, – тихо сказала Фиби. – Я всегда ставила их на первое место и всегда буду. Что же касается моего детского поведения... едва ли меня можно сравнить с ребёнком. – Её губы тронула слабая улыбка. – Дети настроены оптимистично. У них врождённая тяга к приключениям. Для них не существует ограничений, только возможности. Генри всегда был немного похож на ребёнка, он никогда не разочаровывался в жизни. За это я любила его больше всего.

– Если ты любила Генри, то должна уважать его желания. Он хотел, чтобы Эдвард взял ответственность за его семьею и поместье.

– Генри хотел убедиться, что наше будущее в надёжных руках. И так оно и есть.

– Да. В руках Эдварда.

– Нет, в моих. Я выясню всё, что нужно знать об управлении поместьем. Найму людей, которые помогут мне в случае необходимости. Это место будет процветать. Мне не нужен муж, который сделает всё за меня. Если я снова и выйду замуж, то в своё время и за человека, которого выберу сама. Не могу пообещать, что им окажется Эдвард. Я изменилась за последние два года, но он видит только прежнюю меня, а не ту, кем я стала. Если уж на то пошло, он не замечает, как изменился мир, предпочитая игнорировать реалии жизни, которые ему не по душе. Как я могу доверить ему наше будущее?

Джорджиана ехидно посмотрела на Фиби.

– Это не Эдвард игнорирует реалии жизни. Как ты могла вообразить, что способна управлять поместьем?

– Почему бы и нет?

– Женщины не способны руководить. Мы не глупее мужчин, просто наш интеллект заточен под материнство. Мы достаточно умны для того, чтобы работать на швейной машинке, но не изобрести её. Спроси мнение тысячи людей, кому они доверят принимать решения в поместье тебе или Эдварду, кого, ты думаешь, они бы выбрали?

– Я не собираюсь спрашивать мнение тысячи людей, – спокойно ответила Фиби. – Мне достаточно моего. – Она подошла к двери и остановилась, не в силах удержаться и не добавить: – Вот, что значит руководить.

И оставила вдову негодовать в одиночестве.

Глава 21

Утром, в день отъезда Джорджианы, Фиби позаботилась о том, чтобы её сыновья были одеты в их лучшие костюмчики. На Джастине красовались короткие чёрные штанишки из саржи и льняная рубашка с матросским воротником, на Стивене - льняной комбинезон с таким же воротом в морском стиле. Все трое ждали в вестибюле вместе с вдовой, пока Эдвард раздавал указания двум лакеям погрузить последние сундуки и чемоданы в, ожидавший снаружи, экипаж.

– Бабушка, – проговорил Джастин, протягивая ей подарок, – вот, возьми, чтобы тебе было что почитать на корабле. – Это оказалась книжка с картинками, которые он сам нарисовал и раскрасил. Фиби сшила страницы и помогла ему составить слова в подписях к иллюстрациям. – Стивен ещё не умеет рисовать, – продолжил Джастин, – но я обвёл его руку на одной из страниц. – Помолчав, он любезно добавил: – Она липкая, потому что его пальцы были в клубничном джеме.

Джорджиана забрала подарок и долго изучала милое искреннее личико мальчика.

– Можешь поцеловать меня на прощание, дитя, – сказала она и наклонилась, чтобы принять любезный поцелуй Джастина в щёку.

Фиби попыталась подтолкнуть Стивена, чтобы он вышел вперёд, но он начал сопротивляться, вцепившись в её юбки. Она взяла его на руки и посадила к себе на бедро.

– Надеюсь, путешествие за границу пройдёт замечательно, мама.

Джорджиана кинула на неё ехидный взгляд.

– Постарайся не выкрасить дом в розовый цвет в моё отсутствие.

Поняв, что попытка пошутить была прелюдией к миру, Фиби улыбнулась.

– Не выкрашу.

Эдвард нежно прикоснулся к её локтю.

– До свидания, дорогая.

Повернувшись к нему, Фиби протянула ему обе руки.

– Счастливого пути, Эдвард.

Взяв их, он нежно поцеловал тыльную сторону ладоней.

– Если вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь обращаться к моей семье. Они хотят быть полезными. – Он заколебался и смущённо добавил: – Я опять забыл бухгалтерские книги.

– Не беспокойся, – мягко заверила его Фиби. – Я знаю, ты был занят приготовлениями к поездке. – Она не сочла нужным упомянуть, что, как только они с Джорджианой уедут, она сама заберёт книги.

Фиби вывела детей на крыльцо, пока Эдвард помогал Джорджиане устроиться в экипаже. Плед следовало уложить определённым образом. Занавески на окнах тщательно задёрнуть. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем экипаж с упряжкой безупречных гнедых, наконец, тронулся с места, треща по гравийной аллее, обрамлёнными железом, колёсами. Фиби и Джастин весело махали, а Стивен просто шевелил пальцами в след отъезжающей карете. Наконец, экипаж миновал рощицу и скрылся из виду.

