- Почему бы не попробовать сегодня? - спросил он, заметив, что я держу прибор, как младенца-инопланетянина.

- Ну, да, - неохотно сказала я. - Хотя я не уверена, что мы что-то уловим. Это самая тихая психбольница.

Он замолчал, возясь с большой камерой на полу, покачиваясь на корточках.

- А ты была во многих больницах? - спросил он. Его голос был тихим, но он звучал недовольно, и я не могла винить его за это.

Я не ответила. Он не расстроился, хотя было сложно увидеть это из-за темноты.

- Тем более, мы на третьем этаже, - уже мягче продолжил он. - Тут ничего нет. А даже если и есть… это же не как в фильмах.

Я поежилась.

- Знаю. Прости. Просто я думала, что будут крики или…

- Как я и сказал, это не как в фильмах.

- Прости, Декс, - пристыжено пробормотала я.

- Не стоит. Я не злюсь. Просто говорю. Не во всех больницах люди за дверью бушуют и в смирительных рубашках. Уверен, на втором этаже достаточно комнате, что тебя ужаснули бы, но ночью у них есть свои дела.

- А первый этаж?

- В конце коридора, казалось, пахло столовой, возле кабинета доктора. Наверное, там и комната с экранами камер наблюдения. Это не ужасное место, Перри. Люди здесь уже долгое время. А время затыкает крики. Лекарства и время.

- Как долго было у тебя? - спросила я, зная, что он не ответит.

Он встал на ноги, крепко сжимая камеру, посмотрел на меня без эмоций на лице.

- Шесть месяцев.

Я была удивлена. Ответом. О, как бы я хотела расспросить его, узнать больше. И я попробовала.

- А как долго ты там пробыл вообще?

Он вздохнул и потер подбородок свободной рукой, медленно жуя жвачку, он смотрел во тьму.

- Два года.

Я раскрыла рот. Два года. Два года в психбольнице? В таком месте? Мне стало жутко.

- Почему… почему так долго? Если лучше стало за полгода?

Он все еще смотрел на тьму. Я видела, что его глаза блестят, отражая скудный свет.

- Было не просто уйти. Они должны были убедиться, что я не опасен для себя.

- А ты… был опасен? - тихо спросила я. Это было личное, я боялась, что он вспылит и разозлится.

- Так я туда и попал, - спокойно сказал он, наконец, посмотрев на меня. - У меня были свои причины. Как и у тебя, полагаю.

- У меня? - повторила я. - Я никогда не пыталась убить себя. О чем ты?

- Я не говорил, что ты пыталась себя убить. Я тоже так не делал. Это было… недопонимание. Уверен, с твоим случаем было так же.

Он отметил «случай» кавычками. Я нахмурилась, пытаясь понять, на что он намекает, как много знает об этом случае.

- Что ты знаешь о том случае? Я не рассказывала тебе о нем.

Он вскинул бровь, на лице появилась тень.

- Видимо, да. Виноват.

Я ему не верила. Я напрягла мозги, чтобы понять, не говорила ли чего-то за последние дни… или вообще. Кузены упоминали при нем случай, говорили, что мне снились дни из старшей школы, но я ему не рассказывала. Потому что я даже себе не позволяла об этом думать.

- И вскоре больница стала мне единственным домом. Друзья перестали меня навещать. Семьи не было. Оставался только я. И все было в больнице. Так что, когда они захотели выпустить меня на год раньше, я сделал все, чтобы остаться дольше.

- Прости, - я чувствовала себя глупо.

Он склонил голову и улыбнулся.

- Это в прошлом.

Разве? Мое прошлое все еще не отпускало меня. Было ли с ним так же?

- Не знаю, как у тебя, - сказал он, подошел и забрал у меня прибор. - Нам пора начинать. Мы уже потратили время на разговоры, которые можно было провести в другое время.

Я чуть не рассмеялась, но подавила это желание. С Дексом так не прошло бы. Вряд ли я услышу еще хоть что-то о его времени в больнице. Но я была не против. Потому что он уже рассказал мне больше, чем кому-то еще, как мне казалось. И от этого я чувствовала себя… ну… особенной.

Мы подготовили остальное оборудование как можно быстрее, Декс продумывал при этом, как использовать оставшееся время.

Он указал на коридор.

