– Все здесь. – Большим пальцем Сцинк указал на рюкзак, висевший за его спиной.

– А видеокамера?

– Я отдал ее старику. У него семь внуков, так что она ему пригодится.

– А что с пленками?

Сцинк рассмеялся.

– Они ему понравились. Нападение обезьяны смотрится просто здорово. Подними руки, Макс. – Сцинк обрызгал своего пленника жидкостью от насекомых.

– Но моя видеокамера стоит почти девятьсот долларов, – унылым тоном произнес Макс.

– А я не просто так ее отдал. Я поменялся.

– На что?

Сцинк похлопал Макса по плечу.

– Готов поспорить, что ты никогда не летал на гидроплане.

– Ох, прошу вас, только не это.

– Эй, да ты же хотел посмотреть Флориду.

Нелегко быть темнокожим патрульным полицейским во Флориде. И уж тем более тяжело, если состоишь в интимной связи с белой женщиной-патрульным, а именно такие отношения были у Джима Тайла с Брендой Рурк.

Они познакомились на учебном семинаре, посвященном новейшим техническим средствам определения скорости автомобилей. В аудитории они сидели рядом, и Джиму Тайлу сразу понравилась Бренда Рурк. Она была умной, хорошо разбиралась в их работе, забавляла Джима своими рассказами. Они обменялись историями о необычных случаях возникновения пробок на дорогах, посетовали на небольшое жалованье и ужасный бюрократизм Управления дорожной полиции. Поскольку Джим был одним из немногих темнокожих патрульных, он не слишком уютно чувствовал себя в обществе белых полицейских, но рядом с Брендой Рурк ему было очень хорошо, отчасти потому, что она тоже принадлежала к меньшинству. Ведь женщин в дорожной полиции было еще меньше, чем темнокожих или латиноамериканцев.

Во время одного из занятий наглый полицейский-расист презрительно посмотрел на Джима и напомнил ему, что патрульная Рурк белая девушка, а во Флориде это до сих пор имеет большое значение. Но Джим не отреагировал на эти слова и продолжал сидеть рядом с Брендой. Разъяренный расист успокоился только через два часа.

Во время перерыва на обед Джим Тайл и Бренда Рурк отправились в ресторан «Арбис». Бренду беспокоил ее предстоящий перевод на службу в Южную Флориду, и Джим мало чем мог утешить ее. Бренда сообщила, что для будущей патрульной службы в Майами она изучает испанский язык, и первым делом выучила фразу: «Sale del carro con las manos arriba» – Вылезайте из машины с поднятыми руками!

В то время у Джима Тайла еще не было никаких романтических намерений. Он видел в Бренде Рурк просто хорошего человека, вот и все. Даже не поинтересовался, есть ли у нее друг. Спустя несколько месяцев, когда ему пришлось присутствовать на судебном заседании в графстве Дэйд, Джим неожиданно встретил Бренду в штаб-квартире Управления дорожной полиции. Они поужинали вместе, а потом поехали домой к Бренде, где болтали на всевозможные темы до трех часов ночи, а затем, не сдержавшись, занялись любовью. Судебное заседание продлилось шесть дней, и все ночи Джим проводил у Бренды. По утрам они просыпались точно в тех же позах, в каких и засыпали, – голова Бренды покоилась на правом плече Джима, а ступни Джима свешивались с короткой кровати. Никогда еще Джиму не было так хорошо. После завершения суда и возвращения Джима в Северную Флориду они стали по очереди приезжать друг к другу на выходные.

Джим не любил говорить о службе, но все же Бренде удавалось вытягивать из него кое-что. Особенно ее интересовал тот период, когда Джим служил в охране губернатора Флориды, но не просто губернатора, а именно того, который оставил свой пост, исчез и стал легендарным отшельником. В то время, когда это случилось, Бренда училась в школе, но она хорошо помнила все события. Газеты и телевидение трубили об этом без остановки. «Психически неуравновешенный» – так отозвался о сбежавшем губернаторе их преподаватель гражданского права.

