Парень протянул руку.

— Ну, думаю, это продлилось слишком долго, не так ли? Хочешь помочь мне остановить это безумие?

Я кивнула и взяла его за руку.

К тому времени как мы достигли ворот кладбища, я так и не спросила Ривера, где он пропадал и почему. А он не предоставлял никакой информации. В любом случае, он всё равно, наверное, соврал бы.

И его рука всё ещё была в моей, длинные пальцы переплетались с моими, заставляя мир преобразиться с чёрно-белого во все цвета радуги.

Рассвет снимал свою одежду, раскидывая розовые и фиолетовые пятна на горизонт. Я снова увидела девочку с вьющимися угольными волосами. Она согнулась за надгробием, принадлежавшим юному мальчику, который давно утонул в море. Буквы его имени почти стёрлись в забвение.

Ривер присел на колени рядом с ней, положил свою ладонь поверх её и осторожно забрал кол из сжатого кулачка.

— Иди домой, — сказал он. — Мы найдём Изобель. Твои родители скоро проснутся и будут волноваться. Иди домой. Нет никакого Дьявола.

Девочка встала на ноги, окинула парня долгим взглядом, а затем побежала в сторону ворот.

Ривер разломал кол пополам и кинул в деревья. Мы начали подниматься по холму к мавзолею. Утренний туман вновь вился со стороны океана, такой густой, что казалось, будто мы проходили сквозь мокрый шерстяной серый свитер. Раньше меня это никогда не волновало, но, по какой-то причине, я начала чувствовать, что меня душат. Сосредоточилась на глубоких вдохах морского воздуха, и чувство ушло.

У могилы собралось около двадцати мальчишек. Они одарили нас усталым, жутковатым взглядом, напомнив мне фотографию военных дезертиров на заплесневелых страницах «Нэшенал Джиогрэфик».

Я искала Джека на кладбище шесть часов, но так и не нашла. Тем не менее, сейчас он был здесь, стоял на вершине мавзолея Гленшипов. У его ног валялась кипа кольев, а взгляд мальчика был направлен в небо. Ривер позвал его по имени, и он посмотрел на нас, но с места не двинулся.

— Джек, можешь спуститься? — спросил Ривер. — Я хочу поговорить с тобой.

Тот ткнул пальцем в одного из мальчиков.

— Денни, я оставляю пост. Твоя очередь стоять на страже.

Джек схватился за плющ и спрыгнул вниз. Затем светловолосый Денни запрыгнул наверх и приземлился на место своего друга, подняв голову к небу.

Наш знакомый потёр глаза и осмотрелся. Он выглядел бледным и усталым. Его рыжеватые волосы были спутаны, и в них застряли листья, будто он катался по земле. Пятна грязи смешивались с крошечными коричневатыми веснушками, покрывавшими его лицо. Его худые плечи поникли.

— Ник, — позвал Джек, посмотрев на маленького мальчика с тёмно-коричневыми волосами, — смени Дженни на юго-западном углу. Логан, ты не мог бы посмотреть, как там Холли? Она начинает бояться, если её оставляют одну на слишком долго.

Мальчишки кинулись выполнять приказы. Джек снова потёр свои покрасневшие глаза.

— Привет, — сказал он.

Я кивнула. Отвлеклась на небольшую горку кольев у мавзолея. Их были десятки. Возможно, сотни.

Мальчик повернулся к Риверу.

— Ты тот парень, которого мы чуть не закололи.

— Да.

— И который учил нас играть в йо-йо. И который сказал нам идти на кладбище, искать Дьявола.

Я резко подняла голову. Посмотрела на Джека, затем вперилась взглядом в Ривера. Но оба проигнорировали меня.

— Ну, чего ты хочешь? — спросил Джек тихим, настороженным голосом. — Тоже попытаешься всех вернуть по домам? Не сработает. Полиция вышвырнула нас отсюда, но мы вернулись.

Ривер упёрся руками в колени, чтобы посмотреть мальчику прямо в глаза.

— Джек, знаешь, где находится старый домик на дереве? Который возле океана, позади поместья Гленшипов?

Тот нахмурился.

— Да. Все знают об этом домике. А что?

— Иди туда, Джек. Сейчас же. И возьми Чарли с собой.

