К нему, по-видимому, очередь, как к зубному врачу. Следующий!

Мегрэ отправился на улицу Бак и, добравшись туда раньше назначенного срока, заглянул в бистро выпить бокал белого вина.

В приемной метра Рамюэля стены были увешаны картинами с автографами художников. Три посетителя терпеливо ожидали своей очереди, и среди них пожилая дама, судя по всему, богатая фермерша из провинции.

И тем не менее без пяти минут одиннадцать секретарша открыла дверь и сделала комиссару незаметный знак следовать за ней.

Еще молодой, с румяным лицом, метр Рамюэль был уже лыс. С протянутой рукой он радушно шагнул навстречу комиссару.

– Чему я обязан такой чести?

Кабинет был огромный, стены отделаны деревянными панелями, мебель в стиле Ренессанс, и ступали здесь по настоящим восточным коврам…

– Садитесь… Сигару?.. Ах, нет… Действительно… Курите вашу трубку, прошу вас…

Чувствовалось, что метр Рамюэль весь проникнулся собственным могуществом, он сел за свой письменный стол, словно заместитель прокурора в прокурорское кресло.

– Среди тех дел, которые я веду, я не вижу ни одного…

– Речь пойдет не о ваших клиентах, метр… Впрочем, я в некотором смятении… Мне хотелось бы, чтобы вы рассматривали мой визит как приватный…

Рамюэль настолько привык к судебным заседаниям, что он и в жизни продолжал вести себя так же, как в зале суда, – та же мимика, те же размашистые жесты руками, на которых не хватало только широких рукавов черной мантии.

Сначала он с комическим видом вытаращил глаза, потом раскинул руки, как бы выражая тем самым изумление.

– Позвольте, комиссар, уж не собираетесь ли вы поведать мне, что находитесь в затруднительном положении?.. Защищать комиссара Мегрэ…

– Нет, мне лишь необходимы кое-какие сведения о…

– Об одном из моих клиентов?

Он изобразил на своем лице смущение.

– Надеюсь, мне не надо напоминать вам…

– Не беспокойтесь. Я не прошу вас выдать профессиональную тайну… Долго объяснять, для чего, но мне необходимо узнать кое-что об одном из ваших коллег…

Брови нахмурились, как и следовало ожидать, преувеличенно, словно адвокат разыгрывал привычную комедию перед присяжными.

– Тем более что это вопрос, которым вы не предадите дружбы…

– Говорите. Но, само собой разумеется, я ничего не обещаю вам…

В его голосе прозвучало раздражение, но у комиссара не было выбора.

– Я полагаю, вы прекрасно знаете вашего коллегу Жан-Шарля Гайара…

Деланное замешательство на лице.

– В свое время мы часто встречались…

– Вы поссорились?

– Скажем так… мы просто стали встречаться реже…

– Вы знакомы с его женой?

– С Жанин?.. Впервые я увидел ее, когда она еще танцевала в «Казино де Пари»… Сразу же после войны… В то время она была очаровательной девочкой… И красивой!.. Ее называли красотка Лара, и прохожие оглядывались ей вслед…

– Лара ее фамилия?

– Нет… Настоящая ее фамилия Дюпен, но танцевала она под именем Жанин де Лара… Возможно, она сделала бы блестящую карьеру…

– Она отказалась от карьеры ради Гайара?

– Он женился на ней, дав обещание не требовать, чтобы она оставила подмостки…

– И не сдержал слова?

Теперь метр Рамюэль играл самое скромность. Казалось, он взвешивал все «за» и «против», вздыхал, как бы раздираемый противоречивыми чувствами.

– В конце концов это знает весь Париж…

– Пальцы он потерял на войне?

– Да… Участвовал в Африканской кампании… Потом, если не ошибаюсь, воевал в Сирии… Был лейтенантом десантно-диверсионной группы… Надо признать, он никогда об этом не говорит… Он не из тех, кто находит удовольствие в рассказах о своих военных похождениях… Однажды ночью, выполняя задание захватить вражеский патруль, он сам попал в западню, и, чтобы спастись, ему пришлось голой рукой схватить нож, который приставили ему к груди… Он силач… В Жанин он влюбился безумно и решил жениться на ней… В то время он был стажером у метра Жуана, специалиста по гражданским делам, и зарабатывал не много… Терзаемый ревностью, он все вечера проводил за кулисами «Казино де Пари»… Вы догадываетесь о дальнейшем…

Мало-помалу он добился своего, и Жанин перестала танцевать… Он начал очень много работать, чтобы прокормиться… Мне частенько доводилось посылать ему клиентов…

– Он так и продолжает заниматься гражданскими делами?

