За руль сел Гедич, Волин - рядом с ним. На заднее сиденье забрался один из из их молчаливых спутников, второй втолкнул Корина и сел сам. "Волга" покинула летное поле через специальный выезд, набрала скорость и исчезла в московском дожде.

6.

28 мая 1993 года

34 километра к юго-востоку от Москвы

22 часа 04 минуты московского времени

Подполковник Хаустов стоял у приоткрытой калитки, курил и время от времени бросал нетерпеливые взгляды на темную аллею, откуда вот-вот должен был показаться автомобиль. Высокий гость опаздывал уже на четыре минуты, но не сделаешь же ему замечание. И совещание без него не начнешь. Хаустов посмотрел на живую изгородь справа. За ней должен находиться Сергеев, и можно быть уверенным, что он именно там и находится. А слева, у трансформаторной подстанции, охрану несут Билецкий и Гнедых. Надежные ребята. И мышь не проскочит на территорию уединенной подмосковной дачи...

Все остальные были уже в сборе. В уютной гостиной у камина разместились шесть человек - два генерала, полковник, майор (все в штатском) и двое гражданских - хмурые, молчаливые типы. На круглых столиках лежали бутерброды, стояли бутылки с минеральной водой и спиртными напитками. Но никто ничего не ел и не пил.

Хаустов нервно взглянул на часы и тут же услышал шум мотора. Потрепанные "Жигули" шестой модели затормозили у ворот. Водитель подскочил к задней дверце, угодливо распахнул ее. Хаустов поспешил навстречу человеку, выходившему из машины.

- Добрый вечер, Иван Антонович, ждем вас с нетерпением... - Хаустов прикусил язык. Это "с нетерпением" могло быть воспринято как намек на опоздание высокого визитера. Но тот только добродушно буркнул:

- Здравствуй, Алексей, - и зашагал к дому. Шофер и телохранитель не последовали за ним, а как часовые застыли у ворот. Хаустов забежал вперед и открыл перед гостем дверь.

Прибывшего звали не Иваном Антоновичем, но даже здесь, на даче, многократно осмотренной первоклассными специалистами и абсолютно гарантированной от всякого рода подслушивающих и подсматривающих устройств, никто не осмелился бы произнести вслух его имя. Только псевдоним - Иван Антонович Бобров, Большой Брат. А те, кто здесь собрался... Да, они имели отношение и к армии, и к спецслужбам, и к определенным малодоступным для простых смертных сферам, но не это объединяло их.

Большой Брат вошел в гостиную, поздоровался с присутствующими и уселся в кресло у камина, поставленное там специально для него.

- Давайте начинать, - сразу сказал он. - У меня очень мало времени. Алексей Ильич!

Хаустов встал со стула, на который только что сел.

- Все мы в курсе дела, - начал он, - так что я не буду тратить время на предисловия. Доклад подготовлен майором Тихомировым. Прошу вас, майор.

Майор Тихомиров - подтянутый, элегантный, с нервным умным лицом раскрыл лежавшую на его коленях папку.

- В процессе порученной мне работы, - он говорил негромко, но очень отчетливо, как хороший актер, - моя группа тщательно рассмотрела несколько кандидатур для выполнения известного задания. Подходящих людей трое, но использование одного из них сопряжено с большим риском из-за того, что он находится под пристальным вниманием... мм... э-э... соответствующих структур. Второй кандидат в настоящее время пребывает в местах лишения свободы...

- И мы не можем извлечь его оттуда? - перебил Большой Брат, не отрывая взгляда от горящих поленьев.

Майор тонко улыбнулся.

- Ничего невозможного нет, Иван Антонович. Но подобная операция в создавшейся обстановке неизбежно будет сопровождаться шумом, который привлечет к нашей работе нежелательное внимание.

Большой Брат хмуро кивнул.

- Итак, у нас остается один кандидат, но зато, пожалуй, самыйлучший, продолжал Тихомиров. - Это Сергей Николаевич Корин.

- Подробнее, - бросил Большой Брат.

