Я только что приобрела себе инопланетного мужа.

Вот черт!

Этого парня?

Я стону, потому что это совсем не то, что я хотела. Если я должна заполучить инопланетянина, почему это не может быть милый улыбающийся парень? Кто-то, у которого улыбка светится при виде меня, и который относится ко мне как к сокровищу? Кто-то, кто смотрит на меня, как Вэктал смотрит на Джорджи?

Вместо этого, у меня инопланетная версия Сердитого Кота[3], и он только что бросил лассо и связал меня как теленка на родео. Засранец! 

Я опускаю голову на одеяла, пытаясь успокоиться.

– Ладно, – говорю я никому в частности. - Ты здесь, Лиз. Если жизнь дает тебе лимоны, делай лимонад. Ты выжила. Ты здорова,… несмотря на паразита внутри, – я устраиваюсь, пытаясь согнуть свои связанные руки. – У тебя появился новый друг и милая теплая пещера. И кто-то готовит ужин для тебя вместо того, чтобы ужином была ты. Все могло бы быть гораздо хуже.

Я поднимаю взгляд на Рáхоша.

Он смотрит на меня, потом кончиком ножа спокойно переворачивает кусок мяса, обжаривая его с другой стороны. Очевидно, что его не слишком занимал мой разговор, что только еще раз подчеркивает то, что он не один из инопланетян, которые получили «загрузку» языка. Я не удивлена – недружелюбному сукиному сыну, вероятно, не нужна была жена.

– Итак, он не говорит на английском, – я выдыхаю, перекручивая связанные руки. – Уверена, ты в любом случае можешь общаться с ним, Лиз. Просто включи свои мозги.

Я на минуту задумываюсь. В старой южной поговорке говорится, что мух легче ловить на мед, чем на уксус. Очень плохо, так как сейчас я лопну от мочи и уксуса, но ненадолго я попытаюсь быть сладким медом.

– Эй, Рáхош? – мой голос слаще сахара.

При звуке своего имени он замирает возле костра. Его глаза сужаются.

Я поднимаю руки и указываю на них в меру своих сил.

– Хочешь снять их с меня? Я не обещаю, что буду вести себя хорошо, но ты ведь этого не знаешь, не так ли? –  я продолжаю поощрительно улыбаться. – Милый инопланетянин. Хороший инопланетянин. Иди сюда, освободи хорошего человека.

Он моргает.

Я снова поднимаю руки и извиваюсь на шкурах. От этих движений мои соски трутся о ткань моей туники и…, вот дерьмо. Я должна прикусить стон, который грозит сорваться с моих губ.

Я так чертовски возбуждена. Глупая вошь.

Я плотно сжимаю вместе бедра, желая, чтобы существо прекратило барабанить у меня в груди. «Хватит», - велю я ему. «Прекрати сейчас же». В конечном счете, оно успокаивается, и я снова смотрю на Рáхоша. Он собирает приготовленные куски мяса в маленький мешочек, а затем идет в мою сторону.

– Освободишь меня, Рáхош? – я киваю на свои руки.

В ответ он засовывает кусок обуглившегося мяса мне в рот.

– Я просто ненавижу этого парня, – говорю я в то время, как жадно жую. – Лимонад не возможно сделать, когда лимон такой огромный член.

Он лишь пихает мне в рот еще один кусок, не обращая внимания на мои страдания.

После того, как заканчиваю есть, я снова засыпаю, несмотря на связанные руки, а когда просыпаюсь, снаружи темно. Огонь в костре окружен валом, но все еще дает приглушенный свет, и здесь, пожалуй, уютно и тепло, несмотря на воющий снегопад, поступающий снаружи через вход в пещеру.

Рáхош исчез.

Так же исчезли веревки на моих запястьях и ногах.

Я сажусь, протирая глаза. После моего второго сна я чувствую себя лучше, почти вся боль и ломота в костях прошли. Хотя, не знаю, где сейчас могут быть остальные, мне интересно, почему здесь только мы с Рáхошем. Я даже не могу спросить его. Это было частью плана? Я так не думаю, потому что представляю себе недавно пробужденных человеческих девушек, пытающихся справиться с ситуацией, будучи отделенными от группы и где-то вдалеке спаренной с незнакомцем, и я не могу себе даже представить, что кто-либо полагал, что это хорошая идея.

