«Время лжи»
Карина Хелле
Серия «Эксперимент в ужасе» №4
* * *
Переводчик - Лена Меренкова
Оформление - Наталия Павлова
Перевод выполнен для группы -
* * *
АННОТАЦИЯ:
Начинающая охотница на призраков Перри Паломино сражалась с привидениями, оборотнями и побывала на грани жизни и смерти. Но сможет ли она выжить, проведя неделю в Сиэтле со своим напарником (которого она в тайне любит) Дексом и его идеальной девушкой?
Сможет ли она сделать это, столкнувшись со злобным духом из темного прошлого Декса? С любовью и жизнью на кону, Перри должна отыскать правду среди лжи, иначе она может потерять все, что для нее дорого.
Моим собакам: Дюку, Элли и Маффину
ГЛАВА ПЕРВАЯ
- Расскажи мне об этом случае, Перри.
Я едва слышала врача. Я была занята, глядя в окно его кабинета, глядя, как снаружи трепещут на весеннем ветерке листья дуба. Пять часов еще не наступило, но солнце уже садилось, и за зданиями центра Портлэнда виднелось оранжевое сияние. Оно поблескивало на краях листочков, от этого они выглядели так, словно пылали, медленно догорали.
Но они же не горели? Нет, просто так выглядело.
- Перри, где ты?
Я оторвала взгляд от окна и одарила доктора Фридмана самым злобным взглядом, какой только у меня получился. Его худое узкое лицо сияло из-за огня заката, но я, как и обычно, не могла понять, о чем он думал. У него был глупый уклончивый вид психиатра, терпеливый понимающий взгляд, что ничего не выдавал. И он все заносил в блокнот.
- А вы как думаете, черт возьми? - оскалилась я.
Он только кивнул и посмотрел на свой драгоценный блокнот.
- Просто проверяю, Перри.
- Вечно вы меня по имени зовете, - сказала я и посмотрела в окно. Огни заката покрасили каждый зеленый листик в красный. Я понимала, почему он повторяет мое имя, наверное, думал, что нужно постоянно напоминать пациенту, кто он. Я знала, кто я. Но я не понимала, зачем я здесь. Почему? Я не понимала.
- Расскажи мне об этом случае, - сказал он, в этот раз имя опустив.
Случай. Случай. Вечно этот дурацкий случай.
Прядь моих неоново-синих волос упала на лицо, и я присмотрелась к ней. Она была сухой, обесцвечивание, что я делала пару месяцев назад, только навредило волосам.
И мама тогда сказала:
- Ты не только выглядишь как панк, так еще и испортила прекрасные волосы навеки, - я была рада, что ей было больнее, чем мне. Из-за нее я была здесь. А не из-за случая.
Я посмотрела через синий занавес волос, и мне понравилось, что через них плохо видно лицо доктора Фридмана. Так было проще говорить с ним.
- Сами расскажите мне, доктор.
Он снова кивнул. Я захотела, чтобы горел он, а не листья снаружи.
- Кто такой Джейкоб? - спросил он.
Я вздрогнула. Причина была непонятна.
- Мой друг. Был моим другом.
- Почему он больше не твой друг?
- Вы знаете. Он стал жутким. После вечеринки…
- После? В прошлый раз ты говорила, что он стал «жутким» перед вечеринкой.
- Да? - отстраненно спросила я.
- Как вы с ним познакомились? - продолжил он.
Он задавал этот вопрос в прошлый раз. Я не знала, почему нужно все время повторяться, и я не понимала его увлечения Джейкобом. Это не было интересно. Я глубоко и шумно вдохнула, показывая ему раздражение, и рассказала. Опять.
- Джейкоб был…
Джейкоб был тормозом. Джейкобу было восемнадцать. Он миллион раз оставался на второй год в 12-м классе. У Джейкоба был высокий черный ирокез, на который уходили пачки геля. Джейкоб всегда носил джинсовую куртку с шипами и черной надписью «D.O.A» - «Живым или мертвым» - на спине. Это ему подходило. У него всегда были проблемы с полицией, с родителями, с одноклассниками или друзьями. И проблем становилось только больше. Он красил губы черной помадой и целовал в школе качков. Джейкоб постоянно нарывался на драку. Он мучил подобных себе, да и, наверное, всех людей. И хотя я отчасти восхищалась его отрицанием авторитетов, проявлением истинного себя и бесстрашием (да и порой черная помада казалась сексуальной), Джейкоб оставался идиотом.
