- Выносите ваше решение. – велел Маркус. Молчание повисло в театре.

Минуту спустя, мужчина в переднем ряду поднялся со своего места.

- Виновен. – сказал он.

Медленно остальные вставали и повторяли одно слово. Еще минуту спустя больше людей поднялось, включая Фаррелла и его родителей, их голоса слились в унисон.

- Виновен.

Маркус взглянул на Адама, который наблюдал за всем широко раскрытыми глазами.

- А ты, Адам? Каков твой вердикт?

Адам посмотрел на Джона, внимательно и изучающее смотрел на него долгую минуту. Джон уставился в ответ, как будто пытаясь запугать парнишку. Затем Джон откинул голову назад и рассмеялся, резкий звук прорезал тишину зала.

- Ты всего лишь ребенок еще, не так ли? Что, твоей няньки нет сегодня?

Глаза Адама сузились.

- Виновен. – сказал он.

- Отлично! – Джон все еще смеялся. – Виновен, виновен, виновен. Как насчет того, что я приведу своего адвоката и подам на все ваши задницы в суд за мое похищение?

Маркус рассматривал аудиторию.

- Как я могу защитить мир от темноты, которую этот убийца несет с собой повсюду, куда идет? Вреда, который он распространяет с каждым сделанным эгоистичным выбором? Как Джон Мартино будет наказан сегодня ночью?

- Смерть. – сказала аудитория в унисон. Фаррелл чувствовал, как это слово срывается с его губ так же, как и на каждой предыдущей встрече.

Человек, стоящий перед ними был олицетворением зла. Приговор был вынесен обществом Хокспиэ.

И приговор был окончательным.

- Что? О чем вы говорите? – Джон теперь сопротивлялся, пока парни крепко удерживали его на месте. – Отпустите меня!

Маркус медленно подошел к нему, потянулся к пиджаку и вытащил золотой кинжал.

- Я освобождаю тебя от боли жизни, - поучительно произнес Маркус. – Я освобождаю тебя от жизни в темноте. Теперь ты можешь отдохнуть. Ты больше никогда никому не навредишь.

- Подождите, что это? Вы не можете…!

Маркус вонзил кинжал в грудь мужчины. Джон открыл рот от боли и шока, затем вскрикнул, когда Маркус провернул рукоять.

- Кровь за кровь, смерть за смерть. – сказал Маркус, вытаскивая кинжал из тела.

- Кровь за кровь, смерть за смерть. – повторило общество.

Джон опустился на колени, уставившись на Маркуса. На мгновение это выглядело, будто раненый крестьянин опустился на колени перед королем-завоевателем, прося о милости.

Затем он упал на бок, кровь под ним растекалась мелкой темно-красной лужицей.

Фаррелл почувствовал снова то же сильное чувство мощи, которое переполняло его четыре раза в году после каждой казни.

Магия – магия Маркуса – усиливалась от пролитой крови. Она заполняла пространство как еле слышный треск электричества, от чего пробегали мурашки по рукам и на затылке Фаррелла подымались волосы. Она несла с собой ощущение безмятежности, правильности. Силы.

- Выполнено. – сказал Маркус серьезно. Он вытащил носовой платок из кармана и вытер кровь с клинка.

Взгляд Фаррелла был направлен на Адама, чтобы видеть его реакцию на то, что тот стал свидетелем публичной казни без предупреждения. По лицу брата невозможно было ничего прочесть, но он стоял твердо, кулаки сжаты по бокам, его внимание приковано к мертвому телу.

- Адам Грейсон – сказал Маркус торжественно. – Примешь ли ты приглашение присоединиться к моему обществу как официальный участник и в этом качестве согласен ли ты отдать свое сердце, тело и разум моей миссии, чтобы защитить этот мир от зла? Сохранишь ли ты наши секреты и сделаешь ли все, что можешь, служа обществу Хокспиэ? Примешь ли ты, что жертвы, приносимые здесь, являются символами нашей концентрации на большее добро этого города, этой страны и этого мира?

Адам колебался всего мгновение. Затем он поднял подбородок и, даже не взглянув в направлении Фаррелла для одобрения, произнес слова, которые решили его судьбу.

- Да, принимаю. - голос был сильным и полным решимости.

