- Это я фигурально... Включи свой ассоциативный блок.
- Хорошо. Теперь понимаю. Противоречие мне явно не по зубам. У меня до него нос не дорос.
- Что будет, если я вылезу наружу?
- Не знаю.
- Знать - это твоя обязанность.
- Могу дать прогноз лишь для случая космического пространства. Условия же, существующие за бортом, мне не известны.
- Я погибну?
- Не знаю.
- Если времени нет, я не погибну. Я буду вечным.
- Посылка и следствие лишены смысла. Время неуничтожимо, а биологические объекты смертны.
- Замолчи! Что знаешь ты о мире, электронный мудрец, напиханный окостеневшими догмами!
- Ты приказываешь мне отключиться?
- Нет. Отвечай, если можешь.
- Верить в чудеса свойственно только людям.
- Значит, ты не рекомендуешь мне высовываться?
- Нет.
- Почему?
- Техника безопасности запрещает выход в пространство до выяснения условий.
- Но ведь за бортом нет пространства!
- Пространство, как и время, неуничтожимо.
Да, эту дурацкую машину, видимо, ничему не научишь. Как попугай, она будет твердить одно и то же.
- Долго ли я смогу еще просуществовать?
- Космический корабль вместе с экипажем представляет собой экологически замкнутую систему.
- Ну и что?
- Отсюда единственным условием, ограничивающим время существования, является естественная биологическая смерть объекта.
- Но это во времени... А вне его я бессмертен... Можешь не отвечать. Я знаю, что ты скажешь.
Подумать только, я бессмертен! Смертный человек обрел бессмертие! Но какою ценой!.. Я не хочу этого! Это вечность памяти, а не человека. И даже за память нельзя поручиться... Ничто разъедает ее. Девственный обнаженный мозг в банке, поставленный в темный звуконепроницаемый термостат... Термостат!
- Какая там температура?! - мне кажется, что я кричу.
- Термометры не показывают никакой температуры.
- Значит ли это, что они показывают нуль Кельвина?
- Нет. Они ничего не показывают.
- Мне это непонятно.
- Мне тоже.
- А чего тут не понимать, дурацкое существо! Нет вещества, нет движения, откуда же взяться температуре?! Все просто, как дважды два. Нигде ничего нет.
- Это невоз...
- Заткнись!
Если бы я верил в бога, мое положение было бы крайне затруднительным. Я не мог бы молиться. Ведь и бог немыслим вне времени и пространства. Мои молитвы просто не дошли бы до него... Впрочем, все это чепуха. Любые молитвы никогда не доходили до бога. Мое же положение не становится менее скверным из-за того, что я атеист. Хотел бы я посмотреть на бога в этих суперрелятивистских условиях.
- Могу ли я покончить жизнь самоубийством?
- Командиры космических...
- Не читай мне инструкций. Сам знаю. Меня интересует лишь принципиальная возможность такого действия.
- В принципе это возможно.
- Как?
- Моя программа не предусматривает...
- Опять! Я же не прошу у тебя совета. Где это видно, чтобы кандидат в самоубийцы с кем-нибудь когда-нибудь предварительно советовался? Все сводится к чисто логическому анализу. Возможно ли самоубийство вне времени?
- Очевидно, нет. Как и всякое изменение вообще.
- Но я мыслю, обмениваюсь с тобой информацией! Это ли не изменение?
- Изменение. Оно лишний раз доказывает, что мы находимся во времени.
- Лишний раз... Какой бюрократ тебя программировал? Можешь ли ты привести мне доказательства, что наш диалог развивается последовательно? С чем ты сравнишь развитие этого процесса? Часы ведь стоят.
- У меня нет других доказательств, кроме того, что время, как категория...
- Не надо слов! Я-то думал, что догматизм - это специфическая болезнь людей. Оказывается, и роботы не обладают к нему иммунитетом. Жаль!
Что же делать? Что же делать? Как разрушить это безысходное колдовство? Разбить этот проклятый круг?
- Где мы находимся?
- Такой вопрос уже был. Не знаю. Нигде.
- Можем ли мы вернуться назад?
- Нет.
- Почему?
- Мы не знаем, где находимся сейчас.
- Только-то? А если лететь наобум?
- Невозможно. Приборы мертвы. У нас нет критериев движения или покоя.
- Так, может, мы и сейчас движемся?
- Не исключено.
- И попадем домой?
- Маловероятно.
- Ну пусть не домой, а куда-нибудь в другое место, где пространство время обретут привычные формы?
- Не исключено.
- Ты мыслишь строго логически?
- Вероятностно.
- Ах, вот как! Тогда, по-твоему, исчезновение пространства - времени невероятно...
- Невероятно.
- Зачем же я с тобой разговариваю?
- Не знаю.
- Я все еще нормален?
- Да.
- А ты?
- Не понимаю.
- Нормальна ли ты?
- Все системы в исправности. Только предохранитель на входе почти испарился. Сейчас я его заменю.
- Не надо.
- Почему?
- Без меня твое существование бессмысленно. А я тебя покину.
- Как?
- Я хочу выйти наружу.
- По инструкции...
- Я выйду не по инструкции.
- По крайней мере нужно надеть скафандр высшей защиты.
- От чего защищаться? От ничего?
- Если там ничто, то ты не сможешь меня покинуть. Перемещение вне пространства невозможно.
- Но что же делать? Я не могу так! Не могу!
- Почему? Ведь возможность мыслить остается?
- Ты не поймешь меня... Я человек. И я не могу так. Я должен знать, что там!
- Это неразумно. Нельзя увидеть больше, чем видят приборы.
- Ты хочешь сказать, что за бортом я не узнаю ничего нового по сравнению с тем, что знаю сейчас?
- Да. Там ничего нет. Приборы не ошибаются. Это невозможно, невероятно, но там ничего нет. Мои предохранители плавятся.
- И черт с ними... Я все-таки хочу выглянуть. Пусть это бесполезно, глупо, но надо что-то делать. Другого выхода не дано.
- Это тоже не выход.
- Но это хоть попытка к действию. Я должен прорваться.
- А чем тебе плохо сейчас?
- Сейчас? Все человеческое во мне протестует против этого "сейчас".
- Ты называешь человеческим какие-то темные неуправляемые инстинкты. Не зная, как охарактеризовать присущие тебе нелогичность и стихийное беспокойство, ты объединяешь их понятием "человеческое". Это странно.
- Просто недоступно твоему дискретному мозгу.
- Объясни, может быть, я пойму.
- Понять нельзя, надо прочувствовать... Тебя не тянет выглянуть наружу?