Здесь, среди старинных зданий, почти всерьез верилось, будто она шагнула назад, в эпоху Возрождения… Одетые в костюмы персонажей комедии дель арте Арлекина, Коломбины и Панталоне актеры разыгрывали прелестную пантомиму.

Стройный гондольер помогал выйти из гондолы нарядно одетой паре.

Но более всего привлекали взгляд разбросанные тут и там магазинчики. Они словно перенесли Санди назад, в детство, к восторгу и удивлению, что испытала она, когда вместе с дедушкой зашла в лавочку, где распродавались всевозможные старые и старинные вещи. А уж витрина с изделиями из стекла и вовсе притянула Санди как магнитом.

— Ищете что-нибудь особенное, мисс? — спросил ее торговец на довольно сносном английском языке. — Может быть, подарок или сувенир?

Санди покачала головой.

— Нет, не подарок. Собственно говоря, я здесь скорее по делу. Видите ли, я держу магазин у себя дома, в Ирландии, и хотела бы…

Она запнулась, удивляясь, с чего бы это вдруг так откровенничает с пожилым, авантюрного вида человеком.

— В отеле я видела чудесные бокалы в стиле семнадцатого века… барочные, с налепными деталями… очень изящные…

— А-а-а, понимаю, что вы имеете в виду, — охотно подхватил торговец. Здесь мы такими не торгуем, но я знаю, где их можно приобрести. Если они вас интересуют, могу принести образцы. Приходите завтра в это же время…

Санди удивленно уставилась на собеседника, не смея поверить неожиданной удаче.

— А вы уверены, что мы говорим об одном и том же? — с сомнением переспросила она. — Я здесь пока ничего подобного еще не видела…

— Ничего, сейчас увидите… — прервал ее мужчина и, порывшись под прилавком, извлек наружу буклет и с триумфом вручил Санди.

Девушка так и ахнула, не в состоянии сдержать охватившего ее восторга.

Наконец-то!

— Да-да, именно это я и хочу, — кивнула она. Но тут же спохватилась и даже возмутилась:

— Да ведь это фотографии подлинников! Я не знаю итальянского, но, похоже, это каталог экспонатов какого-то музея.

— Здесь-то да, — немного помолчав, согласился продавец. — Но есть одна фабрика, которая специализируется на изготовлении точных копий изделий такого рода. Правда, только по предварительным заказам, вы понимаете?

По предварительным заказам! Санди с сомнением покосилась на собеседника, вспоминая цену, обозначенную на бокалах и блюдах в магазинчике отеля.

— Значит, они наверняка очень дорогие…

— Может, да… а может, и нет, — загадочно ответствовал продавец. — Все зависит от размера заказа, видите ли. Я принесу вам несколько образцов, заключил он, забирая из рук Санди буклет. — Если подойдет, подскажу, как заключить выгодную сделку.

По дороге в отель Санди спрашивала себя: ну что, в сущности, она потеряет, если заглянет завтра вечером в эту лавчонку? Решительно ничего…

В конце концов, она же не давала опрометчивых обещаний обязательно что-нибудь купить. Просто зайдет посмотреть, вот и все. Как не взглянуть на подобную красоту!

Всецело поглощенная своими мыслями, Санди не заметила, как оказалась на Пьяцетте, заполненной нарядно одетыми людьми. Она праздно разглядывала их, как вдруг непроизвольно вздрогнула, увидев Джанфранко Грассо!

Если даже днем в потертых джинсах и куртке он казался потрясающе мужественным, то что и говорить о том, как он выглядел в вечернем костюме и длинном пальто, небрежно накинутом на плечи! Выше большинства других мужчин чуть не на голову, он выделялся бы даже не будучи таким красавцем, — хватило бы одной только полной внутреннего достоинства манеры держаться.

Присмотревшись, Санди вдруг поняла:

Джанфранко тут не один, а со спутницей. Причем спутница ей тоже знакома та самая элегантная пожилая дама, с которой он разговаривал вчера в отеле.

