ПОЕДИНОК С БОРЗОЙ

Примерно в VII веке дуэли распространились среди большинства народов, населявших Европу. К сожалению, из тех времен до нас почти не дошли свидетельства о частных поединках, а упоминания о ратных весьма отрывочны и скупы. Но нет сомнений, что люди тогда дрались по правилам и без правил, пока пятьсот лет спустя французы, наконец, не разработали "этикет дуэли", расписав подробно процедуру вызова на поединок, его подготовки и проведения. Большую роль в создании этих правил сыграли рыцарские турниры и судебные поединки. Как уже говорилось, они приравнивались к "суду Божиему", а поскольку юстиция средневековья во многом строилась на религиозно-мистических постулатах, такие поединки поощрялись духовенством и назначались в любом случае, когда суд заходил в тупик или дело казалось связанным с "нечистым". Стоит рассказать об одном из судебных поединков, настолько необычном, что его сюжет даже был запечатлен в росписях на стенах замка Монтаржи. Встречается несколько версий этого поистине "суда Божиего", но мы будем придерживаться той, которую изложил в своих хрониках историк и писатель XV века Оливье де ля Марш. Он рассказывает, что во Франции начала XIV века жили два рыцаря: мессир Обери де Мондидье и мессир Андрэ Машер. Были они дружны, но, как это часто бывает, один из друзей превосходил другого талантами и красотой. Мессир де Мондидье отличался храбростью, веселым нравом и честностью, за что его любил сам король и уважали другие рыцари. Мало-помалу дружба со стороны Машера переродилась в черную зависть, а потом и в лютую ненависть к Обери. Однако Андрэ тщательно скрывал это и дожидался своего часа. Однажды на охоте эти два рыцаря оказались одни в густом лесу близ Парижа. Убедившись, что рядом нет никого, Машер решил разделаться с де Мондидье и попытаться занять его место подле короля. Выхватив меч, он вонзил его в спину ничего не подозревающего друга и тут же выдернул клинок, покрытый дымящейся кровью. В этот момент на Андрэ бросилась любимая борзая убитого. Отшвырнув ее, злодей наспех забросал тело ветками, а сам вскочил на коня и ускакал. Он был уверен: никто не узнает о совершенном им преступлении. Вернувшись в Париж, Машер вместе со всеми печалился о судьбе пропавшего де Мондидье. А борзая между тем оставалась у тела Обери несколько дней, и только голод заставил ее уйти из леса. Она побежала в Париж в королевский дворец, туда, где часто проводил время ее погибший хозяин. Увидев во дворце убийцу, собака стала яростно бросаться на него. Ее пытались удержать и отгоняли, но она вновь и вновь кидалась на мессира Андрэ. - Это неспроста, - решил король. - Уведите собаку и накормите, а когда борзая убежит из дворца, пусть проследят, куда она направится. Слуги исполнили приказание: собаке дали поесть, а потом несколько рыцарей последовали за ней. Каково же было их удивление, когда борзая привела их в лес к куче хвороста. Разбросав ветки, рыцари обнаружили тело де Мондидье. Немедленно доложили королю. Тот собрал совет и повелел предстать перед ним мессиру Андрэ Машеру. Его оправдания не удовлетворили королевский суд, который постановил, что Машер должен сражаться с борзой, дабы полностью очиститься от подозрений в убийстве мессира Обери. "И да свершится суд Божий. Аминь!" - заключил король. Поединок решили провести на острове Нотр-Дам, назначили его день и час. Собака могла драться зубами и когтями, а Машер имел право закрываться щитом и обороняться палкой. Королевский суд признал это справедливым. В назначенный день стражники огородили место поединка. Посмотреть на необычную схватку приехал сам король и многие вельможи. В одном конце огороженного места стал мессир Машер с щитом и палкой в руках, а в другом держал собаку приятель покойного де Мондидье. Едва дали знак к началу поединка и отпустили собаку, как борзая стрелой понеслась к Машеру и, подпрыгнув, вцепилась в горло! Как ни изворачивался Андрэ, как ни пытался сбросить с себя собаку, ничего не получилось. - Виновен, - глядя на это, мрачно бросил король. - Виновен, - вслед за ним повторили члены королевского суда. Стражники оторвали разъяренного пса и тут же поволокли мессира Андрэ на виселицу, где он и был вздернут в назидание всем, кто замышляет черные дела...

