— Я, кажется, спросил тебя о Боге? — напомнил Язон.

— Да, — кивнул Морган. — Мы верим в истинного Бога — Иисуса Христа. У нас так принято. Мы носим нательные крестики. Мы обращаемся к Богу с просьбами, и он посылает нам удачу. У нас есть церкви и капелланы. Они крестят наших детей, благословляют наши браки и провожают в последний путь наших убитых, если бывает такая возможность. Некоторые на моей планете верят в загробное существование, им легче и жить и умирать. Но я не верю ни во что, разве что в свободу, которую дал мне Иисус, и в удачу моей свободной планеты, которая принадлежит только самой себе, и потому ей будет принадлежать весь мир.

Информация про планету проскочила весьма любопытная, но вряд ли Морган, даже будучи пьяным, расскажет о родных краях больше, чем сочтет нужным. Язон не стал задавать вопросов на эту тему, а зацепился пока за другое:

— Постой, но ведь Иисус сказал: «Не убий». Как же ты можешь носить крест и заниматься разбоем?

— Э, Язон, какой ты наивный, право! Это же очень-очень древний спор. Я готов доказать тебе свою правоту, но как-нибудь в другой раз. Сейчас неохота. Я читал Библию, действительно читал. Однако большинству моих людей некогда даже обучиться грамоте. Капелланы в храмам зачитывают им отдельные, самые главные строки из священного писания. И уж поверь мне, Язон, в Библии можно найти все, что угодно. Да и сам Христос много всяких слов наговорил, помимо «не убий». «Не мир, но меч принес я вам», «Смоковницу, не дающую плода, — сруби!», «Пусть мертвые хоронят своих мертвецов!» — вот что говорил Спаситель. Но не это главное. Главное — свобода. Ради свободы только и стоит жить.

Такой оригинальной трактовки христианства Язон еще ни разу не встречал и с удовольствием поговорил бы подробнее с необычайно эрудированным пиратом. Но в этот момент стена прямо перед ними разверзлась, и в сопровождении крепкой желтолицей, очень раскосой, но удивительно симпатичной девушки в комнату не въехала на каталке, а своими ногами вошла Мета.

— Ну, и что мы тут делаем с тобою, Язон? — по-хозяйски спросила она.

— Я так понимаю, летим.

— Куда? — осведомилась Мета.

— На планету... Генри, как ты сказал она называется?

— Я не говорил. ("Вот скотина, видать, не так уж ты и пьян! ") Но она называется Джемейка.

— Видишь, — сказал Язон, — мы летим на планету Джемейка.

— Прекрасно, — Мета явно не чувствовала себя пленницей. — Познакомься: это Мадам Цин.

— Очень приятно, — сказал Язон. — Мухарриб динАльт.

Потом поднялся и, сделав шаг навстречу, церемонно поцеловал девушке ручку.

На каком-то из миров это было очень принято, он точно не помнил, на каком, но обычай ему понравился.

— А это, — решил Язон продолжить в том же духе, — здешний капитан сэр Генри Морган, собственной персоной.

— Я очень много слышала о вас, — жеманно проворковала Мета.

Все это было настолько странно, настолько не похоже на нее, что Язон начал подумывать, уж не спит ли он, уж не во сне ли все происходит.

Морган по примеру Язона запечатлел поцелуй на руке Меты, остался страшно доволен собою, и тут же предложил девушкам рому. Девушки не отказались — лихо опрокинули по стаканчику. И только в этот момент Язон начал что-то понимать: у девушек тоже не первая, доза за сегодня. А на его Мету, очевидно, еще и укол продолжал действовать. Весело. Но на самом-то деле ничего хорошего. Даже в кругу друзей не стоит терять контроля над собой, а уж здесь... Такое безобразие следовало как можно скорее прекращать.

— Сэр Генри, может, нам с женою немного отдохнуть? Вы не проводите нас в нашу каюту? — с напускной робостью спросил Язон.

На самом-то деле вопрос был очень нахальный, и Язон бы ничуть не удивился, если б в ответ Морган рассвирепел и отдал приказ снова привязать их к каталкам, а то и вкатить дозу какой-нибудь усыпляющей дряни. Однако реакция главаря флибустьеров оказалась совсем иной:

— Что вы, что вы, милейший! Сейчас мы все вместе пойдем обедать. Нас ждут в главном зале. Торжественный обед с вином и прекрасными закусками. Раз уж мы обо всем договорились.

— О Боже! — воскликнул Язон, картинно закатывая глаза — Только не это.

Флибустьерскую лексику он уже помаленечку осваивал, а вот о чем и когда они успели договориться — пока не понял.

Но оказалось, действительно успели. У Моргана была своя, особая метода. Вроде и поговорили о пустяках, пошутили, похихикали, а в итоге все главное ясно кто ты, с кем ты и для чего дальше жить.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Линейный крейсер, носивший гордое имя «Конкистадор», был по-настоящему великолепен. Не мощнее «Арго», но безусловно современнее и сложнее. Чтобы попытаться удрать с него, требовались долгие часы, а то и дни на изучение всех систем управления и защиты. Существенно ускорить этот процесс помог бы грамотный инструктаж кого-либо из членов экипажа. Однако искать предателя среди флибустьеров — задача крайне неблагодарная. Любителей вести двойную игру среди них практически не встречалось. Если же вдруг выявлялись таковые, Морган не долго думая отрубал хитрецам все, что находилось у них выше плеч. Все поголовно хорошо знали о существующем порядке, а не слишком оригинальное желание оставаться живыми было свойственно флибустьерам в не меньшей степени, чем всем прочим людям. В общем, на вербовку противника в свои ряды пиррянские лазутчики рассчитывать не могли.

А кроме того, весьма проницательный Морган понял и еще одну важную вещь: какие бы цели ни преследовал Язон, до Джемейки он долетит обязательно. Хотя бы из любопытства. Не такой это человек, чтобы вот просто взять и упустить редчайший шанс на знакомство с пиратской столицей Галактики.

О Джемейке ходили легенды по всей обитаемой Вселенной. Большинство придерживалось такого мнения, что пиратская вольница размером с планету

— не более чем досужая выдумка, плод чьей-то болезненной фантазии. А в реальность существования Джемейки верили всерьез только люди совершенно определенного сорта: бандиты, жулики, аферисты, космические бродяги, последние романтики одиночного межзвездного плавания, а также (в виде исключения) некоторые ученые-социологи, мечтающие добраться до единственной в своем роде действующей модели общества, состоящего целиком из людей, нарушающих общепринятые законы.