Вот так. Да, Дмитрий Анатольевич, может сыскаться тупоумный русак, который всё это скажет. И не исключено, многие задумаются вместе с ним. Прикиньте, чем это может обернуться. К слову сказать, Калигула был убит, Нерон покончил самоубийством, а Гайдар и Чубайс и ныне играют в пинг-понг…

Между прочим, в одной московской газете уже сыскался тупой русак, который прямо заявил: они готовят страну к сдаче. Другой русак, хорошо осведомленный в военных делах, пишет: «Истинная цель военной реформы, объявленной Сердюковым, — уничтожить реальные армии, дивизии и полки, которые, как показала скоротечная война на Кавказе, ещё что-то могут…Реформа нанесёт смертельный удар по обороноспособности страны. Значит, и по существованию самой России, которую некому будет защищать».

Да, очень похоже, что цель — цивилизованно подготовить армию и страну к сдаче. Ведь если не подготовиться, не обессилить всё главные средства обороны, не назначить начальником всей ядерной мощи комического банкрота по фамилии Дефолт, не посадить галантерейщика или мебельщика в кресло военного министра, если не принять подобные меры во всём, то ведь может возникнуть стихийное сопротивление сдаче со стороны непредусмотренных патриотов, которые вдруг да нажмут какие-то важные кнопки и бросятся душить галантерейщиков, а это приведёт к большим жертвам с обеих сторон.

Кстати, в газетах писали, что в министерстве обороны после великой Грузинской войны состоялся разбор наших действий, во время которого Сердюков так злобно поносил генералов, что доходил до матерщины. И ни один генерал, в том числе начальник Генштаба Н. Макаров, не подошел к нему и не врезал по сытой роже: «Ах, ты, гнида галантерейная! Что ты понимаешь!» Все сидели и молча слушали военного гения из ГУМа. И это русские генералы?..

Ну, а после сдачи, Дмитрий Анатольевич, Ваш биограф и его братья по разуму и совести объяснят народу, что другого выхода не было и что бескровная сдача — акт величайшего гуманизма, что это и есть национальная идея — идея «сбережения народа», которую так самозабвенно развивал недавно усохший титан Солженицын. И такая пропаганда будет иметь огромный успех, ибо вы, четыре отца отечества, и ваши подпевалы за двадцать лет уже внушили очень многим, особенно молодёжи, например, мысль, что если бы мы не разнесли в прах немцев, то сейчас все пили бы баварское пиво с сосисками. Был же у Черномырдина, когда он возглавлял правительство, заместителем мерзавец Альфред Кох, говоривший, что Россия лишняя страна, что Запад должен послать десантную дивизию и отобрать у неё к чертовой матери всё атомное оружие. Заместитель главы правительства!.. А вы все слушали подлый трёп и патриотически молчали, как сегодня те генералы, потому что это же ваш мерзавец. А ещё была в двухмиллионном «МК» статья негодяя Минкина, сожалеющего, что немцы не разбили нас, и не в 45-м, а в 41 году. Вы все читали статью и во имя стабильности молчали. Потому что и это ваш негодяй.

Так вот, Дмитрий Анатольевич, хотя есть большие философы, уверяющие, будто вы, подобно их собственному преображению, из пентюхов вдруг преобратились в величайшее сокровище Родины, которое только и спасёт её, что поэтому вас надо беречь, лелеять, остерегать, поскольку на вас нацелены все средства уничтожения Запада от межконтинентальных ракет до бабы Яги с ядерным помелом, — несмотря на этих прекрасных философов, по-моему, самое лучшее, что Вы сейчас можете предпринять, это вовремя смыться.

Попутного ветра!

Слава России!

Владимир БУШИН,

непротивленец злу насилием

"Обновлённая" В. Селина опубликовала несколько добротных, "не женских" статей с анализом влияния мороза на победы русского оружия. В целом с нею можно согласиться: главным фактором наших побед в 1812 и 1941 годах был не мороз. Чрезвычайно важен и другой выделенный ею фактор: русские не давали ни минуты покоя оккупантам. Нигде в России они не чувствовали себя в полной безопасности, победа, одержанная ими в бою или стычке, никогда не была полной, да как бы и не победой вовсе. И всё же вопрос о роли холода не так прост, как его решает Селина. Приведённые ею списки температур не являются доказательством того, что все генералы битых интервентов беспардонно врут, хотя в том, что битые врут (как и в том, что "горе побеждённому — его историю напишет враг"), сомнений нет. Примеры такой лжи гитлеровских генералов и лётчиков Ю.И. Мухин демонстрировал на страницах «Дуэли» неоднократно.

