Язон продолжал думать, лихорадочно перебирая варианты

«Значит, что ж это получается — пират Морган с банкиром Уэйном заодно? Глупость какая-то И последнее предположение, самое правдоподобное: не только Уэйн следит за Морганом, но и Морган за Уэйном. Разговор был подслушан и записан — классическая шпионская схема. Интересно, кто же сильнее? А впрочем, провались они все в черную дыру, о чем я думаю? Пауза и так слишком затянулась. Главное сейчас — попытаться использовать знание Морганом того разговора в своих целях».

Язон выпил первую порцию не разбавляя и сразу перешел в наступление.

— А ты, Морган, всегда говоришь правду?

Пират задумался на секундочку, а потом громко расхохотался.

— О Боже мой, я стараюсь никогда не говорить ее!

— Вот видишь, — подхватил Язон — А я — игрок. Хитрость — мое главное оружие. Как еще я мог выведать у коварного сэра Роджера, где искать тебя? Я просто должен был пообещать ему помощь. Только так. Кажется, я сумел убедить его. Но в действительности ведь это форменное безумие — отнимать добытые тобою деньги и возвращать этому жулику. Ты получил их в бою, а он медленно, но верно обкрадывал собственный народ и незадачливых туристов. Неужели ты думаешь, что мое представление о справедливости так примитивно, как оно прозвучало в специальном изложении для Уэйна. Я игрок, Генри, запомни это!

— А что, если Уэйн слышит сейчас твои слова? — вкрадчиво поинтересовался Морган.

— Не представляю, как это возможно, но если б слышал — было бы прекрасно, — ответил Язон, не задумываясь, и с удовольствием отметил удивленно поднявшиеся брови бывалого пирата. — Не понимаешь? Так ведь Уэйн в этом случае окончательно запутается в моих намерениях. А когда соперники путаются, выигрываю я.

Морган налил по второй и приготовился слушать дальше. Собеседник явно вызывал у него все больший интерес. Необходимо было развить успех.

— Много лет назад я обчистил Кассилию на три миллиарда, — напомнил Язон. — Не пятнадцать, конечно, но тоже хорошо. Позднее они хотели убить меня. Нам не за что любить друг друга. Если ты наводил справки обо мне, значит, должен хорошо знать, какие у меня отношения с законом. Да, я больше не играю в казино. Теперь это представляется слишком мелким Но я, например, играю в войну, если предлагают высокие ставки. Земляне хороши платили, и я вместе с друзьями разбил тогда твою Звездную Орду.

— Это не моя Орда, — возразил Морган. — Я просто примкнул к ним ненадолго. Я был еще молод и глуп, ну а они вообще полные идиоты. Они громили всех подряд и кидались на любую преграду, как дикие звери. Они должны были погибнуть. Черт с ними, Язон. Так чем же ты занимаешься теперь?

— О, теперь я играю по-крупному. Я не стану рассказывать тебе о своих операциях последних лет. Они были слишком масштабны. Боюсь, твоего воображения не хватит на такие цифры. И заметь, только очень узкий круг лиц посвящен в то, что именно я разрабатывал сценарии многих широко известных событий. («Побольше туману, — твердил себе Язон. — Побольше страшных тайн и самоуверенности, переходящей в наглость. Кажется, получается!») Я заработал очень много денег. На нескольких планетах я обладаю реальной властью. Но мне уже этого мало. Понимаешь, Генри? Жизнь вдруг показалась до оскомины скучной и однообразной. Мне не хватает размаха, не хватает дерзости, полета фантазии. Вот почему я стал искать серьезного сообщника. И мой выбор, естественно, пал на тебя. Если мы будем вместе, то рано или поздно возьмем не пятнадцать миллиардов. Мы возьмем всю Кассилию. Ты веришь мне, Генри?

С последней фразой Язон явно перестарался. Циничный Морган снова начал хохотать.

— Ах, Язон! Ах, звездный романтик! — Он уже буквально давился от смеха. — Я очень-очень давно никому не верю. И ни во что не верю. Верить нельзя. Верят только абсолютные кретины. Но! — Он вдруг сделался серьезным. — Ты нужен мне, Язон. И что бы ты не заливав тут — мне, или Роджеру

— там, или даже самому себе перед зеркалом, работать ты будешь теперь на нашу команду. Такова данность.

— Правда?! — выдохнул Язон, как ему показалось с совершенно неподдельной радостью. — Я знал, что мы поймем друг друга!

— Нет, Язон, ты пока ничего не понял, — охладил Морган его неумеренную восторженность. — Ты будешь на нас работать не так, — как сам хочешь, а, так, как я скажу. Я еще буду думать, как именно. Задача-то непростая. У меня хватает головорезов, стреляющих без промаха и грызущих зубами металл. Для этого использовать тебя нерентабельно, просто глупо. Ты мне гораздо интереснее, как мыслительный аппарат. Ты ведь правду сказал Уэйну: все наши мозги, вместе взятые, не стоят одной твоей головы. Но теперь эта голова — тоже наша. Да, я не верю словам. Никаким. И тебя мы проверим в деле. Очень скоро.

— Ограбим кого-нибудь здесь, на Дархане? — небрежно полюбопытствовал Язон.

— Фи, игрок, — скривился Морган. — Вопервых, мы уже давно не на Дархане. («Интересная информация! Ну, давай, давай, колись дальше!») А во-вторых, запомни. Мы не пираты, а флибустьеры. Пираты — это в переводе с древнего языка — просто грабители? Такие были в Звездной Орде — обыкновенные бандюги и воры. А флибустьеры — означает «свободно плывущие». («Это ж с какого языка ты переводил, голубчик? — подумал Язон. — Что-то мне подобная расшифровка неведома!») И мы, флибустьеры, свободны от всех законов людских и божьих, мы свободны от пустых обещаний, рабской любви и жалости, мы принадлежим только самим себе, и потому весь обитаемый мир скоро будет принадлежать нам... («Ну, подобные песни мы уже гдето слышали, и не раз».)

Язон отвлекся и начал думать о своем. Небрежно брошенное Морганом слово «любовь» напомнило о Мете. Где она теперь? Он обязан найти ее!

В одно мгновение эта задача сделалась для Язона главнейшей и неотложной. И момент для ее решения был уже как будто вполне подходящий: Морган допивал третий бокал разбавленного рома с подслащенным лаймом и веселел на глазах.

— Где Мета? — резко спросил Язон, вклиниваясь в поток цветистых слов самовлюбленного флибустьера.

Морган замолчал, словно его выключили, дососал золотистую жидкость из бокала и пробурчал недовольно: