Она упала на траву с глухим стуком в зубах. Выпади она из седла в любой другой раз, то сразу бы встала. Но не сегодня. Сегодня у нее миссия.

Вместо того чтобы встать, Реми закрыла глаза.

Только секунды спустя она ощутила себя окруженной людьми, взволнованными и напуганными. Она слышала голос отца, кричащего вызвать доктора. Слышала, как один из тренеров говорил, что стоит немедленно вызвать 911. Люди звали ее по имени, хлопали по лицу, пытались открыть ее веки.

Десять минут спустя она была в мчащейся скорой. Отец кричал вслед, что будет позади в своей машине. Пока ее грузили, она притворилась, что пришла в себя, чтобы попросить отца взять с собой маму. Он пообещал, что сделает это.

Вот теперь все началось.

Как только Реми оказалась наедине в скорой с фельдшером, то чудесным образом исцелилась и начала говорить. Фельдшер сказала, что ее проверят в больнице на сотрясение и будут мониторить несколько часов. Конечно, будут. Она точно знала, что произойдет, как только окажется в госпитале. За свои двадцать шесть лет она падала с лошадей и ударялась головой полдюжины раз и проходила через эту рутину каждый раз. Ей противно было так всех пугать, но девушка понимала, что Меррик был прав – это единственный способ гарантировать, что оба родителя будут вдали от фермы достаточно долго, чтобы он смог покопаться в их вещах. Чувство вины грызло ее, но, учитывая тот факт, что ее родители вовлекли ферму в некую, вероятно, нелегальную деятельность, она решила, что немного напугать родителей будет справедливо из-за того ада, через который они заставили ее пройти.

К счастью, в скорой ее распределили как пациента с низким приоритетом, поскольку она была в сознании, понимала происходящее и была без видимых повреждений. Ее поместили в боковую комнату и почти забыли о ней. Каждые пять минут медсестра заглядывала в комнату и проверяла, в сознании ли она. Медсестра спросила, впустить ли ее родителей. Реми вежливо отказалась. Вместо этого она включила телевизор и ничего не нашла кроме мыльных опер.

Так вот через что прошел Джульен – сидение в одиночестве в больничной палате и просмотр телевизора в ожидании, когда начнется жизнь.

Наконец Меррик написал ей.

«Есть», – все, что было в сообщении, плюс эмодзи ракета.

«Езжай сюда», – ответила она и только потому, что любила его сегодня чуточку больше, добавила смайлик.

И банан.

Полчаса спустя Меррик вошел в ее палату. В его руке была папка, две бухгалтерские книги и стопка распечатанных страниц.

– Это оно? – спросила девушка, он сел на ее кровать и положил бумаги ей на колени.

– Все. – На его лице была улыбка от уха до уха. Единственное, что делало Меррика более счастливым, чем попадание в неприятности, это создание кому-то неприятности. – Читай.

Она прочитала все, что он принес ей – тонко завуалированные сообщения от Балта, счета, записанные в отцовской старой бухгалтерской книге, которые не были в официальном сборнике отчетов, и проклинающее электронное письмо от отца Джульена ее отцу, в котором упоминались они все.

С одной стороны, она была потрясена тем, что они добыли неоспоримые доказательства. С другой стороны, она была так зла, как не была никогда прежде.

– Я убью их, – заявила она, как только закончила читать.

– Мы в больнице. Если попытаешься их убить, врачи просто оживят их, – заметил Меррик.

– Они могут попытаться убить меня, – сказала она. – Наверное, хорошо, что мы здесь.

– Босс, я им не позволю. Я убью за тебя, умру за тебя, я бы даже принял за тебя обнаженный клинок¹⁸.

– Ты бы принял за меня кинжал?

– Я думал, обнаженный клинок – это пенис.

– Это нож.

– Тогда я серьезно ошибался насчет контекста Гамлета.

– Пойдем. Нам нужно напугать родителей двух семей.

Она собрала кучу бумаг, и вместе они нашли ее родителей в лобби. Ее отец говорил по телефону, без сомнения, проверял ферму. Мама листала журнал, не задерживаясь ни на одной странице.

– Хорошие новости, – обратилась она к ним. – Я буду жить. Сотрясения нет.

– Ох, слава богу, – обрадовалась мама и потянулась обнимать ее.

– Ты нас хорошенько напугала, – сказал отец, стоически, как всегда.

– Я собираюсь напугать вас еще немного, – заявила Реми, отказываясь обнимать в ответ. Находка Меррика причастна не только к родителям Джульена, но и ее. – Меррик, в какой он палате?

– Он в 5515, – ответил тот.

– Кто? О ком ты говоришь, юная леди? – спросил отец, прищурившись. – И разве это не моя бухгалтерская книга?

Реми шагнула назад и поманила родителей пальцем.

– Мне нужно вас обоих познакомить кое с кем, – сообщила она. – Думаю, он вам понравится.

Поездка в лифте на пятый этаж была немного неловкой, но Реми отказывалась отвечать на вопросы родителей.

– Вы увидите... – все, что она ответила. На пятом этаже они прошли мимо стойки регистрации. Молодая медсестра захотела узнать, какую палату они навещают.

Реми вздохнула. Она боялась, что это произойдет. Все хорошо. Она справится.

– Джульен Брайт, палата 5515.

– Его родители запросили только визиты для семьи.

Реми схватила листок бумаги со стола медсестры, затем написала несколько слов и передала его ей.

– Ой, – ответила она. – Ступайте.

– Спасибо, – поблагодарила Реми.