"СТРАНА ДУЭЛЕЙ"

Да, Францию не зря называли "страной дуэлей"! Однако вернемся к частным поединкам, поскольку судебные изжили себя раньше, чем закончились средние века. Новые времена принесли и новое безумие - дуэль превратилась в модное светское развлечение! Шпаги обнажали по любому поводу, а уж если приходилось защищать честь дамы, то кавалеры дрались, как львы. И не мудрено - еще сотню лет назад побежденному на дуэли из-за женщины - если он, конечно, оставался жив - частенько отсекали кисть, чтобы другие рыцари не жалели себя в таких поединках. К счастью, этот варварский обычай давно исчез, зато светское общество осыпало побежденного градом язвительных насмешек. Поединки уносили не меньше жизней, чем эпидемии, благородное сословие Европы таяло на глазах. Так, с 1597 по 1600 год французское дворянство потеряло на дуэлях до двух тысяч человек. Таких потерь Франция XVII века не знала даже в период ведения войны. Непримиримым противником дуэлей стал кардинал Ришелье. В романе "Три мушкетера" Александр Дюма весьма вольно обошелся с образом этого вельможи. В отличие от литературного двойника реальный герцог Ришелье не натравливал гвардейцев на мушкетеров и не преследовал любовными домогательствами Анну Австрийскую, хотя, может быть, и был к ней неравнодушен. Кардинал являл собой пример твердого и трезвого политика, ярого сторонника абсолютизма. Хитрый, изворотливый, цинично жесткий, когда дело касалось укрепления государства, он хотел заставить дворян душой и телом служить Франции и ее королю, а не растрачивать попусту силы на поединках. И добился запрещения дуэлей под страхом смертной казни. И все же, несмотря ни на что, Франция осталась страной дуэлей. И среди завзятых дуэлянтов встречались весьма незаурядные, даже гениальные люди. Один из них - поэт и писатель Сирано де Бержерак, служивший в королевских мушкетерах. Он жаждал стать оригинальным и прославленным буквально во всем, поэтому постоянно задирался с собратьями по перу, именно среди них отыскивая противников для поединков. Судя по дошедшим до нас в мемуарах сплетням XVII века, он даже пытался вызвать на дуэль самого Мольера! Удивительным, просто фантастическим мастером клинка был граф Монморанси. За шестнадцать поединков его приговорили к смертной казни, но с помощью друзей он сумел бежать из страны. Однако покинув родину, граф сильно затосковал и, не в силах более жить без Парижа, вернулся. Наверное, нам, живущим в мире компьютеров и сверхзвуковых перелетов, трудно понять, какие чувства владели этим "поэтом дуэли". 21 июня 1627 года в Париже, всегда охочем до бесплатных развлечений, граф собрал на одной из площадей толпу зевак, вызвал на дуэль первого попавшегося дворянина и продемонстрировал свой самый эффектный бой. Изумленные зрители увидели все его коронные финты. Противник уже десяток раз был на волосок от гибели, но граф играл с ним, как кот с мышью, продолжая "показательные выступпения". Толпа обезумела от восторга: еще бы, ведь не каждый день удается увидеть, как владеет шпагой первый дуэлянт Франции! Наконец Монморанси красиво заколол противника и раскланялся, как актер. Воистину, он и был подлинным артистом, не раз исполнявшим смертельно опасные номера. Но в тот день все закончилось для графа плачевно - еще не успели убрать тело убитого, как гвардейцы уже поволокли Монморанси на виселицу. Другим знаменитым дуэлянтом был маркиз Лэториэр. С полным основанием его можно назвать "невольником чести". Он неукоснительно соблюдал кодекс чести буквально во всем и требовал этого от других. Свой первый поединок он провел в 16 лет, сбежав на него с уроков. Точно неизвестно, сколько раз маркиз обнажал свою шпагу на дуэли, но надо полагать, что он участвовал в нескольких десятках поединков, поскольку получил до сорока ран. Уже в зрелом возрасте маркиз в одну из ненастных ночей тайком проник в женский монастырь, где его ждала возлюбленная. По веревочной лестнице он перебрался через стену, через окно влез в здание, но тут внезапно открылись его раны. До синевы закусив губу от боли, Лэториэр рухнул на каменный пол. Камзол маркиза насквозь пропитался кровью, сознание мутилось, но он упрямо молчал, хотя мог позвать на помощь. Утром монахини обнаружили лежавшее на каменных плитах пола бездыханное тело - невольник чести предпочел умереть, но ничем не скомпрометировать женщину, ждавшую его в одной из келий. Разразился скандал, но монастырское начальство так и не сумело выяснить, кто из сестер отдал свое сердце маркизу... Мрачной фигурой в ряду знаменитых бретеров выглядит телохранитель Людовика XIV Анри Гей-Люссак. Виртуозно владея шпагой, он поставил свое искусство на службу вероломному монарху, вменившему ему в обязанность убивать на поединках неугодных дворян. Сразу после дуэли Анри получал отпущение грехов и милостивое монаршее прощение. Даже не верится, что этот человек был одним из пращуров великого физика Жозефа Луи Гей-Люссака.