— Понимаю.

— Все к лучшему, — вставила Коко. — Произошла очень захватывающая и романтичная история. Мы стояли на краю пропасти, на самом краю того, чтобы продать Башни, когда Трент влюбился в Кики. Конечно, он понял, насколько особняк дорог ей, и придумал этот изумительный план преобразования западного крыла в гостиничные номера. Таким способом мы можем удержать дом и преодолеть финансовые трудности.

— Каждый получил то, что хотел, — согласился Слоан.

— Точно. — Коко наклонилась вперед. — С вашим происхождением, полагаю, вы верите в духов.

— Тетя…

— Мэнди, я прекрасно знаю, как ты склонна к практичности. И это меня расстраивает, — поделилась она со Слоаном. — Только кельтская кровь и ни единой мистической жилки в теле.

Аманда взмахнула своим бокалом.

— Оставляю это тебе и Лиле.

— Лила — это еще одна моя племянница, — сообщила Коко Слоану. — Она просто сказочная принцесса. Но мы говорили о сверхъестественном. Что вы думаете по этому поводу?

Слоан отставил свой стакан.

— Уверен, что в подобном доме водится парочка-другая привидений.

— Вот именно. — Коко хлопнула в ладоши. — Как только я увидела вас, сразу поняла, что мы родственные души. Бьянка все еще здесь, понимаете. Поэтому на нашем последнем séance я чувствовала ее совершенно ясно.

Тетя проигнорировала стон Аманды.

— Кики тоже, а она почти такая же практичная, как Аманда. Бьянка хочет, чтобы мы нашли ожерелье.

— Изумруды Калхоунов? — уточнил Слоан.

— Да. Мы искали ключ к разгадке, но восьмидесятилетняя путаница просто обескураживает. Еще и публичная огласка докучает.

— Это очень умеренное слово. — Аманда нахмурилась.

— Они могут найтись в ходе реконструкции, — предположил Слоан.

— Мы надеемся. — Коко осторожно обвела губы наманикюренным пальцем. — Думаю, еще один séance мог бы расставить все по своим местам. Уверена, вы очень восприимчивый человек.

Аманда поперхнулась вином.

— Тетя Коко, мистер О'Рили прибыл сюда, чтобы работать, а не играть в призраков и гоблинов.

— Мне нравится смешивать бизнес и удовольствие. — Он отсалютовал Аманде своим стаканом. — Фактически у меня это вошло в привычку.

Новая мысль возникла в голове у Коко.

— Вы не с острова, Слоан.

— Нет, из штата Оклахома.

— Правда? Это довольно далеко отсюда. — Она самодовольно перевела пристальный взгляд на Аманду. — Как архитектор вы очень важны для всех нас.

— Хотелось бы так думать, — промолвил он, озадаченный лукавым взглядом, который Коко послала племяннице.

— Заварка, — пробормотала тетя, затем встала. — Я должна идти, проверить ужин. Вы присоединитесь к нам, не так ли?

Слоан планировал быстро взглянуть на дом, потом вернуться в гостиницу и проспать часов десять. Но, увидев раздражение на лице Аманды, тут же передумал. Вечер в ее обществе мог стать лучшим лекарством от смены часовых поясов.

— Был бы просто счастлив.

— Замечательно. Мэнди, почему бы тебе не показать Слоану западное крыло, пока я закончу готовку?

— Заварка? — спросил Слоан, когда Коко выскользнула из комнаты.

— Вам лучше оставаться в неведении. — Смирившись, Аманда поднялась и указала рукой на дверной проем. — Начнем?

— Прекрасная идея. — Он последовал за ней к винтовой лестнице. — Как вам больше нравится — Аманда или Мэнди?

Она пожала плечами.

— Я откликаюсь на любое.

— Разные образы. Аманда — хладнокровная и сдержанная. Мэнди… более нежная.

Она пахнет свежестью, подумал он. Как легкий бриз в жаркий пыльный день.

Наверху лестницы девушка остановилась и повернулась к нему лицом.

— А какой образ у Слоана?

Он остался стоять ступенькой ниже, так что их глаза оказались на одном уровне. Чутье подсказывало, что оба предпочтут такое положение.

— Вы скажите мне.

