– Давиду уже не помочь. У него был плутоний.

– Ты знаешь, кто это сделал?

– Да. – И я вкратце поведал ему обо всём происшедшем.

– Плохо дело, – сказал Янус, выслушав меня. – Этот парень либо сумасшедший, либо честолюбец, каких ещё свет не видел. И в том и в другом случае – беда.

– Что мне делать, дед? – в отчаянии спросил я, чувствуя, как иссякают мои силы.

– Не знаю, сынок. Я редко говорю эти слова, но сейчас я действительно не знаю. Боюсь, в Израиле не поверят, что это дело рук Джоны. Он очень ловко всё обставил.

– Он одурачил меня как мальчишку!

– Он и меня одурачил, Артур. Если бы я что-нибудь заподозрил, я отсоветовал бы тебе брать его с собой.

– Дед! Я теряю контакт… Немедленно свяжись с Бра… с Брендоном и Даной и вели им поторопиться в Безвременье.

– А они смогут попасть туда из Экватора?

– Дана сможет. Она сможет… Поторопись, дед!

– Хорошо, Ар… – в этот момент связь оборвалась.

Джона смотрел на меня и гадко улыбался.

– Вызвал подмогу, не так ли? – Он повернулся к Бренде. – И ты тоже. Но всё это бесполезно. Пока я не искупался в Источнике, вы не посмеете причинить мне вред. Напротив – вы должны оказать мне содействие, позаботиться о том, чтобы я был допущен к посвящению и ни в коем случае не уничтожен в момент погружения в Источник – ибо тогда погибнет весь мир. – Сияние над головой Джоны исчезло. – Думаю, теперь вы образумились, и мне больше нет нужды угрожать вам Знаком Янь. К тому же это рискованно: не ровен час, я потеряю контроль над мощью Порядка. Так что ведите себя паиньками и выполняйте все мои требования.

– Что тебе нужно? – спросила Бренда.

– А разве трудно догадаться? Мне нужны камушки, которые помогут мне пройти к Источнику, а также Пенелопа в качестве моего провожатого – или как это у вас называется.

Пенни испуганно охнула и отступила к стене.

– Нет! – крикнул я. – Только не Пенелопа!

– Нет! – твёрдо произнёс Джона. – Только Пенелопа. Уж её ты точно не посмеешь убить, чтобы расправиться со мной.

– Проклятье! – сказала Бренда. – Ты слишком много знаешь об Источнике.

– Ясное дело. Ведь я не дурак, чтобы очертя голову бросаться в неведомое. У меня была возможность тщательно изучить Образ Источника, когда Артур сражался с Агнцем.

– Так это ты подослал его?!

Джона утвердительно кивнул.

– Мы с Харальдом действовали заодно, хотя у нас были разные цели. Он стремился завладеть короной Света, а я собирался использовать его, чтобы уничтожить ваш Дом. Но с твоим появлением, Артур, мои планы несколько изменились. Я решил стать царём Израиля, насолить своим так называемым родственничкам – и, как видишь, близок к успеху. А что касается дурачка Харальда, то он стал путаться у меня под ногами и я отдал его тебе на растерзание. Нечего сказать, ты лихо расправился с ним.

– Какой же ты негодяй, Джона! – дрожащим от гнева голосом произнесла Пенелопа. – Ты хладнокровно послал на смерть многих людей. Даже собственную жену ты принёс в жертву своим честолюбивым планам. Какой же ты гнусный, отвратительный негодяй!

Он посмотрел на неё долгим взглядом.

– Я весь в нашего папашу, сестрёнка. Я точно такой же негодяй, как и он. Гнусный, отвратительный… Что поделаешь, – Джона развёл руками, – дурная кровь, тяжкое бремя наследственности.

Артур открыл рот, но ничего не сказал, только хрюкнул. В его глазах застыл ужас. А Джона, не обращая на него внимания, продолжал смотреть на ошарашенную Пенелопу.

– Теперь повтори свои слова – с прежним пылом, с прежним презрением. Ещё раз скажи, что я негодяй, и добавь – сын негодяя. Подлого, бесчестного негодяя, который соблазнил мою мать, наобещал ей золотые горы, а однажды ночью просто исчез без следа, не оставив даже прощальной записки.

– Ребекка… – скорее не выговорил, а простонал Артур.

Джона повернулся к нему.

– Вспомнил, да? Наконец соизволил вспомнить! А раньше не мог? Двенадцать лет моя мать ждала от тебя весточки, двенадцать лет жила только мыслями о тебе, бережно хранила в альбоме все твои фотографии, часами рассматривала их… а по ночам плакала. Я и сейчас слышу её плач – горький, безутешный. В одну из таких ночей она не выдержала и выпила три упаковки снотворного. А через несколько дней пришли судебные исполнители, конфисковали наш дом и всё имущество за неуплату долгов, а меня, одиннадцатилетнего мальчишку отправили в сиротский приют. Позже мне вернули кое-какие вещи, не представлявшие коммерческой ценности, в том числе этот проклятый альбом и мамины дневники. Я читал их и переполнялся ненавистью к тебе. Я смотрел на твои фотографии и мечтал о том дне, когда разыщу тебя и убью без жалости и сострадания, как бешенного пса…

– Так убей же меня! – выкрикнул Артур, вскочив со стула. Руки его дрожали, лицо было бледное, без кровинки. – Убей, утоли свою жажду крови, отомсти за мать!

– Я отомщу, – зловеще пообещал Джона. – Но не смерть будет твоим искуплением, а жизнь, которую я превращу в ад. Я спровоцировал войну Света с Израилем и втянул в эту войну Сумерки. Теперь, после гибели Давида, это будет не ритуальная вендетта, а кровавое побоище без правил и ограничений, которое унесёт жизни многих твоих родственников. Их гибель будет на твоей совести, Артур!

– Боже, – прошептал стоявший рядом со мной Дионис. – С каким удовольствием я придушил бы этого ублюдка! Даже ценой собственной жизни.

– Но не ценой существования вселенной, – шёпотом ответила я.

Пенелопа подошла к Артуру, взяла его за руку и заглянула ему в глаза.

– Отец, скажи, что это недоразумение. Объясни, как всё было на самом деле.

Артур обречёно покачал головой.

– Здесь нет никакого недоразумения. Я бросил Бекки, потому что разлюбил её. Единственное, что я могу сказать в своё оправдание, так это то, что я не знал о её беременности.

– А если бы знал?

Изолирующие чары в одночасье рухнули и в тот же момент в комнате появилось ещё двое человек – Дана и Амадис. Последний чуть не сбил меня с ног, но он же и помог мне устоять, придержав меня за талию.

– Извини, сестра.

– Ничего, брат, – ответила я. – Как ты сюда попал?