- А что мне сказывать? - буркнул старик.

- И что такой хмурый? - Рогозный стиснул челюсти, вспухли желваки.

- А чему радоваться? Война кончилась, а покоя нет... Все идет прахом.

- А ты как думал? - строго заметил Рогозный. - Все живое грызет друг друга. Разве не так? Философия! Слыхал про такую науку?

- Что наука? - обозлился старик. - Хуже зверей бывают люди...

- А ну вон отсюда! - крикнул гневно Рогозный. - Живо!

Старик искоса посмотрел на него, положил вилы на плечо и нехотя вышел.

- Лучше места не вижу, - услышала Галина голос Рогозного.

- Да, далеко от людских глаз, - поддержал Гук.

- Нам хватит пять суток на сборы? - спросил Рогозный.

- Руководителей окружных, надрайонных и районных проводов, референтур, - перечислял Гук, - оповестить мы сумеем. А вот как быть с теми, кто на легальном положении?

- Направляй связников сегодня, - распорядился Рогозный. - Итак, второго сентября, в десять ноль-ноль. А тем, кто работает в советских учреждениях, вести принесет не сорока на хвосте, а Галина... Лучшей связной я не вижу... Вне подозрений... И... дороже отца и матери у нее никого нет... Потом, выполнив задание, она от нас не отвертится.

- Хм-м! - задумался Гук.

- Я думаю, ты сообразил что к чему?

- Хитрый ты, Клим, - польстил ему Гук. - Ох и хитрый!

Клим Рогозный и Гук зашли в дом.

- Накрывать на стол? - Мария кокетливо повела плечами.

- Не надо, - сказал Рогозный. - Сегодня туман для головы ни к чему.

- Как хотите, - оказала Мария.

Перед Рогозным понуро стояла Галина.

- Ты для нас очень много значишь, - сказал с нажимом Рогозный. - И мы тебя, как ты говоришь, в покое оставить не можем.

- Я не пойду, - со слезали на глазах ответила Галина.

- Какая муха тебя укусила? - спросил Рогозный.

- Никакая, - огрызнулась она. - Что вы ко мне пристали?

- Нет, ты послушай, как она разговаривает, - воскликнул Рогозный и многозначительно покачал головой. - Ты что, забыла наши условия?

- Нет, не забыла.

- Тогда в чем дело? Хватит разговоров! В общем, завтра на рассвете. Пакет и инструктаж получишь через полчаса.

- Хорошо, - сквозь зубы вынужденно соглашается Галина. - Я могу идти?

- Да! И запомни: не играй с огнем... - загадочно сказал Рогозный. Тут и дураку ясно, мы трепаться не любим.

Сумерми. Лениво догорала свеча. В комнату Галины зашел отец.

- Что они с тобой шушукаются? - спросил отец. - Что им от тебя надо? Посылают в город, - сказала шепотом Галина.

- Зачем?.. Скажи, зачем? - Отец вздрогнул.

Галина промолчала...

- Я не могу лизать сапоги этим ублюдкам! - Старика душила злость. Нема той силы, как раньше, я бы им показал.

- Тату! - Галина посмотрела в глаза отцу. - Знаешь, тату... В нашей стодоле собираются бандиты... Через пять дней.

- С чего ты взяла? - Отец насторожился.

- Слышала. И в город поэтому посылают.

- Это правда, дочка?

- Тату, своими ушами слышала.

- Через пять дней?..

Он взял лист бумаги, карандаш и начал быстро, нервно записывать.

- Дочка... - Отец поглядел на Галю. - В Львове живет мой друг... Партизан... Передай ему вот эту записку...

- Передам, тату, - сказала Галина.

- Только ты и я... - сказал шепотом отец, - Больше никто, понимаешь, никто не должен знать!

- Понимаю.

- Свет погасить не забудь. - Отец еще раз внимательно глянул на Галину и вышел.

Рассвет. По лесной тропе спешит Галина в город. Птичье пение не может отвлечь ее от тревожных мыслей. И вдруг...

- А ну, притормози, красотка! - сказал кто-то из кустов.

Галина будто споткнулась. Остановилась. Из зарослей появились двое.

- Куда в такую рань? - спросил Гук.

- А вам что? - испуганно заговорила Галина, потом добавила смелее: Какое до этого дело?

- Нам дело до всего, - недобро усмехнулся Гук.

