– Я действительно ничего не знала. Все произошло так быстро…

Кэрри откинулась на спинку стула и, пристально глядя на подругу, спросила:

– Так Ленард на самом деле порвал с Беатрис?

Клеменси покачала головой. Она не намеревалась вдаваться в подробности своего обручения – Кэрри была бы шокирована. С другой стороны, Клеменси претило лгать. И она вывернулась:

– Полагаю, все было так, как объяснила тебе Беатрис.

На минуту воцарилось молчание, которое нарушила Клеменси:

– Знаю, о чем ты сейчас думаешь. – Она криво усмехнулась. – Полагаешь, что Ленард прилепился ко мне после того, как потерпел фиаско с другой женщиной? Я задавала ему этот вопрос, но он ответил отрицательно.

– Может быть, он всегда был влюблен в тебя? – оптимистично предположила Кэрри. – Ты долго отсутствовала, пока училась в колледже… Возможно, он ждал тебя все это время?

– Ты неисправимый романтик. – Клеменси грустно улыбнулась. В глубине души она хотела, чтобы было так, как предполагала подруга. – Нет, я не тешу себя мыслью, что Ленард питал ко мне глубокие чувства, и, может быть, он действительно сделал мне предложение после того, как его оставила другая женщина. – Глаза подруг встретились, и Клеменси чистосердечно призналась: – Но я в самом деле люблю Ленарда.

Клеменси согласилась на брак с ним ради того, чтобы сохранить очаг предков. Но, с другой стороны, в ее сердце действительно жила любовь к Ленарду, какие бы нелицеприятные слова Клеменси не говорила в его адрес. И именно это чувство сбивало ее с толку: как можно любить человека, которому не доверяешь?

– Я действую, повинуясь инстинкту, Кэрри, – тяжело вздохнув, призналась Клеменси, – и, честно говоря, у меня нет стопроцентной уверенности, что мои действия правильны.

Кэрри рассмеялась.

– Кто может быть на сто процентов уверен в правильности своих поступков? На мой взгляд, вы абсолютно подходите друг другу. Ленард прекрасный человек, а ты достойна лучшего из лучших мужчин.

После встречи с подругой Клеменси вернулась домой с кучей покупок и в приподнятом настроении. Как ни странно, но ей доставило удовольствие выбирать вместе с Кэрри свадебное платье… и представлять себя женой Ленарда Рейнера.

Клеменси подошла к зеркалу и сделала вывод, что выглядит теперь лучше, чем несколько недель назад. Может быть, брак по расчету позволит мне не только сохранить родительский дом, но и укрепить, развить отношения с Ленардом? – с робкой надеждой спрашивала себя Клеменси. Может быть, к этому времени на следующий год он вдруг влюбится в меня и не захочет, чтобы наш брак был расторгнут? Взгляд Клеменси упал на фотографию отца, и в тот же миг ее пронзила острая боль, вернув к реальности. В чем я пытаюсь убедить себя? И зачем? Ведь Ленард Рейнер погубил отца! Как я могу доверять такому человеку, а тем более любить его?

Было почти восемь часов вечера, когда раздался звонок в дверь. Если это Ленард, значит, он приехал на полчаса раньше назначенного времени.

Клеменси поспешила в прихожую, попутно взглянув в зеркало и убедившись, что выглядит неплохо. Когда она открыла дверь, перед ней предстал Ленард с большим букетом в руках.

– Еще цветы? Спасибо!

Она приняла букет и зарделась, когда Ленард наклонился, чтобы поцеловать ее. В последний момент Клеменси чуть повернула голову, и губы Ленарда лишь коснулись ее щеки.

– Пахнет чем-то вкусненьким, – заметил он, спустя несколько секунд, ничуть не обескураженный неудачей.

– Я готовлю жаркое. Но ты приехал немного раньше…

– Целых четыре дня я тебя не видел, и мне не хотелось ждать еще полчаса.

– Ленард, я же помню, как говорила тебе, что в душе я романтик. Но, с другой стороны, я прекрасно понимаю, что наш брак будет просто сделкой. Так что не трать силы на елейные речи.