При оценке зимы 1812 года В.Селина опирается на данные температурных наблюдений Виленской обсерватории. Следует учесть, что Вильна на 900 вёрст ближе к морю, чем Москва, а это значительно смягчает её климат. В Подмосковье было заметно холоднее, чем в Вильне. Какие температуры октября-ноября 1812 года приведены Селиной в списке ("Д", N42/590)? Дневные? Но ведь есть ещё ночные, которые в данном аспекте поважнее дневных. По какой шкале они измерены? Скорее всего, по Рюомюру, но тогда мороз -9,2°R превращается в -11,5° по Цельсию, что, согласитесь, уже весьма заметно, а если это дневная температура, то ночью было не менее -18 -20 °C — точно дуба дашь! В интервале температур +5°-5 °C (80 % приведённых Селиной температур попадают в этот интервал, а остальные ещё ниже) результат длительного нахождения человека вне помещения зависит не столько от значения температуры, сколько от совокупности других факторов: качества одежды, сытости, ветра, влажности воздуха и морального состояния человека, его нацеленности на переживание некомфортных температур. Из этих факторов Селина упоминает только отсутствие тёплой одежды у французов и гитлеровцев и объясняет этот факт глупостью их вождей. Конечно, фраза "Как стратег Наполеон был никто" греет душу написавшего — приятно чувствовать себя важнее Наполеона, но и только — комплексы таким способом не преодолеть, лучше серьёзно разбираться в проблеме.

Медикам хорошо известно, что серьёзные обморожения отмечаются при плюсовых температурах, вплоть до +6 °C. Минус два с влажным ветром гораздо опаснее, чем -10 °C в сухую безветренную погоду. Как-то один мой знакомый, прилетевший из Восточной Сибири, едва не замёрз в Москве, поджидая ночной автобус при -19 °C, и всё удивлялся, что -40 °C дома он переносит легче. Таково влияние влажности. Напрасно недоумевает Селина, как "англо-французские захватчики исхитрились замерзать даже… в Крыму": обморозиться можно и в Сахаре, которая после дневной жары мгновенно выстывает ночью, нередко всего до +2° — +3 °C. Французские захватчики, воевавшие в Алжире, испытали это на себе. Помню, из воспоминаний крымских партизан периода Великой Отечественной войны: их главным врагом были не немцы и даже не татары, а холод в горах. Стоит только подняться на сотню-другую метров над уровнем греющего крымскую землю моря, как ночи становятся там леденящими.

Вывод: однократная ночёвка на открытом воздухе при каждой из температур из списка В.Селиной могла привести к обморожению и даже замерзанию; постоянное нахождение на открытом воздухе при таких температурах людей, особенно голодных, особенно угнетённых страхом выстрела из-за каждого куста, может привести к массовой смертности. Другой вопрос, что не надо было им ходить в ту страну, где кусты стреляют. Но это именно другой вопрос.

Способности человека владеть своей физиологией, в частности, противостоять влиянию дискомфортных температур, изумляют! Думаю, многие слышали о людях, танцующих на горячих углях. Большой костёр разгребается, угли раскатываются по земле ровным слоем, и человек, обычно женщина, вступает на них голыми ногами и отплясывает ритуальный танец, не обжигаясь (если только не вспыхнет открытое пламя). Оказывается, к обжигающему жару можно привыкнуть. И к леденящему морозу — тоже. И эта привычка — не только в тренировке (наверное, кожа на подошвах плясунов на углях всё же не такая, как у нас с вами), но и нацеленности психики на преодоление этих факторов. Как-то прочёл (вне связи с темой войны): "Француз знает, что при -5° положено замерзать, и замерзает, русский знает, что при -35 °C можно работать, и работает".