– Эй? – спрашиваю я в пустоту.

В пещере тишина, практически темно. Я здесь одна.

На одно мгновение я думаю о возможности сбежать. Просто сбежать и этим передать Рáхошу огромный пошел-ты-на-хрен. Но я не идиотка. Я понятия не имею, где я или куда он меня забрал. Я ничего не знаю об этой планете и не кретин ли этот инопланетянин? На данный момент он мой лучший шанс выжить.

Но я невероятно рада, что сейчас он ушел... потому что я так чертовски возбуждена.

Я не хочу быть возбужденной. Честно говоря, такого сексуального мгновения, пожалуй, я в жизни не испытывала. Меня похитили инопланетяне, я вынуждена проживать на ледяной планете, а теперь я, по сути, замужем за мистером Высокий, Мрачный и Жутко-раздраженный.

Однако, именно тогда, когда я вспоминаю о Рáхоше, его мысленный образ заставляет мою вошь пуститься в действие. Она начинает мурлыкать у меня в груди, сотрясая мои сверхчувствительные груди и натирая мои соски о плотную ткань туники.

Я стону и падаю обратно на одеяла.

Возникшие ощущения… слишком приятные. Это не справедливо.

Я руками скольжу под туникой и обхватываю свои груди ладонями. О, Боже, они так сильно ноют. К тому же я чувствую голодную пустоту у себя между ног. Мне нужен секс и нужен отчаянно.

А единственный парень рядом - Рáхош с его высоким, подтянутым телом и постоянно нахмуренным лицом.

Черт, вот уж спасибо тебе, вошь. Премного благодарна!

Тем не менее, я снова представляю Рáхоша, и моя рука скользит под юбку.

Моя киска намокла, мои завитки влажные и скользкие от желания. Я чувствую, что мои половые губы набухли и ноют, а когда я скольжу пальцами по слишком чувствительному клитору, я чуть ли не кончаю прямо здесь и сейчас. Я стону вслух и начинаю трахать себя пальцами.

Быть может, мастурбация по-быстрому, пока Рáхош еще не вернулся, это то, в чем я нуждаюсь, чтобы держать вошь под контролем. Даже сейчас, когда я убеждаю себя в этом, мысленный образ Рáхоша заполняет мой разум, и я представляю его мускулистые, широкие плечи обнаженными, когда он наклоняется надо мной. Я представляю его четко очерченные, неулыбчивые губы шипящими от удовольствия, когда он погружается в меня, и мы начинаем трахаться.

Вот здорово, теперь я уже мастурбирую на инопланетянина. К тому же, собираюсь возложить вину за все на вошь. Мне не нравится этот парень. Не нравится.

Все же, не могу отрицать, что от мысли, что мы трахаемся, я чертовски сильно истекаю влагой. Я скольжу пальцем в себя и хныкаю, потому что этого недостаточно. Я нуждаюсь в нечто большем. Я нуждаюсь в нем. Но в данный момент подойдет и мастурбация. Я помещаю свой большой палец на клитор и начинаю потирать, изгибаясь дугой в шкурах.

– Рáхош, – стону я, скользя большим пальцем по клитору.

И как это ни странно, этот сукин сын появляется в дверном проеме пещеры, словно я позвала его.

Это я и делала.

Меня поймали на горячем. С просунутой в штаны рукой.

Стонущей его имя.

Я никогда в жизни не смогу это пережить.

Уже поздней ночью я слышу, что снаружи пещеры, откуда-то издалека доносятся какие-то звуки. Готовый защитить моего спящего человека, прихватив свое копье, я спешу наружу, чтобы разобраться с тем, что там происходит. Пребывать самому по себе, в полном одиночестве на охотничьих угодьях несомненно опасно, и хороший охотник всегда должен быть готов к испытаниям. Это оказалось стадо двисти, которое неподалеку проходило мимо. Я наблюдаю за ними некоторое время, изучая самок. Лишь у немногих из них нет детенышей, и, когда рассветет, было бы неплохо выследить одну из них и заполнить свою маленькую пещеру щедрым обилием пищи для моей пары. Эта мысль весьма приятна, и я возвращаюсь в пещеру в приподнятом настроении, несмотря на поздний час…