— Полностью. Думаю, это та часть, которая меня беспокоит. Просто, мне нравится, кем мы являемся сейчас. И я знаю, что часть брака — это когда вам «комфортно» друг с другом. Я просто не хочу, чтобы нам стало настолько комфортно, что мы превратимся в основном просто в соседей или что-то вроде этого. Я хочу сохранить эту искру живой. — Она оглядела его, ее глаза светились любовью — и немного потускнели от похоти. А Катчер был альфа-самцом внутри и снаружи, спереди и сзади, и полностью по ту сторону.

— Н-да, я не думаю, что это будет проблемой, — заключила я.

— Я хочу сказать, что мы не можем держать наши руки подальше друг от друга. Вот почему мы опоздали, — сказала она, приподняв брови.

Мы забрали Мэллори с Катчером на одном из огромных черных внедорожников Дома, поскольку личный автомобиль Этана — обтекаемый черный Феррари — был разбит во время погони с одним из дружков Рида.

Так вот чем они занимались, пока мы стояли у обочины, ничего не подозревая.

— Ну, — проговорила я, глотнув крепкого напитка, — даже если темп, скажем, снизится, когда вам комфортно друг с другом — это круто.

Я поглядела на Этана, который стоял с другой стороны стола, держа кий в руке, как могли держать копье его шведские сородичи.

— Иметь кого-то, кто тебя подходит — это весьма потрясающе.

— Он тебе подходит, и это важно. — Она усмехнулась. — Но ты не можешь мне утверждать, что Дарт Салливан периодически не показывает тебе свою «Темную Сторону».

— Ты мне испохабила «Звездные Войны». Но что касается твоего вопроса — да. — Я усмехнулась. — Он довольно умело обращается со своим, ну, ты знаешь…

— Ты пытаешься не сказать «световой меч», но тебе реально хочется.

— Реально хочется. — Я помахала руками, закрывая эту тему. — Скажем коротко, у него он имеется, и он знает, как им обращаться.

— Катана. Палаш. Сабля.

— Предполагалось, что мы будем обсуждать Катчера, — напомнила я ей. — И поскольку я видела его, кхм, палаш много раз, могу подтвердить, что у него он имеется. Я думаю, что во всех отношениях есть свои взлеты и падения, свои своды. Иногда безудержная нагота, пока девушка пытается приготовить свою чертову китайскую лапшу.

Мэллори фыркнула в свой коктейль.

— Она все равно для тебя не годится. Слишком много натрия.

— Я бессмертна, — напомнила я.

— Да, — произнесла она. — Надеюсь, ты права. Как ты думаешь, вы с Дартом Салливан сможете сохранять искру в течении шести или семи сотен лет?

Бессмертие не было тем, о чем я частенько задумывалась, в основном потому, что я не могла себе это представить. Этан живет почти четыре сотни лет. Он видел войны, насилие, голод и как появляются и исчезают империи. Если допустить, что я буду держаться подальше от острия осинового кола, то смогу увидеть все это и даже больше. Но протяжение времени не то, что я могла легко перенести в свой разум.

— Не знаю, — честно ответила я. — Не могу себе представить, что не хочу его, но бессмертие — штука долгая.

— А если он сделает предложение?

Он намекал об этом достаточно, готовя меня к его неизбежности, так что «если» было крайне скромным подсчетом.

— Когда он сделает предложение, — произнесла я, — и если я отвечу «да», тогда решение будет принято. Дело сделано, и пути назад не будет.

Я этому улыбнулась. Бессмертие пугало меня; обязательство — нет.

— Хорошо, — сказала Мэллори, затем произнося тост, чокнулась со мной своим стаканом. — Давай выпьем за обязательства. За ворчливые задницы мужчин, которых мы любим, которые на самом деле должны валяться у наших ног. — Она ехидно улыбнулась. — И поступать так, когда поощрение.

— Чувствую я, что мы снова подбираемся опасно близко к зоне обнаженного Катчера.

— Мы лишь в граничащей зоне, — ответила она, подмигнув. Она поставила свой стакан и несколько секунд смотрела на меня. Она нежно улыбнулась, как будто бы знала все тайны мира.

— Что? — спросила я.