– Реми Оливия Монтгомери, скажи нам немедленно, что происходит, – потребовала мама.

– Джульен Брайт? – повторил отец. – Юная леди, разве мы не говорили, чтобы ты больше никогда не встречалась с ним?

– Говорили. Я не послушала. – Реми толкнула дверь в палату номер 5515. Джульен сидел на койке, окруженный семьей. Она едва не заплакала, увидев его в больничной палате. К счастью, это путешествие в больницу будет последним для него. Вместо слез она поцеловала Джульена.

– Простите, мисс, – раздался женский голос позади нее. Реми проигнорировала его. Она посмотрела Джульену в глаза.

– У нас получилось? – шепотом спросил он. Он мог прокричать, если бы хотел. Все в палате сразу же узнали друг друга. Ее родители начали ругаться с его родителями. Медсестра перекричала их с просьбой заткнуться. И периферийным зрением Реми заметила, как Меррик отошел в сторонку, фотографировал схватку и улыбался.

– Мы нашли все, – ответила она и глубоко и страстно поцеловала его

– Простите? – Реми ощутила похлопывание по плечу. Она встала, повернулась и посмотрела на миссис Дейдру Брайт.

– И как вы думаете, что вы делаете?

– Я просто засовывала язык в рот вашего сына, – объяснила Реми с улыбкой.

– Вы что? – ахнула та.

– Все в порядке, мам, – вмешался Джульен. – Я сплю с Реми, ей позволено меня целовать.

– Джульен! – закричал отец.

– Мне нужно, чтобы все заткнулись и сели, сейчас же, – начала Реми. – Или стояли. Мне все равно. Но вы все должны захлопнуть варежки, потому что у меня с Джульеном для вас несколько очень крупных объявлений.

Джульен вскочил с койки и встал рядом с ней. И тогда Салена в белом халате и голубом костюме вошла в палату и встала рядом с Мерриком. Хорошо. Они не хотели, чтобы она пропустила шоу.

– Объявлений? – спросил ее отец. – Ты вытащила нас в больницу, чтобы рассказать, что встречаешься с Джульеном Брайтом? Реми, какого черта тут происходит?

– Во-первых, вам стоит знать, что у нас с Джульеном все в порядке. Никто из нас не болен и не ранен. Мы сымитировали все, чтобы увезти вас от фермы, и чтобы Меррик смог провести небольшое расследование. Он наткнулся на золотую жилу, если вам интересно.

– Джульен, ты напугал маму и меня до смерти, – начал отец Джульена, но парень поднял руку, прерывая его.

– Ага, да, вы тоже меня немного напугали, ввязавшись в незаконную деятельность. Думаю, сымитировать обморок – ничто в сравнении с тем, что вы все совершаете уголовные преступления, – ответил Джульен.

– О чем ты говоришь? – спросил мистер Брайт, его лицо стало красным и разъяренным.

– Мы доберемся до этого через пару секунд, – пообещала Реми. – Второе, что вам нужно знать, мы с Джульеном вместе. И это наименьшая из ваших проблем.

– Проблем? – повторила миссис Брайт с таким же волнением на лице, как и у мужа.

– Большие проблемы, – подтвердил Джульен. – Реми, ты в этом лучше разбираешься, чем я. Можешь объяснить?

– С удовольствием, – ответила она. – Понимаете, Тайсону Балту принадлежат Верона Доун. А Хиджинкс и Шенаниганс фавориты Скачек Верона Доун. Все ставят на фаворитов. Если они проиграют и выиграет аутсайдер, Тайсон Балт и Верона Доун будут купаться в деньгах. Мистер Балт заплатил нашим родителям по десять миллионов каждому, чтобы те довели прессу до безумия из-за крупнейшей за десятилетия вражды в мире скачек и затем проиграли гонку. Ни чья лошадь бы не выиграла не выиграли бы, а Балт был бы богаче Бога.

Реми держала бумагу, которую распечатал Меррик.

– Тайсон Болт заплатил вам, чтобы вы выбыли из скачек, и здесь доказательства. Даже не пытайтесь отрицать.

– Реми, детка, – начала мама.

Реми подняла руку.

– Я не хочу слышать никаких оправданий, – сказала она. – Вы хоть понимаете, сколько могло возникнуть проблем, узнай комиссия об этом? Знаете?

Все четверо родителей молчали.

– Вы представляете, сколько бы последовало унижения, если бы разразился скандал? Это было бы во всех новостях несколько недель. Арден и Кэпитал стали бы посмешищами и изгоями. Изгоями, – повторила она, зная как ее семья и семья Джульена заботились о общественном мнении. – И ради чего? Денег.

– Эти деньги также твои деньги, – ответил ее отец. – Мы сделали это ради тебя и фермы. Ты представляешь, сколько нужно денег на управление фермой с породистыми лошадьми?

– Конечно, представляю, – сказала она, указывая на себя. – Я, черт возьми, управляющая фермы, папа. Я знаю, что у нас все в порядке. Мы не миллиардеры, но никто здесь не голодает. И ты действительно думал, что я не замечу, каким мерзкими вы были в новостях? Глупая вражда никогда не должна была начинаться. Мы с Джульеном немного увлеклись, никого из вас это не касается. Думаешь, я бы просто стояла в сторонке и позволила тебе запятнать наши добрые имена? Думаешь, я бы не заметила, как ты купил новую ферму и заплатил наличными? Вы все думаете, что я бы не заметила, как Брайты отвалили десять миллионов на аукционе? Насколько глупой вы меня считаете?