Когда эти слова услышал Джим Тайл, он запрокинул голову и рассмеялся. Бренда сидела на ковре, скрестив ноги и опустив подбородок на руки, она внимательно слушала рассказ Джима о том, кого теперь называли Сцинк. Из соображений предосторожности Джим не упоминал о том, что они остались очень близкими друзьями с этим человеком.

– Я хотела познакомиться с ним, – сказала Бренда, употребив прошедшее время, как будто Сцинка уже не было в живых, потому что Джим Тайл, возможно, и сам того не подозревая, внушил ей подобную мысль.

И вот теперь, спустя два года, невероятное желание Бренды, похоже, могло осуществиться. Губернатор появился в зоне урагана.

По дороге назад из Кард-Саунд Бренда спросила у Джима:

– Зачем он привязал себя к мосту во время урагана? – Это был вполне логичный вопрос.

– Он ждал сильный ураган.

– Зачем?

– Бренда, я не могу этого объяснить. Если бы ты знала его, то сама бы все поняла.

Примерно пару миль Бренда молчала, затем вновь завела разговор.

– Почему ты не говорил мне, что вы до сих пор общаетесь?

– Потому что это бывает очень редко.

– Ты не доверяешь мне?

– Разумеется. – Джим одной рукой обнял Бренду и притянул поближе, намереваясь поцеловать.

Но Бренда отстранилась, в ее светло-голубых глазах сверкали искры.

– Ты ведь пытаешься найти его. Послушай, Джим, будь откровенен со мной.

– Я боюсь, что у него не все в порядке с головой. А это плохо.

– Но такое случается не в первый раз, да?

– Не в первый, – согласился Джим.

Бренда поднесла его ладонь к своим губам и нежно поцеловала костяшки пальцев.

– Все в порядке дорогой. Я знаю, что такое друзья.

Когда они приехали домой к Августину, Бонни Лам позвонила домой в Нью-Йорк. Она дважды прослушала записанное на автоответчик сообщение Макса и обратилась к Августину:

– Что вы думаете об этом?

– Ничего хорошего. У вашего мужа много денег?

– Макс хорошо зарабатывает, но он не миллионер.

– А как с деньгами у его родителей?

Бонни ответила, что отец мужа довольно состоятельный человек.

– Но я уверена, Макс не настолько глуп, чтобы сообщать об этом похитителям.

Августин не стал делать подобных предположений. Он разогрел для Бонни суп с томатами и постелил чистое белье на кровати в комнате для гостей. Затем Августин прошел в свой кабинет и позвонил другу, работавшему в ФБР. К тому времени, как он закончил говорить по телефону, Бонни Лам уже уснула на софе в гостиной. Августин перенес ее в комнату для гостей, уложил на кровать и накрыл одеялом. Затем вернулся на кухню и приготовил себе два толстых бифштекса с печеной картошкой, запив их бутылкой холодного пива «Амштель».

А потом он долго стоял под теплым душем и вспоминал, какой чудесный запах исходил от миссис Лам – теплой и промокшей от дождя и пота, – когда он нес ее на руках. Августину было приятно, что в его доме снова появилась женщина, пусть даже всего на одну ночь. Он завернулся в полотенце и прошлепал по паркетному полу к телевизору. Августин переключал программы, слушая новости местных телекомпаний и надеясь, что не увидит в них кого-либо из диких животных покойного дяди, несущихся в состоянии шока, или как тело мужа миссис Лам загружают в полицейский фургон.

Посреди ночи Августин услышал крик, доносившийся из комнаты для гостей, и предположил, что миссис Лам, проснувшись, увидела его коллекцию черепов. Он нашел ее сидящей на кровати и укрывшейся одеялом до самого подбородка. Ее ошеломленный взгляд был устремлен на стену.

– Я подумала, что это сон, – промолвила Бонни.

– Не бойтесь, прошу вас.

– Они настоящие?

– Мне их присылают друзья, главным образом из-за границы, – пояснил Августин. – Один из них рождественский подарок от инструктора по рыбной ловле с Исламорады. – Он не знал, что может подумать Бонни о его хобби, поэтому извинился за то, что напугал ее. – Некоторые люди коллекционируют монеты, меня же интересуют археологические останки.

– Части человеческого тела?