На этот раз Рамюэль изобразил из себя человека, который в замешательстве задает себе вопрос, способен ли собеседник понять его.

– Это довольно сложно… Есть адвокаты, которых редко можно увидеть во Дворце правосудия, но они тем не менее имеют солидную клиентуру… Они-то и зарабатывают больше всех… Я говорю о юрисконсультах крупных фирм… Эти метры досконально, до мельчайших тонкостей знают все законы, касающиеся частного предпринимательства…

– К ним и принадлежит Гайар?

– И да и нет… Заметьте, я почти не вижусь с ним уже многие годы… Защищает он сравнительно мало… Что же касается его клиентуры, то я затруднился бы определить ее… В сфере деятельности Гайара нет, как у его бывшего патрона, крупных банков и больших промышленных предприятий…

Мегрз терпеливо слушал, пытаясь догадаться, что кроется за словами.

– При современной налоговой системе многие предприниматели вынуждены обращаться за советом к какому-нибудь сведущему лицу. Одним нужно быть уверенным, что в своей деятельности они не преступают закона…

– К примеру, владельцу нескольких кабаре?.. Рамюэль изобразил на лице удивление.

– Не ожидал, что вы настолько осведомлены… Заметьте, я не знаю, кого вы имеете в виду…

В памяти Мегрэ всплыл его вчерашний разговор с Луи Бубе. Они вспоминали о «Триполи» и Тетун, о тех временах, когда у нее встречались не только крупные заправилы Монмартра, но и их адвокаты и кое-кто из политиканов.

– Буле убит, – сказал он внезапно.

– Буле?..

– Мсье Эмиль… Владелец «Лотоса», «Голубого экспресса» и двух других кабаре…

– Я не успел сегодня утром прочесть газеты… Он был клиентом Гайара?

Рамюэль выглядел обезоруживающе наивным.

– По-видимому, это как раз тот случай, который я имел в виду… Да, в некоторых профессиях не так-то легко избежать неприятностей… Так что же случилось с этим Буле?

– Его задушили…

– Ужасно!

– Вы сейчас говорили о мадам Гайар…

– С тех пор, как я виделся с ней в последний раз, ее состояние, говорят, ухудшилось… Это началось еще тогда, когда я частенько бывал у них, началось с нервной депрессии, приступы которой становились все чаще и чаще… Мне кажется, она не смогла свыкнуться с жизнью буржуа… Постойте… Сколько ей сейчас лет?.. Сорок, если не ошибаюсь… Она на четыре или пять лет моложе его… И совсем уже развалина… Очень рано она состарилась… Хоть я и не врач, комиссар, но заметил, что некоторые женщины, особенно женщины незаурядные, весьма тяжело переносят подобные перемены в жизни… Я слышал, она почти безумная и, случается, неделями не выходит из затемненной комнаты… Мне жаль Гайара… Он толковый малый, один из самых толковых, кого я знаю… Чтобы утвердиться, работал как вол… Сделал все, чтобы обеспечить Жанин роскошную жизнь… Одно время они жили на широкую ногу… Выходит, этого недостаточно… И теперь…

Если лицо метра Рамюэля выражало сочувствие, то его маленькие глазки светились веселой насмешкой.

– Вы это хотели узнать?.. Заметьте, я не открыл вам никакой тайны… Вы могли бы расспросить кого угодно в кулуарах Дворца правосудия…

– Я надеюсь, Жан-Шарль Гайар никогда не имел неприятностей с правовым советом адвокатов?

На этот раз метр Рамюэль с оскорбленным видом раскинул руки:

– Позвольте!.. Позвольте!.. С какой целью вы пришли сюда?

Он встал, бросил взгляд на часы, стоявшие на камине.

– Прошу извинить, но вы и сами могли заметить, что в приемной ждут несколько клиентов… В два часа у меня защита… Я полагаю, никто не знает о вашем визите ко мне и все, о чем мы с вами говорили, останется между нами…

И, направляясь подпрыгивающей походкой к двери, он театрально вздохнул: