Всему свое время, и все придет в назначенный час. Но легенду о Золотом Песке черноморских глубин можно услышать и сейчас, если уметь слышать то, что не слышно другим. И ее же, эту легенду, овеществленную и осязаемую, можно увидеть своими глазами, если, отплыв от берега на несколько сот метров, широко открыть их, и нырнуть в прозрачную теплую воду. И тогда легенда о Золотом Песке станет вам ясна и прозрачна, как кристалл небесной лазури, и все последующие события предстанут перед вами, как прекрасная, стоящая у ворот неизбежность.

Имеющий уши, да услышит!

Имеющий глаза, да увидит!

На юго-западе Алушты, рядом с трассой Симферополь – Ялта, находится холм (всего Алушта, как и Москва, стоит на семи холмах), – на юго-западе Алушты находится холм, издавна называемый Орлиной Горой. Некогда, много столетий назад, здесь стояли могучие дубы, на которых вили свои гнезда орлы. Это было гордое и неподвластное никому птичье племя, и такими же гордыми и независимыми были люди, жившие на Орлиной Горе. Никому не хотели они подчиняться, кроме единого и вечного Бога, и всегда уходили в жизнь так же, как и птенцы орлов: взмывали в воздух мощно и широко, и далеко, до самого горизонта, был виден остальным обитателям алуштинской равнины их спокойный и сильный ход в небесной лазури, похожий на ход огромного корабля в спокойной и глубокой воде. И точно так же, как расходятся в стороны маленькие суденышки, давая путь огромному океанскому лайнеру, и как шарахается в стороны разная птичья мелочь, видя огромный силуэт летящего в небе орла, – точно так же, широко и мощно, не обращая внимания на препятствия и невзгоды, уходили в жизнь люди, живущие на Орлиной Горе. Видимо, соседство с сильными и гордыми птицами не проходило для них бесследно. Много славных подвигов совершили они, много добра сделали на земле Крыма и за пределами его, и эти добрые дела долгие поколения жили в памяти благодарных людей.

Шли годы, бежали века, столетние дубы, покрывающие когда-то почти сплошь Орлиную Гору, лежащую в стороне от маленькой одноэтажной Алушты, были безжалостно вырублены, и вслед за ними исчезли отсюда орлы: улетели в труднодоступные скалы ближайших гор – Демерджи и Чатырдага. Но орлиный дух, дух независимости и высокого свободного полета, который не зависит от воли злобной и мелкой черни, испокон веков населявшей алуштинскую долину, сохранился на Орлиной Горе до нашего времени. В начале двадцатого века здесь поселился молодой писатель Сергеев-Ценский, и тогда же неизвестно кем (впрочем, люди говорили, что одной старой и слепой татаркой, которой были ведомы как прошлое, так и будущее, а также судьбы как самой Алушты, так и живущих в ней людей), – в начале двадцатого века, еще до Первой Мировой войны, здесь родилась легенда, что всего на Орлиной Горе будут последовательно, один за одним, жить три писателя. Все они будут гордыми и независимыми, все уйдут в Большую Литературу гордо и широко, как большие и сильные орлы, и все с презрением будут относиться к вечным бесчинствам черни, во все времена (так уж тут повелось) населявшей алуштинскую долину.

