Он рассмеялся, и в этом смехе звучала горестная нотка.

- Девочка не хочет быть найденной, это точно, и когда это случится, у меня для нее не лучшие новости.

Быстрее, чем София успела разглядеть, он нагнулся и достал один кинжал из ботинка. Доминик подбросил его и поймал, слушая, что рассказывает ему мужчина на другом конце линии. Сияющее лезвие завертелось в воздухе, и София могла лишь в ужасе гадать, что за плохие новости имеет в виду Доминик.

- Я найду ее.

Абсолютная решительность, звучавшая в голосе Доминика, шокировала Софию. Ничего не осталось от нежного любовника, с которым она познакомилась накануне, ни капли доброты, которую он выказывал в ее адрес. Вот это был настоящий облик этого мужчины, хоть ее сердце и протестовало, что это не может быть правдой.

- Она в бегах четыре года. Ну, Финикс, штат Аризона - далековато от Милуоки, так что она наверняка научилась паре фокусов.

Если предыдущие слова вызвали мурашки, то эти превратили ее кровь в лед. Прошло четыре года с тех пор, как она улетела из Финикса, с той самой судьбоносной ночи, когда ее жизнь изменилась. Она осознала, что знакомый ей мир - лишь хрупкая яичная скорлупка, плывущая по поверхности очень глубокого и очень темного океана. София боролась с паникой, которая подступала к горлу, и изо всех сил покачала головой. Она не могла позволить себе сорваться, только не тогда, когда пряталась в считанных дюймах от Доминика. Научилась паре фокусов после Финикса? Определенно.

- Конечно. Конечно. Я пущусь в дорогу, и надеюсь... Что?

Он нахмурился, и София напряглась.

- Я не хочу об этом говорить. Она не какой-то кусок мяса, ясно тебе, Стефан? Она...

Пока мужчина на другом конце линии говорил, Доминик всем своим видом выражал нетерпение, но потом, к удивлению и шоку Софии, он широко улыбнулся. Улыбка была солнечной и изумительно мальчишеской, и хоть ее сердце зашлось криком, она помнила, как кинжал перевернулся в воздухе, каким суровым и зловещим Доминик был всего мгновение назад.

- Она потрясающая, и давай на этом закроем тему, ладно? Мы... увидим, как все обернется. Может, по возвращению я расскажу тебе больше.

Доминик положил трубку и осмотрел ее квартирку. На столе он нашел кусочек бумаги. Несколько долгих секунд поколебавшись, он начал писать. Закончив, он сложил бумагу и оставил по центру стола. Когда он направился к двери, Зора пошла следом, тихо мяукая.

С изумленным смешком Доминик опустился на колени, чтобы приласкать ее.

- Она сказала, что ты стеснительная, но возможно она говорила о себе, да? Что думаешь, малышка?

Зора лишь терлась об его руку, и Доминик покачал головой, вставая.

- Замолви за меня словечко, ладно? У меня такое чувство, что это мне понадобится.

Покачав головой, Доминик снял цепочку с двери и остановился. София задержала дыхание, и они оба одновременно осознали, что если цепочка все еще на месте, она не могла уйти через дверь. Он быстро переместился к окну, чтобы убедиться, что там не было пожарного выхода, а потом выражение его лица заметно посуровело. Он медленно обошел квартиру, Зора следовала за ним по пятам, и в этот раз София видела, что он использует какую-то технику. Он начал с одного угла и, к ее ужасу, вытянул руки, будто пытаясь поймать нечто невидимое.

Запаниковав, София задержала дыхание и поднырнула под его руку, а когда он прошел мимо, она вскочила на батарею, убираясь с дороги.

Доминик искал добрых пятнадцать минут, но наконец покачал головой.

- Ладно, - сказал он вслух. - Ладно.

Он аккуратно закрыл за собой дверь, и почти час после его ухода София не осмеливалась дышать свободно.

А потом, убедившись, что он ушел и она может свободно перемещаться, София взяла оставленный им клочок бумаги. Развернув его, она первым делом подумала о том, какой хороший у него почерк. Он писал твердой и уверенной рукой, темной и смелой.

София.