- Если ты просто пройдешь на несколько футов вперед…

Я послушалась и остановилась, когда перестал доставать свет фонарика.

- Ты нас представишь. Говори тише обычного, на всякий случай, микрофон должен все уловить. И медленно иди по коридору. Я включу инфракрасную.

- А если я врежусь во что-то? - спросила я.

Он поднял фонарь и дал мне.

- Нет. Тут ничего нет.

Я взяла у него фонарь и огляделась. Тусклый свет на лестнице казался так далеко.

- Я иду до конца, а ты - за мной. Правильно?

- Нет. Мы идем до конца, а потом возвращаемся в коридор, и ты откроешь все двери. Даже запертые. Ты же умеешь вскрывать замки?

Умела. И очень хорошо. Я часто применяла этот навык на баре с алкоголем родителей, эта практика пригодилась бы, у меня как раз были с собой шпильки, кредитка и пинцет.

- Я попробую, - я постаралась звучать удивленно. - Ты хочешь, чтобы я зашла в каждую комнату? - у нас хватит времени?

Он пожал плечами, лампочка камеры поднялась и опустилась. Он уже снимал. Ясно.

- Надеюсь, мы найдем что-то интересное. Нет - значит, нет. Не стоит тогда тут задерживаться, все самое интересное все равно в блоке В.

Мы начали. Я сжимала в одной руке фонарь, вспоминая немного первый эпизод на побережье Орегон, и коротко рассказала о больнице и наших планах. Я не вдавалась в подробности, доктор Хасселбэк достаточно рассказал.

Я прошла по коридору небольшими шагами, озаряя фонарем стены. Было жутко в темноте, но ничего странного на третьем этаже не оказалось. Он выглядел старым и пустым, но ничего не гнило. Не было даже паутины и пыли, значит, его все еще мыли по ночам. Это меня немного успокоило.

Мы дошли до конца коридора без проблем. Декс часто замирал и поднимал ФЭГ, чтобы что-нибудь уловить, но мы не могли сразу узнать, был ли результат. Мы слышали только свое дыхание и шаги.

В конце коридора, где сиял тусклый свет с лестницы, у Декса забарахлила камера.

- Можешь починить? - спросила я, привстав на цыпочки, чтобы разглядеть экран. Он был черным, хотя по лампочке было видно, что съемка идет.

Он покачал головой.

- Не знаю. Может, дело в батарее. Стоило ее все-таки зарядить. Я поменяю камеру. Разницы не будет. Он опустил большую камеру и начал доставать камеру поменьше из сумки.

Пора.

- Мне нужно найти уборную, - сказала я и пошла к двери.

- Сейчас?

- Лучше сейчас. Мне правда туда нужно. Я быстро.

- Ладно. Но если не придешь через пять минут, я иду за тобой.

- Оу, переживаешь? - проворковала я.

- За себя! Думаешь, одному тут будет весело?

Я закатила глаза.

- Я быстро.

Я похлопала его по руке и открыла дверь лестницы со скрипом. Я пошла вниз и замерла на втором этаже, дождалась, пока дверь выше закроется. Я посмотрела на коридор второго этажа. Он был освещен, но пуст. Странно было знать, что люди прятались в своих комнатах в полшестого вечера. Но я не успевала подумать об этом. У меня было дело, и этот этаж подходил для него.

Я осторожно открыла дверь и прошла в коридор. Я закрыла ее за собой как можно осторожнее, не желая никого тревожить. Я была рада, что была в ботинках. Хоть они и скрипели, когда намокали, зато сейчас они были сухими, и я шла очень медленно и тихо.

Я не была уверена, что именно ищу. Все двери выглядели одинаково, лишь с разными номерами. Мне нужно было что-то выделяющееся, принадлежащее персоналу.

Дикий смех донесся из одной из комнат, я застыла. Комната была справа, рядом со мной. Смех продолжался, маниакальный, а не печальный. А потом раздался плач.

- Прошу, дайте мне умереть, - говорил голос. - Дайте умереть.

Мои глаза расширились. Сердце замерло. Голос звучал четко, хоть и приглушенно, он повторял фразу. Я не могла понять, мужчина это или женщина. Голос был неземным. Нечеловеческим. Зловещим.

А потом он снова рассмеялся. Я собралась с силами и миновала дверь с номером 13.