Однако самый глубокий, я бы даже сказал глубинный пласт легенд, и он же самый многочисленный, был связан с родной мне Алуштинской долиной. Я лихорадочно записывал легенды «Долина дьявола», «Город Зверей», «Город старух», «Низвержение в Аид», «Семь засыпанных колодцев», «Семь разрушенных кладбищ», «Синагога Эммануэль», «Судьба Алустона», Проклятие Алустона», «Стопы Аллаха»… Я записывал эти легенды родного для меня города, поражаясь, насколько они бескомпромиссны и злы, даже жестоки по отношению к Алуште. Практически все легенды об Алуште новейшего времени носят апокалиптический характер и в один голос предрекают этому городу скорую гибель от разного рода казней: огня и серы с небес, засухи, наводнений, землетрясения, потопа, полчища мух, ядовитых гадов, вроде змей и скорпионов, и прочих египетских казней и иных ужасов. Самое страшное, что никто на это не обращает внимания, город-курорт у моря, почти во всем подобный исчезнувшим Помпеям, беспечно и безумно сгорает в разврате, убийствах, изгнании лучших людей города, лжи, насилия, подлогах, демагогии, продажности и алчности, не понимая, что Везувий уже курится невдалеке (кстати, «Фуна» так и переводится: дымящаяся, курящаяся) и вершина его зловеще тлеет красноватым огнем близкого извержения. В том, что оно, это пока что виртуальное извержение, вскоре произойдет, для меня, главного собирателя крымских легенд, нет никаких сомнений. Будет ли оно реальным извержением вулкана, станут ли таковыми не до конца родившиеся вулканы Аю-Даг и Кастель – я не знаю. Появившиеся в последние годы в городе безумные проповедники, которые загадочно куда-то исчезают (возможно, их убивают, ибо нет иного способа заткнуть проповеднику рот), – новейшие проповедники предрекают Алуште гибель от огня и серы с небес. И это символично для города, ставшего новейшим Содомом на берегу Черного моря. Во всяком случае, на Ялту (а Ялта и другие южнобережные города подозрительно похожи на Алушту) дождь из огня с небес уже падал, поразив довольно большую площадь на ее окраине, земля здесь горела много часов подряд, по этому поводу строили много версий, и все списали на некий прорыв газа.

Пролетавший осенью 2002 года между Алуштой и Ялтой Витимский болид чудом не упал здесь, взорвавшись над Шуйско-Витимском районом Красноярского края, и местные племена, жившие внизу, сразу же в спешке покинули свои жилища и пастбища, чтобы никогда больше туда не возвращаться. Апокалиптика легенд, связанных с Алуштой, очевидна, легенды не могут лгать, и этот современный двойник античных Помпей, несомненно, скоро за свои разврат, похоть и ложь (а они огромны, чего только стоит разрушение старой еврейской синагоги в 2009-ом году!) скоро погибнет вместе со всем, что его населяет. Кстати, пикантная деталь: в легенде «Синагога Эммануэль» говорится, что, помимо прочих казней, которым подвергнется город, отцы его будут наказаны тем, что на стенах домов будут сами собой появляться надписи, называющие этих отцов ворами и злодеями. Так оно и происходит сейчас, и по городу ночью ездят специальные машины с рабочими, выискивающими и замазывающими такие надписи! В новейших легендах Крыма апокалиптика переплетена с огромной любовью к этой древней земле, с седыми традициями, с тайнами гор, пещер и морей, с философскими раздумьями («Душа Крыма», «Почему горный миндаль всегда горчит»), с надеждой на лучшее завтра, которое, после серии катастроф, страданий, горя и неизбежного чудесного обновления обязательно придет на эту землю. Ибо земля эта вечна, как вечен седой Чатыр-Даг с его «Химерами Чатыр-Дага» и вечно курящаяся, покрытая облаками Фуна, предстающая перед нами то в легенде «Фуна – Гора-Дракон», то в «Профиле Екатерины». Как вечен рыбак Али, поймавший свою Золотую Форель в «Легенде о Золотой Фореле», и живущий в крымских пещерах Последний Партизан, бдительный защитник всех попавших в беду, герой «Легенды о Последнем Партизане».