— Ничего. Просто думаю о том, как сильно мы изменились. Вампиры, колдуны, два адски сексуальных и донельзя эгоистичных мужчины. Принужденное изменение для тебя и отступление от тьмы для меня. И все же, вот они мы, выпиваем и готовимся к игре «Каббис». — Она чокнулась со мной своим стаканом. — Я бы сказала, что все обернулось довольно неплохо.

С этим я поспорить не могла.

***

Этан лидировал после разбоя и почти победил, не пропуская ударов. Схему испортила Послушница, которая слишком много выпила и по неосторожности задела кий. Послушница извинилась, но что сделано, то сделано. Из-за ее налета ход перешел к Катчеру, и он этим воспользовался. Он ни разу не промахнулся, и когда закончил, Этану осталось лишь смотреть на этот разгром.

Ну, или Катчер так рассказал. Учитывая, что его эго практически равнялось с эго Этана по размеру и силе, я предположила, что истина была где-то посередине.

Когда мы закончили и (наконец-то!) были готовы идти на стадион, Колин отказался от денег Этана и попытался выгнать нас из бара; Этану, как всегда стратегически мыслящему, удалось втихаря подсунуть чек Шону. Он предпочитал оплачивать свои долги.

Мы вышли в славную весеннюю ночь, толпа пульсировала энергией и чистой радостью от пребывания на улице после суровой зимы Среднего Запада. И, конечно же, возможностью разгромить «Кардиналс»[7] на нашем поле.

Этан держал меня за руку, пока мы шли за Катчером и Мэллори сквозь толпу к воротам. Наши места были в третьей базе, она была моим любимым местом для дневного бейсбола.

Этан посмотрел на меня, его зеленые глаза сияли. Не думаю, что он большой поклонник бейсбола. Возможно, это было замещающее волнение, поскольку я, по всей видимости, была в приподнятом настроении за нас обоих. Или, быть может, он был в восторге от халявных фонариков. Потому что я определенно была.

«Ты готова к этому, Страж?» — мысленно спросил Этан, используя телепатическую связь между нами, сформировавшуюся в ту ночь год назад, когда он превратил меня в вампира.

Я улыбнулась ему в ответ.

«Меня распирает от волнения».

Он взял меня за руку, и мы пошли по улице просто как два человека, пара, готовая провести вечер на стадионе.

Мэллори резко остановилась и повернулась к нам, лицо напряженное, взгляд сосредоточен на чем-то позади нас. Люди ворчали и ругались, поскольку поток людей был вынужден обходить ее, а затем и нас, когда мы подошли к ней.

— Вы это почувствовали? — спросила она.

— Почувствовали что? — спросил Катчер, озираясь, чтобы найти угрозу, которую она, кажется, определила.

— Какая-то магия. Что-то плохое. — Не говоря больше ни слова, она начала уходить от стадиона. Мы не отставали от нее, лавирую сквозь поток болельщиков, направляющихся на стадион, пока мы двигались в сторону «Темпл Бара».

Но она прошла мимо бара, продолжая идти, пока не завернула на широкий переулок, что проходил под эстакадой, которая удерживала Красную Линию[8].

— Мэллори! — позвал Катчер, и мы бросились за ней в переулок.

Запах смерти — перестойный, ужасный и неоспоримый — выплеснулся из темноты. Что-то здесь встретило весьма ужасный конец.

Или кто-то, — поняла я, глядя на тело на земле.

Мужчина был молодым, возможно, двадцати пяти или двадцати шести лет. У него была шероховатая, загорелая кожа, карие глаза и глубокие морщины вокруг рта. Под джинсами и футболкой у него было жилистое тело, а взлохмаченные темно-русые волосы были уложены муссом и торчали шипами.

Магия все еще держалась в воздухе над ним, словно сильный туман, ожидающий оседания. И она несла с собой слабое ощущение животного.

Он был мертв… а еще был оборотнем.

Его лицо было ужасно опухшим и все в крови, костяшки разбиты. Но это было не самое худшее. Футболка с левой стороны у шеи и плеча была пропитана кровью, которая вытекала из колотых ран на его шее. Большая ее часть вытекла на землю вокруг него.