Он обошел Галину, измерил долгим, с прищуром, взглядом.

- Где записка? - спросил Гук.

- Съела.

- Не дури, девка. - Гук подошел вплотную. - Я спрашиваю, где записка?

- Что же это делается на свете? - с изумлением воскликнула Галина. Вы что же, сдурели? Не знаете, куда иду?

- Знаем! - сказал второй бандит.

- Тсс! - Гук подал знак молчать.

- Тогда хватит пятить глаза. - Галина взяла себя в руки.

- Я хотел собственными глазами убедиться, что записка в надежном месте, - уже более сдержанно сказал Гук.

- Можете не беспокоиться, - сказала Галина. - В надежном.

- А если попадешь в лапы к чекистам?

- Записку проглочу и ничего не скажу.

- Ладно! Будь осторожна, - оказал Гук.

- Не маленькая.

- Ну, иди! И не вздумай с нами шутить...

По улицам Львова идут автобусы, такси, грузовики. По тротуару среди потока людей прокладывает себе путь Галина. Она зашла на почту, передала какому-то мужчине записку, вышла. Незаметно оглядываясь, она садится в автобус, затем в трамвай, останавливает такси. Доехав до нужного дома, она нажимает на кнопку, в квартире слышен звонок.

- Вам кого? - спрашивает пожилой мужчина.

- Петренко Иван Дмитриевич здесь живет?

- Это я... Заходите, пожалуйста!

Из кабинета генерала Осадчего уходит Петренко.

- Спасибо вам, Иван Дмитриевич! - Генерал пожимает ему руку.

- Не за что, Евгений Иванович, это мой долг.

В кабинете секретаря обкома Калюжный, Осадчий и Свиридов.

- Я думаю, Василий Афанасьевич, - говорил Осадчий, - Рогозный проводит совещание перед приездом Хельмара. На него заморский гость возлагает большие надежды, и поэтому Рогозный хочет покрасоваться... А с другой стороны, возможно, речь идет о выработке какой-то общей линии поведения... Ну и не мешает лишний раз пообщаться, придать своей банде хотя бы видимость организованности.

- Юрий Николаевич, - обратился Калюжный к Свиридову. - Что вы скажете?

- Что касается выводов, то я согласен с Евгением Ивановичем, - сказал Свиридов. - И хотя это совещание пугает многие наши карты, но бандитов надо усмирить.

- Пожалуй, верно, - поддержал Калюжный. - другого случая может и не представиться.

- А как с Хельмаром - подумаем, - сказал Осадчий. - Надо крепко подумать!

- Не забывайте об уликах, - сказал Калюжный. - Суду нужны неопровержимые доказательства.

- Их больше, чем достаточно, - ответил Осадчий. - Кое-что обещали польские друзья...

В кабинете у Свиридова идет оперативное совещание. Тут Осадчий, Сушенцов, другие офицеры.

- Нам стало известно, - говорит Свиридов, стоя у карты, - сборище бандитских главарей состоится второго сентября, то есть через четыре дня. Вот на этом хуторе.

Свиридов показал его на карте.

- Время? - уточнил Сушенцов.

- Ориентировочно - девять-десять утра. Я предлагаю, - продолжал Свиридов, - создать подвижную группу пограничников до пятидесяти человек, куда войдет резерв пограничного отряда и до десятка уже обстрелянных пограничников линейных пограничных застав. Возглавит эту группу майор Сушенцов. К первому сентября отряд занимает исходные позиции в десяти километрах от хутора, Большая Березня. Затем под прикрытием темноты, к утру второго сентября, с четырех сторон подходит к нему на расстояние трех-четырех километров...

Все напряженно слушали начальника войск.

- Правда, есть одно "но"... Мы считаем: успех операции может быть обеспечен три условии, если вам, товарищ майор... - Начальник отряда встал. -...если вам удастся избежать, - продолжал Свиридов, - прямого столкновения с охранением.

- Об охранении нам ничего не известно, - сказал Сушенцов.

- В этом сложность операции, - заметил Свиридов. - Но вы, Илья Петрович, разведчик опытный... И мы на вас надеемся.

- Ясно! - скупо улыбнулся майор.

- Садитесь, пожалуйста, - сказал Свиридов, в затем продолжал: - Время "Ч", то есть захват бандитов в одиннадцать часов дня... Некоторые детали операции мы обговорим с майором Сушенцовым более подробно...