Она провела его в гостиную и только хотела скрыться за дверью, как Ленард схватил ее за руку и, глядя прямо в глаза, отчеканил:

– Да, мы решили заключить сделку. Но я с самого начала недвусмысленно дал тебе понять, что частью ее должно быть стремление обеих сторон поддерживать добрые отношения. Я хочу, чтобы наш фиктивный брак как можно больше походил на настоящий и чтобы мы оба стремились к этому.

На лице Клеменси не дрогнул ни один мускул.

– Но мы еще не женаты, и, мне сдается, нет никакого смысла пытаться внушать себе чувства, которые на самом деле отсутствуют.

Ей стоило больших усилий сказать это. Готовя ужин, Клеменси только и думала, что об их отношениях. Она ни на минуту не забывала, что Ленард, предлагая ей выйти за него замуж, исходил из сугубо деловых соображений, как не забывала и о том, сколь жестоко он обошелся с ее отцом. Клеменси также отдавала себе отчет в том, что ей следовало распрощаться со всеми романтическими иллюзиями, которые туманили ее мозг, иначе через год, когда их брачный контракт закончится, она останется с разбитым сердцем.

– И все-таки нам следует сообща начать движение в том направлении, в каком мы его запланировали, – сказал Ленард.

Клеменси хотела, было вырваться, но он притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы. Клеменси почувствовала, что в ней разгорается такой же пожар, каким охвачен в эту минуту Ленард. Сам факт, что этот мужчина с легкостью возбудил в ней страсть, вызвал у нее яростный протест, но поздно: Клеменси уже ничего не могла поделать с собой, чтобы противостоять пожирающему ее невидимому огню.

– Вот это уже лучше, – с нескрываемым удовлетворением пробормотал Ленард, выпуская ее из объятий. – Это уже ближе к реальности.

– Мы решили заключить брак по расчету, и только! – гневно напомнила она. – Наш семейный союз никогда не станет реальностью в полном смысле этого слова!

– Но какой смысл идти на жертвы, если ты не можешь или не хочешь сыграть отведенную тебе роль правдиво и убедительно? Когда ты будешь стоять рядом со мной на предвыборных митингах, когда люди будут смотреть на нас как на законную супружескую чету, наши жесты, мимика, разговор должны быть правдивы и убедительны. Я хочу, чтобы все думали, что мы очень любим друг друга.

– В том числе и Беатрис? – не удержалась от сарказма Клеменси.

Ленард нахмурился.

– Беатрис не имеет никакого отношения к нашей договоренности.

– Если ты так считаешь… – Она пожала плечами. – Но я не могу отделаться от мысли, что твои поступки в большинстве своем продиктованы уязвленной мужской гордостью. Тебе не понравилось, что твоя подружка ушла к другому, вот ты и решил отомстить ей: дал знать, что у тебя появилась другая женщина и ты снова на коне.

– Меня волнует сейчас одно: как победить на выборах мэра, – отрезал Ленард. – И я хочу быть уверенным, что ты справишься со своей ролью подобающим образом. Мне не понравится, если ты будешь отворачиваться от меня всякий раз, когда я вдруг вздумаю поцеловать тебя, шепнуть на ушко какую-нибудь безобидную глупость или от души выразить восхищение какими-то твоими достоинствами или поступками.

– Иными словами, ты хочешь в течение года фарисействовать, – подытожила Клеменси.

– А ты хочешь за это время вернуть себе усадьбу, – парировал он, прямо глядя ей в глаза. – Так что не будь ханжой, не пытайся унизить меня.

Во внезапно воцарившейся тишине Клеменси отчетливо услышала стук собственного сердца. Она искренне пожалела о словах, сказанных ею минуту назад, и прошептала:

– Ты прав.

Не успел Ленард переступить порог моего дома, как я начала пререкаться с ним, укоряла себя Клеменси. Придется учиться спокойствию и самообладанию. Вот Ленард держит эмоции под замком, поэтому я не всегда могу угадать, о чем он думает, что чувствует в данную минуту. Сейчас, например, выражение его красивого лица абсолютно непроницаемо.

– Пойду-ка посмотрю, как там наш ужин. – Беспечный тон дался Клеменси с трудом. – Можешь остаться в гостиной, если хочешь.

Но Ленард отрицательно помотал головой и последовал за ней в кухню. Прислонившись спиной к косяку, он стал наблюдать, как Клеменси суетится у плиты.