В приподнятом настроении Фиби опустила Стивена на землю и осыпала поцелуями его личико, заставляя ребёнка заливаться смехом.

Джастин придвинулся к ним поближе и его постигла та же участь, на него обрушился дождь из поцелуев, и он начал хихикать.

– Почему ты такая счастливая, мама?

– Потому что теперь мы вольны делать всё, что нам заблагорассудится, и никто не будет жаловаться или что-то запрещать.

Какое облегчение, что Эдвард и Джорджиана уехали. И не просто облегчение. Ощущение было великолепным.

– Чем займёмся? – спросил Джастин.

Фиби улыбнулась, глядя на восторженные личики детей.

– Устроим пикник?

– О, да, давайте устроим пикник! – воскликнул Джастин.

– Мама, пикник! – подключился Стивен.

– Я попрошу кухарку, чтобы она собрала для нас большую корзину. Возьмём с собой няню и Эрнестину. А сейчас пойдёмте наверх, где вы сможете сменить эти неудобные костюмы на более удобную одежду. У меня есть одно дело в городе, после того как я вернусь, мы устроим пикник в саду вашего папы.

К её удивлению, Джастин поморщился и спросил:

– Нам обязательно устраивать пикник там?

– Нет... но разве тебе не нравятся фигурно-подстриженные деревья?

Джастин покачал головой.

– Няня говорит, что раньше деревья напоминали зверей. А теперь они все похожи на репу.

– Господи! Наверное, их давно не подстригали. Я поговорю с садовником. – Фиби встала и взяла детей за руки. – Пойдёмте, мальчики. Наступил новый день.

Отведя детей в детскую, Фиби попросила подать экипаж и сказала дворецкому, что ей понадобится взять с собой в город двух лакеев, так как она вернётся с тяжёлой ношей.

День был солнечным, на обочине дороги по пути в город цвели крокусы. Однако направляясь в контору Ларсонов, Фиби почти не обращала внимания на окружающий пейзаж. В её голове роилось множество идей. Она не могла дождаться, когда сможет получить всю необходимую информацию, чтобы сделать точную оценку состояния ферм при усадьбе и всех сданных в аренду земель. Но в то же время страшилась того, что обнаружит в бухгалтерских книгах.

Несмотря на заверения Эдварда, Фиби не считала, что дела у арендаторов идут так хорошо, как он утверждал. Каждый раз, выезжая в сопровождении лакея, чтобы осмотреть земли, она собственными глазами видела, как много существовало проблем. Большинство фермерских построек остро нуждались в ремонте. Узкие, незаконченные просёлочные дороги были не приспособлены к колёсам тяжёлой сельскохозяйственной техники. На полях с плохим дренажом она замечала лужи воды и редкие посевы. Даже во время сенокоса, в одно из самых оживлённых времён года, над землями поместья Клэр витали апатичные, безысходные настроения.

Экипаж миновал живописные зелёные лужайки и улицы, вдоль которых выстроились деревянные домики и магазины. Въехав на площадь, где возвышались симметричные здания, облицованные штукатуркой и украшенные рифлёными колоннами, экипаж остановился перед красивой медной дверью конторы Ларсонов.

Войдя внутрь, Фиби пришлось подождать всего минуту, прежде чем ей навстречу вышел отец Эдварда, Фредерик. Он был высоким и дородным мужчиной, с квадратным лицом. Над его верхней губой нависали красивые серебристые усы с искусно навощёнными кончиками. Как признанный член класса крупных помещиков в Эссексе, Фредерик слыл человеком привычки, который любил отведать жаркое по воскресеньям, раскурить трубку после обеда, поохотиться на лис зимой и поиграть в крокет летом. По его настоянию традиции в доме Ларсонов соблюдались с религиозным рвением. Фредерик ненавидел всё мудрёное и иностранное, но особенно он недолюбливал, ускорившие ход жизни, новомодные изобретения, такие как телеграф или железная дорога.

Фиби всегда хорошо ладила с пожилым джентльменом, на которого производили впечатление титул и связи её отца. Поскольку Фредерик надеялся, что когда-нибудь она станет его невесткой, Фиби была совершенно уверена, что он не станет рисковать, отказываясь вернуть бухгалтерские книги.

– Дядя Фредерик! – Весело воскликнула Фиби. – Я, наверняка, вас удивила?

– Моя дорогая племянница! Какой приятный сюрприз. – Он проводил её в свой кабинет, увешанный полками и заставленный шкафами из чёрного орехового дерева, и усадил в кожаное кресло.

После того как Фиби объяснила причину своего визита, Фредерика, казалось, озадачило её желание забрать гроссбухи.

– Фиби, сложные расчеты утомляют женский ум. Если ты попытаешься прочесть один из этих томов, у тебя вскорости разболится голова.