У него самая дерзкая усмешка, которую она когда-либо видела. Всякий раз, когда он так ухмылялся, Аманда чувствовала потрясение и раздражение.

— Бандит из Старого Запада? — сладко пропела она. — У нас здесь не так часто бывают ковбои.

Она снова повернулась и не успела пройти и половины коридора, когда он взял ее за руку.

— Вы всегда так спешите?

— Не люблю тратить время попусту.

Он продолжал держать ее за запястье, пока они шли дальше.

— Запомню.

Господи, место просто невероятное, решил Слоан, когда они добрались до запущенной части строения. Кессонный потолок [6], резные перемычки окон и дверей, толстая деревянная обшивка из красного дерева. Он остановился в арочном окне, чтобы коснуться волнистого стекла. Это, должно быть, первоначальный вариант, подумал он, так же как пол из каштанового дерева и причудливая штукатурка.

Правда, трещины в стенах… довольно большие, и он мог засунуть палец до первого сустава. Здесь и там зияли отверстия размером с кулак, части лепнины сгнили.

Это вызов — вернуть особняку прежнюю славу. И удовольствие.

— Мы годами не использовали эту часть дома. — Аманда открыла резную дубовую дверь и смахнула в сторону паутину. — Непрактично обогревать все помещение зимой.

Слоан ступил внутрь. Покатый пол зловеще скрипел, пока он шел через комнаты.

Кое-где впереди явно тащили тяжелую мебель, оставив на полу глубокие зазубренные царапины. Два стекла на узких дверях террасы были разбиты и заменены фанерой. Мыши славно попировали плинтусом. Над головой виднелась поблекшая фреска с пухлыми херувимами.

— Это была лучшая комната для гостей, — пояснила Аманда. — Фергус размещал здесь людей, на которых хотел произвести впечатление. Возможно, кто-то из Рокфеллеров останавливался тут. Имеется собственная ванная и гардеробная.

Она толкнула перекошенную дверь.

Игнорируя ее, Слоан подошел к черному мраморному камину. Стена над ним была оклеена шелковыми обоями и запятнана гарью. Отколотый край каминной доски разбил ему сердце.

— Вас стоило бы расстрелять.

— Прошу прощения?

— Вас стоило бы расстрелять за то, что вы довели это место до подобного состояния. — Взгляд, которым он впился в нее, больше не был ленивым и насмешливым, а горячим и быстрым, как пуля. — Такая каминная доска незаменима.

Взволнованная Аманда виновато посмотрела на итальянский мрамор с обитыми краями. — Ну… ведь не я же разбила его.

— И взгляните на эти стены. Штукатурная работа такого уровня — это искусство, такое же искусство, как творения Рембрандта. Вы бы позаботились о Рембрандте, не так ли?

— Конечно, но…

— По крайней мере, у вас хватило ума не закрашивать лепнину. — Пройдя мимо нее, Слоан глянул в смежную ванную. И начал ругаться. — Ради Бога, это плитка ручной работы! Посмотрите на эти осколки. Их не цементировали с Первой мировой войны.

— Не понимаю, что такого…

— Нет, не понимаете. — Он вернулся к ней. — Вы представления не имеете, чем владеете. Это место — памятник мастерства начала двадцатого столетия, а вы позволяете разваливаться всему прямо на глазах. Это — подлинные крепления газового освещения.

— Я прекрасно знаю, что это, — огрызнулась Аманда. — Для вас это памятник, а для меня — жилой дом. Мы сделали все, что смогли, чтобы сохранить крышу. Если штукатурка треснула, то только потому, что мы должны были сосредоточиться на сохранении работающего котла отопления. И если мы не волновались о повторном цементировании плиток в этой ванной, которой никто не пользуется, то только потому, что нуждались в ремонте водопровода в другом месте. Вас наняли для восстановительных работ, а не для философских размышлений.

— Вы получаете то и другое по одной цене.

Когда он потянулся к ней, Аманда, отступив, ударилась спиной о стену.

— Что вы делаете?

— Успокойтесь, милая. У вас паутина в волосах.

— Я сама могу ее снять, — заявила она, затем напряглась, когда он провел пальцами по ее волосам. — И не зовите меня «милая».

— Вы очень быстро вспыхиваете. У меня была когда-то дикая кобылица, так она вела себя точно так же.