Мне жаль, что я тебя упустил, и я могу лишь надеяться, что ничто из того, что я сделал прошлой ночью, не обидело тебя и не создало впечатления, будто тебе нужно бежать. Мне самому нужно уйти, но пожалуйста, я хочу увидеть тебя вновь. Я понимаю, что может быть сложно понять, кому можно доверить такие интимные вещи, и я понимаю, если ты захочешь, чтобы прошлая ночь осталась лишь воспоминанием, однако я буду лелеять память о ней.

Я хочу увидеть тебя еще раз. Пожалуйста. Ты можешь связаться со мной по номеру, оставленному ниже. Я обязательно возьму трубку, если смогу.

Мне столько всего нужно тебе сказать, но прямо сейчас я скажу лишь, что ты прекрасная женщина, и я хочу узнать тебя получше.

Доминик.

Здание, в котором работала София, было потрясающим. Это одно из тех зданий в центре Милуоки в духе флорентийского возрождения, датирующихся тем периодом, когда город решил, что неплохо будет добавить нотку Ренессанса в город на Среднем Западе Соединенных Штатов. Во многих смыслах это было незаметное здание. Хоть магазины спереди - старенький книжный магазин и эксклюзивный спа-салон - хорошо разрекламированы, попасть в службу расследований Брента Кенигера можно было только через черный ход и вверх по узкому лестничному пролету.

Однажды София спросила босса, почему он выбрал такое неудобное место, и он криво улыбнулся.

- Кто хочет, чтобы его видели входящим в офис частного сыщика? - спросил он. - Если кто-то тебя видит, они знают, что ты думаешь, будто кто-то кому-то изменяет. Давным-давно, когда меня тоже кормили ноги, я устраивался в офисах конкурентов и наблюдал, окажется ли кто-нибудь достаточно умен, чтобы послать сыщика за моим клиентом.

Коридор, ведший к офису Брента, был узким и темным, но за последний год София почти привыкла к этому. Когда она открывала дверь и попадала на свое рабочее место, оно того стоило. Стену занимал ряд окон от пола до потолка, которые пропускали яркий свет позднего утра. Ее стол находился у стены, откуда Софии было видно главный вход. По другую сторону комнаты ожидания располагался офис Брента.

София оставила сумочку за столом и проверила маленькую табличку, висевшую на дверной ручке. Она висела зеленой стороной наружу, а не красной, и София поняла, что в данный момент он ни с кем не говорит.

- Босс? Ты там? У меня для тебя кое-что есть.

- Входи.

Брент Кенигер из Службы Расследований Кенигера однажды сказал Софии, что ему пятьдесят восемь лет. Но когда она спросила, в чем же его секрет, он лишь странно рассмеялся. Он ответил, что это куда сильнее связано с ведьмами, чем ей может показаться возможным. Хоть ему и почти шестьдесят, никто не дал бы и дня старше сорока. Некоторым клиентам казалось, что он намного моложе, и никакие из их предположений не удивляли Софию.

Он был худощавым мужчиной с быстрой походкой и серыми глазами, которые острым как лазер взглядом впивались в его собеседника. Софии он казался ничем иным, как охотящимся ястребом. Она часто говорила, что счастлива избежать участи его добычи, и в этом было больше правды, чем шутки.

Сегодня он был одет в строгий синий костюм, и внимание Софии привлекла булавка для галстука в виде очаровательного маленького меча.

- Фамильная ценность или как? - спросила она, и Брент пожал плечами.

- Или как, - ответил он. - Что у тебя для меня есть?

София протянула ему телефон. Он пролистал фотографии, сделанные ею прошлой ночью. Через его плечо София видела мужчину, которого она искала, стоящим на балконе и очевидно голым под халатом. Не в первый раз она задумалась, как почувствует себя его жена, увидев эти снимки. Это не был счастливый брак, и обеим сторонам было бы лучше порознь, чем вместе, но все же видеть улики такого предательства - это другое.

Брент присвистнул, добравшись до последнего фото, на котором было лицо мужчины, исказившееся от ярости.

- Кажется, ты попалась, чемпионка.

- И как, - София содрогнулась. Ее лодыжка почти пришла в норму, но если наступить на нее слишком сильно, все равно было больно. - Тебе лучше отдать это миссис Тернер как можно скорее. Если у этого парня есть хоть немного интуиции, он подаст иск сегодня же днем.