"Волга" замедлила ход, и генерал, очнувшись от грез, снова ощутил себя в реальности, где все далеко не так просто и безоблачно, где ввязаться в бой - вовсе не значит победить.
Водитель надавил на тормоз возле решетчатых ворот, за которыми просматривалось приземистое белое здание. Над запертой калиткой висела скромная табличка с надписью "Медсанчасть № 12А". Напрасными были бы попытки искать телефон и адрес данной медсанчасти в городских справочниках, и скверно окончилось бы предприятие любопытного постороннего, вздумавшего проникнуть сюда...
Заметив генеральский автомобиль, охранник нажал кнопку у ворот, пропуская машину на территорию. Но "Волга" не проехала и двух метров, как была остановлена для проверки документов. Генерал не генерал, знакомый в лицо или нет - все равно: придирчивое изучение спецпропуска и электронное сличение отпечатков пальцев соответствующим переносным прибором.
Машину отогнали на стоянку вдалеке от главного корпуса (водителю выходить не полагалось), а генерал Курбатов зашагал к раздвижной металлической двери. Там его документы проверили вторично. Алексей Дмитриевич поморщился, но тотчас же напомнил себе, что сам же и ввел такой порядок на объекте - для всех без исключения.
Профессор Колесников пил чай в комнате отдыха для медперсонала. Он поднялся навстречу Курбатову и стиснул руку генерала в дружеском пожатии.
- Привет, Петр Иванович, - буркнул Курбатов. - Прилетел по твоему звонку, как гимназистка на первое свидание. Выкладывай.
- А чайку, Алексей Дмитриевич?
- С ума сошел? У меня в двенадцать совещание, не тяни кота за хвост...
- Ой ли? - прищурился Колесников. - Только ли в этом причина нетерпения вашего превосходительства? Ладно, пошли...
Из комнаты отдыха они прошли в длинный унылый коридор, где под потолком, в удручающей тишине, зловеще поблескивали мертвые зрачки телекамер. Коридор закончился белой дверью, обитой звукоизоляционным материалом. В центре виднелся ромбик с цифрой 1. Колесников отпер замок своим ключом.
Просторное помещение заполняла всевозможная вычислительная и медицинская аппаратура. Экраны мониторов были отключены. Курбатов уселся в одно из вращающихся кресел.
- С чего начинать? - осведомился Колесников, раскрывая створки шкафа, где хранились пронумерованные папки. - С предыстории или...
- Нет, сначала я хочу посмотреть на нее.
- Воля твоя, - профессор щелкнул тумблером на пульте.
Осветился большой экран перед креслом генерала.
- Это монитор телекамеры в её палате, - пояснил Колесников. - Ты видишь не запись, а так сказать, трансляцию с места событий.
Генерал молча кивнул. Сначала изображение было нечетким, потом сфокусировалось. Сверху, под углом в сорок пять градусов, Курбатов увидел больничную койку, на которой полулежала читающая потрепанный номер "Нового мира" молоденькая девушка (название журнала просматривалось, она держала его на коленях). Курбатов жестом попросил приблизить картинку. Профессор повернул верньер, и лицо девушки заняло весь экран. С полминуты Курбатов молча изучал её черты - высокий чистый лоб, обрамленный короткими светлыми волосами, широко расставленные ярко-синие глаза, чуть вздернутый нос, полноватые губы, овальный подбородок.
- Красивая, - пробормотал Курбатов с оттенком сомнения в голосе - Во всяком случае, мне нравится... И это плохо.
- В смысле? - не понял профессор.
- Она не стереотипна, - ответил генерал. - Ее красота слишком индивидуальна. Хорошо ли это для нас? Ведь в случае... Непредвиденных обстоятельств опознание не составит труда.
- Ах, вот ты о чем... Конечно, с этой точки зрения предпочтительнее работать со стандартным материалом - с такими, что мелькают в журналах и на конкурсах красоты. Такую не опознаешь, они все на одно лицо. Однако подумай, Алексей Дмитриевич, как мне при эдаком раскладе поступать с антропометрическими показателями? Я не смогу таскать её в лабораторию каждую неделю, большей частью придется полагаться на данные внешнего контроля, а малейшая ошибка...
- Убедил, - махнул рукой Курбатов. - Выключай свой телевизор и покажи мне фотографии, где она во всей красе.
Профессор отключил монитор и достал из шкафа папку под номером семь. Раскрыв её, он вынул несколько больших цветных фотоснимков, изображающих ту же девушку обнаженной, и передал генералу. Тот просмотрел фотографии, одобрительно хмыкнул.
- А эти цифры внизу? - поинтересовался Курбатов.
- Параметры фигуры и всякая медицинская дребедень. Зачем тебе? Вот же товар лицом... Впрочем, могу прокомментировать - фигура нестандартная, если сравнивать с классическими образцами. Но, Алексей Дмитриевич, ты видишь...
- Вижу, вижу, - откликнулся Курбатов, возвращая профессору снимки. Эх, и почему я верный муж...
- Ты? - поразился Колесников. - Когда ты успел жениться?
- Да ну тебя, не понимаешь солдафонского юмора, - нахмурился генерал. - Ладно, теперь рассказывай подробно.
Перебирая бумаги в папке, профессор опустился в кресло подле генеральского.
- Её привезли в институт Склифософского десятого мая - автомобильная авария на углу Волгина и Бутлерова. Там было столкновение, занесло автобус... На девушку пришелся удар всей махины. В крайне тяжелом состоянии её доставили сразу в реанимацию. Несмотря на усилия врачей, наступила клиническая смерть... Медицинские подробности интересуют?
- Да, но лишь в одном плане. Мы вернемся к этому позже, а пока продолжай.
- И вот представь себе, из состояния клинической смерти она выкарабкалась практически сама. С помощью врачей, конечно, но если бы не её невероятная воля к жизни, поистине удивительная сопротивляемость организма...
- Редкий случай?
- Очень. После этого её и взял на карандаш... Кто у нас курирует проект в Склифософском?
- Одинцов.
- Верно, Одинцов... Он провел первичные исследования, и у него глаза на лоб полезли... Исключительно удачный генотип, словно по заказу... Вследствие чего её и перевели к нам, едва она немного окрепла. Здесь я принялся за неё всерьез. В моей схеме сто девяносто семь параметров, и по ста семидесяти результат положительный.