Они смотрели друг на друга три, может, четыре секунды. Затем Джек встряхнул головой и развернулся.

— Скажите всем отправляться домой, — крикнул он группке мальчиков позади. — Я знаю, где Изобель. И… скажите им, что нет никакого Дьявола.

Глава ¹¹

Новость быстро распространилась. Мы с Ривером наблюдали, как маленькие дети спрыгивали с деревьев и выходили из теней. Спустя пятнадцать минут кладбище практически опустело.

Остался лишь один мальчик. У него были светлые волосы и тощие руки; он стоял у ворот и переминался с ноги на ногу, сомневаясь, стоит ли уходить. Парнишка разглядывал небо и деревья, но не двигался с места. Ривер положил руку ему на плечо и осторожно вывел на дорогу.

Туман рассеялся, и я смогла увидеть вдалеке океан. Он был ярким, синим и многообещающим. Мы с Ривером смотрели на него с некоторое время.

Я гадала, откуда он знал, где сестра Чарли. И как он заставил Джека так быстро ему поверить.

Я гадала, что мальчик имел в виду, когда сказал, что Ривер отправил его искать Дьявола на кладбище.

Я гадала, куда пропало то прекрасное, лёгкое, нежное чувство, которое я ощущала в присутствии нового соседа. Потому что оно пропало. С концами.

Ривер потянул меня за руку, и мы ушли с кладбища, шагая по лесной тропинке, сворачивающей с главной дороги. Лес был тёмным и тихим, рассветные лучи не могли пробиться сквозь густые деревья. Детишки появлялись и пропадали с тенистой тропинки перед нами, держа дистанцию.

Спустя семь минут мы пришли в центр Эхо. Я повернулась к кафе, которое открывалось чертовски рано… но тут увидела детей с кладбища, идущих по одному из переулков с Джеком во главе. Они следовали приказу Ривера. Шли к тропе Гленшипов. А она могла вести только к одному месту. Особняку Гленшипов и домику на дереве.

Честер и Клара Гленшипы были одной из самых богатых семей нашего городка в начале прошлого века, как и родители моего дедушки. Они также построили огромный особняк у океана, ближе к городу, чем Ситизен Кейн, и устраивали бесшабашные вечеринки для всех своих друзей из Бостона и Нью-Йорка, как герои романа Ф. Скотта Фицджеральда. Но деньги у них закончились даже раньше, чем у моей семьи. Что ещё хуже, очаровательный, ясноглазый старший сын Честера и Клары отвёл свою юную любовницу в погреб и перерезал ей глотку. Причины этому неясны. Но ситуация была зловещей, и газеты ухватились за неё мёртвой хваткой. Усадьба опустела и была заброшена на десятки лет: заросшая плющом, с разбитыми окнами и спёртым запахом давно минувшего счастья.

Когда я была маленькой, то фантазировала, что один из Гленшипов вернётся и возвратит этому месту былую роскошь. Он будет юным и красивым, и совершенно не таким, как его ненормальный предок-убийца. У парня были бы зализанные назад волосы, хорошее образование и острый язычок. Мы бы встретились, поругались, влюбились, завели детей и постарели бы во втором особняке Эхо у моря.

Я была довольно-таки глупа в детстве.

Позади Гленшипа, растягиваясь до опушки леса, были остатки обширной территории усадьбы. Газон дико зарос за последние одинокие десятилетия, можно даже сказать, варварски. Фонтаны поросли зелёным мхом и жуткими, неухоженными кустарниками. Ситизен выглядел чуть лучше. Но не намного.

Справа от поместья находился домик на дереве. Обычным его было трудно назвать. У Честера и Клары, кроме сына, была и дочь, которую они любили больше жизни. Естественно, у неё не оставалось выбора, кроме как вырасти гнилой до глубины души или умереть молодой. Случилось второе. Родители построили девочке миниатюрный особняк на дереве, где она играла — симпатичная, испорченная и рассеянная, — до того дня, как упала с дерева, свернула шею и умерла.

Мы с Ривером последовали за Джеком и остальными детьми до самого домика. Краска давно облупилась. Деревянные доски были деформированными и серыми, с торчащими ржавыми гвоздями, которые умирали от желания наградить кого-нибудь столбняком. Двускатная крыша просела посредине — достаточно сильного дуновения ветра, чтобы она провалилась.