- Я как раз приступаю к этому, - Тихомиров заглянул в папку. - Корин Сергей Николаевич. Возраст - тридцать шесть лет, бывший член КПСС, бывший майор КГБ. С 1982 по 1987 год под именем Джордана Пауэлла работал в США. Показал себя с самой лучшей стороны. Высокопрофессионален, инициативен, решителен. Неоднократно проявлял мужество и героизм. После возвращения в СССР в 1987 году был арестован, обвинен в измене Родине иосужден на основании собранных доказательств. Отбывал наказание...

Присутствующие зашевелились.

- Разрешите внести пояснение, Иван Антонович, - вмешался один из генералов, тучный, обрюзший мужчина. - Сергей Корин не был изменником Родины. Его арест и последующее заключение были вызваны... Гм, стратегическими соображениями.

Большой Брат пронзительно взглянул на говорившего.

- Стратегические соображения, - пробормотал он. - Вы лучше скажите мне, в чье кресло мог сесть этот самый Корин. Кому он на хвост наступил... А, ладно, - он махнул рукой. - Продолжайте, майор.

- Корин освободился в 1991-м году, за два года до окончания срока. Пока он находился в заключении, умерла его мать, к которой он был очень привязан. Он получил небольшое наследство, сменил несколько мест работы, подолгу нигде не удерживался. В настоящее время проживает в Москве, воднакомнатной квартире на Шепиловской, более полугода нигде не работает, пьет. Политикой не интересуется, к происходящим в стране процессам индифферентен. Не женат, детей нет. Контакты с женщинами редки и случайны. Из поля зрения соответствующих структур выпал, им уже никто не интересуется. По всем параметрам идеальная для нас кандидатура.

- Идеальная? - Большой Брат поднял брови. - Человек шесть лет бил баклуши, да еще пьет... Он у вас давно потерял все навыки.

- По мнению наших психологов, - возразил Тихомиров, - депрессия Корина вызвана не только допущенной по отношению к нему несправедливостью и смертью матери. Образно говоря, он растаял, как холодильник, отключенный от электросети. Как только он почует вкус настоящего дела, он очень быстро восстановит форму.

Большой Брат некоторое время размышлял.

- Ну, насколько я понимаю, - медленно проворчал он наконец, - никого другого у вас все равно нет.

- Корин - идеальная кандидатура, - упрямо повторил майор.

- Ну, что ж, - Большой Брат поднялся из кресла. - Действуйте... До свидания.

На этом совещание было окончено.

7.

Москва

29 мая 1993 года

Вечер

- Ты пойми, - втолковывал обтрепанный мужичонка лет пятидесяти своему соседу, студенческого вида парню, - гад же твой Ельцин. Гад и предатель родины.

Он икнул.

- Сам ты предатель родины, - вяло отмахнулся студент, чуть не расплескав пиво из кружки. - Тебя бы спросить, что ты в тридцать седьмом году делал.

- Эк, в тридцать седьмом! Хватил. В тридцать седьмом меня и на свете еще не было. А вот помню в семьдесят девятом...

Корин не прислушивался к их разговору. Он прислонился к стене и молча допивал одиннадцатую кружку пива. Как всегда, пивбар-автомат был переполнен. Над многоголосием витал табачный дым, временами почти полностью заволакивая табличку "Курить воспрещается", кто-то хрипло пел, кто-то дожидался прихода милиции в горизонтальном положении под столом.

Корин блаженствовал в воображаемом мире. Здесь с ним была его мать, здесь была Синтия, здесь были друзья школьных лет, все, кого он когда-то знал и любил. И все из прошлого. В настоящем не существовало ни одного человека, которого он мог бы назвать своим другом. Во время работы были коллеги, партнеры, временные попутчики и постоянные противники. После работы не стало никого. Впрочем... Совсем ли так?

Когда Корин был освобожден, его встречал у ворот лишь один человек Станислав Михайлович Шебалдин, Стас Шебалдин, теперь полковник КГБ или как там себя именовала в новые времена эта организация. Его бежевая "Волга" стояла поодаль. Стас протянул Корину руку и не дождался ответного жеста.

- Мм... Ну ладно, - пробормотал он, засовывая руку в карман. - Но послушай, Сергей...

- Все это великолепно, - сказал Корин с ядовитой улыбкой. - Как будто мы играли в шахматы, я вышел на минутку...