– Ар… – начал было Морган, но я тут же мысленно заткнула ему пасть. Я умею это делать.

– МОЛЧИ, ДУБИНА! НЕ ДЕЛАЙ ГЛУПОСТЕЙ. ТЫ НИКАК НЕ ПОВЛИЯЕШЬ НА РЕШЕНИЕ АРТУРА, ТОЛЬКО СЕБЕ НАВРЕДИШЬ.

– НО…

– ЕСЛИ ОН НЕ ПУСТИТ ДЖОНУ К ИСТОЧНИКУ, ТО ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЕГО СМЕРТЬ ВОЗЛОЖИТ НА ТЕБЯ. ОН СДЕЛАЕТ ТЕБЯ КОЗЛОМ ОТПУЩЕНИЯ И НИКОГДА НЕ ПРОСТИТ ТЕБЕ ТВОЕГО СОВЕТА. ТАК ЧТО ЛУЧШЕ ПОМАЛКИВАЙ И ЖДИ.

Морган вздохнул.

– ЛАДНО. АРГУМЕНТ УБЕДИТЕЛЬНЫЙ. Я МОЛЧУ.

Спустя несколько минут Артур перевёл взгляд на Дейрдру. Было ясно, что он принял решение, и ясно – какое.

– Дочка, ты Хозяйка Источника. Я ПРОШУ тебя.

Она покачала головой.

– Не нужно просить меня, папа. Ведь Джона – мой брат. Он вовсе не злой человек, просто им управляла злая сила. Она отняла у него человечность, заставила совершать плохие поступки, но в глубине души он хороший челове к… хоть и озлобленный.

– Это моя вина, – сказал Артур. – Теперь настал час искупления. Пришло время собирать камни… – Он сделал глубокую паузу, затем повторил:

– Камни… Да, камни.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, впрочем, уже догадываясь, о чём он говорит.

Дейрдра повернулась ко мне и объяснила:

– Папа хочет сказать, что нам не обойтись без Ключей… тетя Бренда, ведь так? Я не смогла снять защиту. Это плохая, не правильная защита, но она очень сильная. Пока что я не могу с ней справиться. Я даже не представляю, что нужно делать, чтобы снять её. Папа говорит, что я должна ещё многому научиться.

– Но на это у нас нет времени, – отозвалась молчавшая до сих пор Пенелопа. – Придётся воспользоваться Ключами. Отец, камни у тебя?

Артур ошеломлённо уставился на неё.

– Пенни, доченька! Это невозможно. Только не ты.

– Да? А кто же?

– Ну… кого-нибудь найдём…

– И взвалим на его… то есть ЕЁ плечи такую ношу? – Она решительно покачала головой. – Нет, отец, это НАШЕ, семейное дело, и было бы аморально вмешивать в него других, пусть даже близких нам людей.

– Но последствия… – робко возразил Артур.

– Насколько я понимаю, – заметила Пенелопа, – они грозят не мне, а Джоне. Что ж, пусть это будет его крест, часть его платы за содеянное.

Артур вопрошающе посмотрел на меня.

– А ты что думаешь, сестричка?

– Я думаю, Пенни права, – неохотно ответила я. – К тому же у нас нет времени искать Отворяющего на стороне. Если вы хотите спасти Джону, поторопитесь. Пустота убивает его.

Наконец Джона соизволил подать признаки жизни.

– Меня убивает… – еле слышно прошептал он. – Убивает ваше милосердие…

Я страшно не люблю, когда меня будят по утрам, но именно так обычно и происходит. Власть – не мёд, а быть главой Дома – сущая каторга; государственные заботы не дают покоя ни ночью, ни днём. К счастью, за десять лет нашего с Даной медового месяца я накопил достаточно сил, чтобы теперь безропотно нести тяжкое бремя ответственности, но все эти утренние (а тем более – ночные) вызовы по-прежнему раздражали меня. Мой Дом был ещё слишком молод, мои подданные по старой привычке дорожили каждой минутой своей жизни, упорно не желая понять, что время не волк и в лес не убежит. Они без зазрения совести тревожили меня по всяким пустякам, и я уже устал вдалбливать им в головы, что сон для Властелина – дело священное. Вместе с тем я не решался блокировать на ночь свой Самоцвет – а вдруг действительно произойдёт что-нибудь экстраординарное, требующее немедленного вмешательства, – поэтому, в целях экономии нервов, соорудил в стене нашей с Даной спальни крохотную нишу. Когда меня будили, настаивая на немедленной аудиенции, я в большинстве случаев не посылал просителя ко всем чертям, а соглашался на встречу и быстренько мотал в Безвременье, где и отсыпался всласть. При этом я не беспокоил Дейрдру (мою дочь); она моментально определяла личность посетителя и не тревожилась понапрасну.

Кстати, о птичках. На этот раз меня разбудила именно Дейрдра.

– Да, доченька, – спросонья отозвался я.

– Извини, папа, что…

– Ладно, – ответил я, зевая. – У тебя что-то важное.

– ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ. Я только что узнала одну вещь…

– Какую?

– Ну… – Чувствовалось, что она была взволнована. – Лучше нам встретиться и поговорить.

Я вздохнул.

– Хорошо. Сейчас я встану, оденусь и мы встретимся в Безвременье. Договорились?

– Папа…

– Да?

– Это ОЧЕНЬ важно, но это не к спеху. Просто я немного погорячилась. Извини. Если ты хочешь заняться любовью с мамой, я подожду.

Я смутился и одновременно меня разобрал смех. Чёрт побери её переходной возраст. Дейрдра как раз вступила в период полового созревания, причём весьма решительно и активно. Она проявляла обострённый интерес к нашим с Даной отношениям – но и не только к нашим. Особенно крепко доставалось бедняжке Бренде, да и Пенни приходилось несладко, когда Дейрдра устраивала ей очередной допрос с пристрастием, пытаясь выяснить, почему она до сих пор не переспала ни с одним мужчиной. Смешно, правда? Но только не Пенелопе…

Чтобы не разочаровывать Дейрдру, я сказал:

– Да, доченька. Как раз этим я и хотел заняться.

Как я и ожидал, она была довольна моим ответом.

– Часа вам хватит?

– Вполне.

– Тогда встретимся через час в Безвременье. Поцелуй от меня маму. Пока.

Рядом со мной зашевелилась Дана. Она раскрыла глаза и сонно посмотрела на меня.

– Доброе утро, дорогой. Тебя опять разбудили?

– Да.

– И кто же?

– Дейрдра. Она попросила меня сделать вот это. – Я поцеловал её в губы.

Дана ответила на мой поцелуй.

– А что она ещё просила?

– Догадайся.

– Догадываюсь, – сказала Дана и улыбнулась. – Маленькая бесстыдница! Я так её люблю.

– Я тоже её люблю. Я люблю всех вас.

Некоторое время мы молча лежали рядом, наслаждаясь присутствием друг друга. Наконец Дана произнесла:

– Послушай, Артур. Может быть, мне стоит немного изменить внешность? Сделаться старше, солиднее. Ведь если так будет продолжаться и дальше, то через пару месяцев Дейрдра догонит меня.

– Ну и что? Лично я не вижу в этом ничего страшного.

– Да, но…

– Никаких «но», – заявил я тоном, не терпящим возражений. – Даже не думай об этом. Я хочу, чтобы ты была такой, какая ты есть, какой ты была всегда. Пусть Дейрдра взрослеет, пусть догоняет и перегоняет тебя – а ты оставайся прежней. Не комплексуй по этому поводу. Бери пример с моей мамы.