Всякий путешествующий по трассе Симферополь – Ялта наверняка обращал внимание на странный профиль, похожий на голову женщины, словно бы выбитый на одной из красивейших гор Крыма – Демерджи. Как только ваш троллейбус или машина начинают спускаться с Ангарского перевала и делают широкий поворот, открывающий вид на просторную Алуштинскую долину и на красивую рогатую гору Демерджи, находящуюся как раз на севере этой долины, как внимание всех путешественников, еще не пресыщенных видами и легендами Южного берега Крыма, приковывается к этой красивой горе и к строгому, словно бы специально выбитому в ее скалах профилю. Он напоминает профиль, выбитый на дорогой юбилейной медали, посвященной необыкновенному событию или какому-нибудь выдающемуся лицу. В народе этот профиль женщины (а он именно женский, это очень хорошо видно с разных точек обзора) называют профилем Екатерины, знаменитой императрицы и самодержицы Российской, а саму Демерджи из-за этого часто называют Екатериной, или даже Катюшей. Такое поразительное сходство с реальной, к тому же путешествовавшей некогда по Крыму царицей не случайно, и вот отчего это произошло.

Когда в 1787-ом году Екатерина вторая решила посетить только что присоединенный к России Крым, она сделала это с небывалым размахом. Путешествие ее в новую Таврическую губернию было обставлено как праздник, в нем участвовала многочисленная свита, актеры, музыканты, художники, личная гвардия царицы, придворные и представители вновь покоренных народов. На всем пути великолепный кортеж Екатерины встречали отцы только что построенных городов, в ее честь устраивали иллюминации и балы, художники рисовали ее многочисленные портреты, вдоль пути устанавливались специальные «Екатерининские версты», готовились эскизы вскоре отчеканенных монет и медалей и даже в спешке создавались театрализованные, бутафорские, мнимые поселения, позже названные «Потемкинскими деревнями». Впрочем, всеобщий успех и всеобщий подъем во вновь присоединенных к России землях был так велик и так очевиден, что большой нужды в Потемкинских деревнях вовсе не было, однако это была дань придворной традиции, игнорировать которую ни Потемкин, ни иные придворные не могли. Слишком сильно лесть и раболепство проникли в сознание придворных великой царицы – настолько сильно, что их не удалось искоренить и через триста лет после ее восшествия на престол.

После осмотра Бахчисарая с его великолепный ханским дворцом и Севастополя с построенным в рекордные сроки русским флотом, Екатерина Вторая путешествовала и по другим городам Крыма, посетив Старый Крым, Феодосию, Керчь и вернувшись наконец в Петербург, где придворные живописцы и скульпторы в спешке заканчивали помпезные картины и скульптуры, – а также выбивали медали в честь ее триумфального путешествия. На одной из медалей, особенно дорогой императрице, она изображена в профиль на фоне красивой рогатой горы, которая, как объяснили царице, ныне называется Демерджи, а когда-то давно, еще в пору византийского и греческого присутствия в Крыму, называлась Фуной. Неизвестно доподлинно, видела ли Екатерина Вторая Фуну-Демерджи, но только все отметили тот странный факт, что после ее отъезда из Крыма на самой вершине Демерджи появился профиль гордой царственной женщины, поразительно похожий на профиль Екатерины, выбитый на ее юбилейной медали, никто в точности не знает, отчего это произошло: то ли силы природы признали в русской царице свою новую владычицу, то ли произошел обвал, которые на древней Демерджи происходят постоянно, то ли случилось чудо, и силою искусства, силою воображения художника, нарисовавшего профиль Екатерины, точно такой же профиль появился на вершине гордой крымской горы. Есть много загадочного в судьбах природы, стран и самодержцев земных, такого странного и непонятного, что его невозможно объяснить обычной человеческой логикой. Очевидно, в дело вмешались высшие силы, навсегда изменив облик красивой крымской горы, которая теперь, к своим старым и древним названиям, прибавила новые: Катюша, Екатерина. Ибо выбит на ее гордой гранитной вершине чеканный профиль женщины, удивительно похожий на профиль Екатерины.