Джанфранко явно не замечал, что за ним наблюдают. Пробираясь сквозь толпу, он нежным, защищающим жестом обнял свою спутницу, а та прижалась и доверчиво подняла к нему лицо. В глазах ее светилось столько нежности и любви, что у Санди перехватило дыхание, а к горлу подступил комок. Ее затопило смешанное чувство презрения и гнева. Сколь о многом сказало ей выражение лица женщины! Безо всякого сомнения, этих двоих связывало нечто большее, чем деловые отношения. Достаточно было посмотреть, как дама гладит Джанфранко по щеке, а он смеясь склоняется к ее руке.

Санди даже замутило от горечи и отвращения. И вовсе не к пожилой даме, которая, очевидно, была свято уверена, что Джанфранко разделяет ее чувства к нему. Было более чем очевидно, что он не испытывает ни малейших угрызений совести за свое недостойное поведение.

Так вот оно какое, семейное торжество, куда, по его словам, он намеревался отправиться? Хотя, собственно, что ее шокирует… и огорчает?

Ведь она всего-навсего своими глазами видит подтверждение тому, что и так прекрасно знала: Джанфранко Грассо нельзя доверять. И, несмотря на нелепое, иррациональное чувство потери и предательства, Санди даже ощутила легкое удовлетворение от собственной проницательности, ведь все ее подозрения оказались оправданными.

Да, я очень рада, что была права, настойчиво уверяла себя Санди. Даже более чем рада, просто в восторге. В восторге!

— Неужели вы еще не видели Мост вздохов? Это же совсем рядом.

Санди молча покачала головой, не желая вступать с Джанфранко ни в какие разговоры, кроме самых необходимых. После увиденного прошлым вечером она приняла решение всем своим видом дать понять проходимцу, что это ему не удастся нагло и цинично использовать в корыстных целях, и сыграть на ее чувствах тоже.

Едва позавтракав, она даже предприняла очередную попытку обратиться в дирекцию отеля, умоляя подыскать ей любого незанятого переводчика, однако снова натолкнулась на вежливый, но решительный отказ. Деловые встречи, проходящие в городе, по-прежнему препятствовали администрации пойти ей навстречу.

Конечно, Санди чрезвычайно искушала мысль заявить Джанфранко, что, мол, с сегодняшнего дня она больше не нуждается в его услугах. Но девушка понимала: такое скоропалительное решение ударит в первую очередь по ее же собственным деловым планам. Хотя большинство итальянцев более или менее понимали английский, а многие даже могли вполне сносно объясниться на нем, Санди надо было иметь твердую уверенность, что, если она решит заключить сделку, ее условия будут поняты правильно. К тому же придется договариваться о цене, а может, даже торговаться. Тут не обойтись без человека, свободно владеющего и английским, и итальянским.

Что ж, коли невозможно изменить сложившуюся ситуацию, надо стремиться хоть как-то ее улучшить. По крайней мере, раз уж приходится временно терпеть общество Джанфранко Грассо, она хотя бы постарается любой ценой сократить это время. Вот и сегодня, вместо того чтобы, как она намечала раньше, посетить две мастерских, надо поспеть в три.

— Нет? Ну тогда я просто обязан показать его вам! — заявил Джанфранко, не обращая внимания на холодное молчание спутницы. — Полагаю, вы знаете, что в Венеции сто пятьдесят каналов и около четырехсот мостов. Но этот самый знаменитый…

— Да-да, я читала, — оборвала его Санди. — А что до того, чтобы посмотреть… — Она вскинула голову и резко заявила:

— Я приехала сюда по делу и слишком занята, чтобы праздно гулять.

При этих словах она бросила тоскливый взгляд в сторону магазинчика сувениров. Бокалы все еще красовались там — манящие, недоступные, терзающие ее душу танталовыми муками.

— Знаете, мне тут подумалось, — негромко сказал Джанфранко, — что, если вы охотитесь за высококачественным подражанием венецианскому Ренессансу и барокко, вам стоит съездить на фабрику моего кузена на острове Мурано. Если вы решите наведаться туда, я могу устроить это.

— Вот уж не сомневаюсь, — саркастически ответила Санди. Нет, он что, принимает ее за полную идиотку? — А фабрика вашего родственничка занесена в мой список? — спросила она, заранее зная ответ.

Как и следовало ожидать, Джанфранко отрицательно покачал головой.