- Ты его любила? - спросил доктор Фридман ровно, словно тема любви была такой же важной, как вопрос, люблю я шоколадное или ванильное мороженое.
- Нет, - твердо сказала я. Это было правдой. Я едва знала Джейкоба. Как я и сказала, я им восхищалась немного, и когда он заговорил со мной, это вскружило мне голову. Так бывало даже от взгляда любого парня в мою сторону. Покорить толстушку было просто.
- Но он тебе нравился.
- Наверное, - я пожала плечами. Он нравился мне издалека. И понравился, когда впервые заговорил со мной вдали от друзей и других балбесов.
Однажды я шла домой с автобусной остановки. Обычно я ездила в школу на машине, но родители забрали ее у меня. Наверное, из-за наркотиков.
В общем, шла я домой, слушала плеер, когда рядом появилась высокая тень с ирокезом. Уже было достаточно темно, чтобы я насторожилась.
Я видела, что человек говорит со мной, но не слышала из-за музыки. Не знаю, зачем вообще говорить с человеком, если он в наушниках.
Я подняла голову и увидела, что это Джейкоб. Я замерла удивленно и вытащила наушники.
Он выглядел как обычно. Этакий хулиган.
- Что слушаешь? - спросил он.
- «Alice in Chains». «Music Box», - ответила я, гордясь, думая, что он одобрит.
- Они в порядке. Были в порядке. Жаль Лейна, его не заменить. Но он все равно был слишком умным для группы.
Я не знала, что такого умного было в Лейне, если он умер из-за наркотиков, но мне не нужно было умничать. И тут я заметила запястья Джейкоба. Они были плотно перемотаны.
- Джейкоб пытался убить себя? - спросил меня доктор, слова врезались в мои мысли.
- Так говорили в школе, - сказала я. - Ходили слухи, что Джейкоб убил себя. Из-за девушки. Некоторые говорили, что он сгорел в машине. Сам поджег ее. И я не видела Джейкоба на той неделе, так что поверила. Но не было новостей о похоронах, никаких новостей, и я подумала, что это слухи. Кто-то начал, другой подхватил. Он часто пропадал из школы на недели.
- Но ты все поняла по запястьям.
- Ну, да.
Но хоть у меня были доказательства, что Джейкоб пытался совершить самоубийство, я не хотела поднимать эту тему. Это подло. И хотя мне нравилось, что он говорит со мной, что-то в нем настораживало меня. Может, это было связано с тем, что было темно, я шла одна, защитить меня могли только учебники. Может, это было из-за того, что он сам был напряжен. Этого хватило, чтобы я подумала, что стоит ходить на уроки самообороны.
- И что тогда случилось, Перри?
Я пожала плечами.
- Он проводил меня домой. Мы немного поговорили.
- О чем?
- В тот день? О музыке. Он говорил про Лейна, потом про Сида Вишеса, а потом про чудака, которого я не слышала. Он попрощался за несколько домов от моего дома.
- Он где-то там жил?
- Не знаю. Может, он жил не там. Он не говорил.
- Думаешь, он еще жив?
Я растерянно посмотрела на доктора. Откуда он берет информацию?
- Конечно, он еще жив. Почему нет?
Я видела, что доктор хотел сказать что-то еще, но он остановил себя и сказал:
- А о чем вы говорили в остальное время?
Я вздохнула и задумалась. Я не помнила толком, ведь почти все было бредом. Он три недели ходил со мной, мы о многом говорили, а я не помнила толком, что произошло вчера. Да, Джейкоб говорил то, что заинтересовало бы доктора, но я не хотела рассказывать ему, иначе доктор вернется. Я достаточно знала, как работали психиатры.