Фаррелл выдохнул с облегчением, так как он даже не осознавал, что затаил дыхание. Это был правильный ответ, конечно. Единственный ответ.

- Сними пиджак и откати рукав на левой руке. – велел Маркус.

Адам в замешательстве нахмурил лоб, но сделал, как ему было сказано, опустив пиджак смокинга на пол. Он расстегнул пуговицу на левом запястье и откатил хрустящий белый рукав до локтя.

Маркус взял Адама за запястье и без предупреждения поднес острие золотого кинжала к коже и нажал.

Адам инстинктивно сделал вдох, но не дернулся и не протестовал.

- Знак, который я даю сейчас, - сказал Маркус, - связывает тебя с моим обществом. Он также освободит тебя от любых человеческих хворей, к которым ранее ты был восприимчив. Ни болезней, ни заболеваний все время, которое ты остаешься одним из наших членов. Это мой дар тебе. – он продолжал водить по руке Адама по определенному образцу – круг, или это был треугольник? Фаррелл близко рассматривал, когда тот вырезался на его собственной руке три года назад, но не мог четко сказать, что это был за символ. Память всплывала лишь неясным пятном.

Яркая красная кровь капала на пол сцены. С каждой каплей заряд магии, пульсировавший через собравшихся участников, усиливался. Даже воздух, казалось, мерцал от нее.

Когда все закончилось, Маркус прижал свою руку к ране. Белый свет начал светиться из его ладони, и когда Маркус отошел от Адама, рана практически зажила. Не осталось даже шрама.

- Итак, - сказал Маркус, - теперь ты один из нас.

Адам смотрел на свою руку с изумлением.

- Спасибо.

И снова Фаррелл в своих воспоминаниях вернулся в ночь своего посвящения. Его страх, его тревога. Его сомнения. Тогда он стоял перед всеми, перед Коннором, сидевшим среди публики, наблюдавшим и беспокоящимся, так же, как Фаррелл сейчас переживал за Адама.

Он видел непреклонное лицо брата, созерцавшего казнь всего в нескольких шагах. Его младший брат знал, что сейчас он взял серьезное обязательство перед обществом, посвятившему себя спасению мира от зла. То, что они делают здесь, важно. Необходимо.

Фаррелл уже видел, что скрывается за первой занавесой.

Теперь он был избран увидеть, что скрывается за второй.

Глава 6

Мэддокс

«Я знаю одно. Ты поможешь мне вернуться домой».

Сразу после того, как внезапно появившаяся девушка – дух сказала это, она растворилась в легком ветерке, оставив Мэддокса озираться по сторонам. В замешательстве от всего увиденного и услышанного, он так и стоял в оцепенении, пока Ливиус не рявкнул, что пора покидать поместье лорда Джиллиса.

Облегчение принесла только мысль, что странно одетая девушка была всего лишь плодом его воображения.

Совершенно возможно, что такое видение вызвано тем, что в последнее время Мэддокс не досыпал. Ему практически начали сниться кошмары. Всегда один и тот же – ужасающий опыт первой встречи с духом.

«Призрачное существо двигалось к нему в темноте ночи… и чем ближе оно подходило, тем больше сердце замирало от страха. Мэддокс натягивал одеяло до самого носа, и с ужасом смотрел на то, что так медленно приближалось к нему, освещаемое лишь мерцающей свечой, одиноко стоящей на прикроватном столике.

Черные глаза были такие темные и бездонные, что определенно могли поглотить его душу.

- Помоги мне. – хрипло простонало ужасающее создание.

Мэддокс закричал, он кричал до тех пор, пока дух не улетел от него, но все же успел заметить, что это внезапно появившееся призрачное очертание отображало боль и страдание. Мэддокс продолжал кричать, и дух скрылся в тени. Мама подошла к нему минуту спустя, обняла его маленькое тельце и держала крепко в объятиях, пока, успокаиваясь, он не перестал плакать.

« - Ты сильнее, чем любое создание темноты, мой милый мальчик. – шептала она. – Эти обеспокоенные духи…., их просто привлекает твоя магия, как бабочек на яркое пламя ночного костра. Но они никогда не навредят тебе.- нежно поцеловав напуганного Мэддокса, тихо добавила.- Я обещаю, никогда, слышишь, никогда.»