Так оно и вышло. Давно уже нет старой и слепой татарки, предсказавшей Орлиной Горе славное писательское будущее, а сюда действительно один за другим приезжали три писателя, и жили в Орлиной Стране один больше, другие меньше, каждый творя широко и открыто, невзирая на бесчинства местной черни, старавшейся помешать их неудержимому литературному творчеству. Но разве могут презренные ужи помешать полету гордого и независимого орла? Разумеется, не могут! Сергеев-Ценский, проживший здесь с небольшими перерывами более полувека, создал на Орлиной Горе грандиозную эпопею «Преображение России». Живший здесь недолгое время бежавший от революции Иван Шмелев, испытывая крайние притеснения и гонения со стороны местной власти, написал в этом месте несколько повестей, а позже, в эмиграции, окрыленный незримым орлиным воздухом Орлиной Горы, создал выдающиеся романы «Лето Господне» и «Солнце Мертвых». Поселившийся здесь в конце восьмидесятых годов двадцатого века Сергей Могилевцев, испытывая такую же ненависть местной черни и такое же отношение местных властей к гордой и независимой жизни писателя, орла в мире скользких жаб и ужей, создал цикл сказок и пьес, далеко известных за пределами Крыма, цикл крымских легенд, а также три романа: "Вечный Жид", "Лобное Место" и "Жизнь Идиота". Все три писателя действительно были большими птицами, действительно были большими орлами, живущими на высокой горе, под которой шипели и шевелились обитатели болотной равнины, в разные времена называвшейся то грязной и неумытой, то долиной сквозняков, а то и даже местом сбора зверей. Но разве могут дикие звери, разве могут ужи и жабы помешать высокому полету орла?

Полностью сбылось пророчество старой и слепой татарки, которая незримым взглядом прозревала как прошлое, так и будущее. Три писателя прошли через Орлиную Гору, напитавшись и вдохновившись ее орлиным духом, и четвертого писателя здесь не будет. Потому что в точности сбываются все древние и страшные пророчества. Потому что все линии человеческих судеб, а также судеб природы и городов, однажды переплетясь, приходят в конце концов к своему итогу. Потому что полностью отдала Орлиная Гора свою чудесную силу трем жившим здесь творцам, и стала обычным холмом, одним из семи, на которых и покоится город Алушта. Потому, наконец, что легенда, родившаяся сто лет назад, благополучно завершается в наше время, как и предсказывала это некогда слепая и мудрая татарская прорицательница.

Сели однажды Бог с дьяволом играть в карты, каждая из которых означала какую-нибудь страну. Самые важные страны были, разумеется, тузами, чуть меньше по значимости – королями, еще меньше – дамы, вольты и десятки, а дальше уж шла разная мелочь, на которую солидные страны обращают мало внимания. День играют Бог с дьяволом, второй, третий, и никак выиграть друг у друга не могут. А все потому, что появляется всегда в колоде лишняя карта, путающая всю игру, и возникающая тут и там в самых неподходящих местах: то в рукаве у дьявола, то в картах, которые Бог держит в руках, то вообще лишней картой в колоде, путающей всю игру. И вроде бы не должно быть в природе такой карты, ибо и не туз она, и не дама, и не валет, и даже не разная мелочь, путающаяся под ногами, вроде шестерок или семерок, а получается так, что именно она и влияет на ход игры.

«А вот я возьму, и пойду Германией!» – восклицает хвастливо дьявол, и шлепает об стол карту с изображением германского императора.

«А вот мы твою Германию Францией перебьем!» – спокойно отвечает Господь, и кладет сверху карту с изображением французской короны.

Но тут как раз неожиданно оказывается рядом карта с рисунком одной из башен Кремля, и путает всю игру, потому что ни Германия не может побить Францию, ни Франция Германию, вроде бы как Россия, которой и нет вовсе в колоде перебивает их всех. Но в то-то и дело, что не существует в колоде такой карты, и не должна участвовать она в игре, однако вот участвует, и на поверку оказывается главнее всех!

Или, к примеру, замыслит Бог двинуть вперед китайскую карту, на которой очень искуссно изображены китайские мандарины, любующиеся в запретных китайских садах на прекрасных китайских девушек, и даже под настроение читающие им стихи китайских поэтов, – замыслит Бог двинуть вперед Поднебесную, и восклицает сгоряча, потрясая Китаем в воздухе, а потом со всего маху шлепая им об карточный стол:

«А что ты против Китая сделаешь, враг всего человечества?»

«А я побью его всей мощью Америки! – восклицает в азарте дьявол. – Если Вы, конечно, как верховное божество, не возражаете!»

«Да как же я могу тебе, мучитель людей, возражать, – отвечает дьяволу Бог, – если вся власть на земле отдана до времени именно тебе, и я вроде бы как ничего не могу с тобой сделать, и вообще не понимаю, зачем затеял всю эту игру?»