Дрой остановился и еще некоторое время сопел, глядя на Госта сверху вниз. От его рожи постепенно отливала кровь, и кожа приобретала человеческий оттенок. Проступали веснушки.

— В следующий раз для вытрезвления моего бесценного организма не пользуйся такими суровыми методами, как прямой в челюсть, — велел Дрой, окончательно приходя в себя, и размял пальцами подбородок.

— Не вопрос, родной, — улыбнулся в ответ Гост, поднимаясь с пола и тщательно отряхивая штаны. — Я ж о твою гранитную башку чуть руку не сломал.

Посетители разочарованно вздохнули, забрали ставки из общака тотализатора, вернулись к поглощению напитков и провизии. Бармен составил бочки в исходное положение, молча выписал Дрою краш-квиток и возвратился за стойку.

Я заказал полстаканчика сорокаградусной, горячий суп с клецками и литровую коробку томатного сока. Сел за угловой стол, где мы обычно собирались, чтобы перекинуться свежими анекдотами, поделиться новостями и байками, сыграть в треньку.

Зеленый, Дрой и Гост устроились на соседних стульях и тоже сделали немудреный заказ.

— Как обстановка на большой земле? — поинтересовался Дрой, грея руки о подстаканник.

— Уныло, — ответил я.

— Я так и думал, — сказал Зеленый и грустно вздохнул. Этот сталкер все воспринимал заведомо пессимистично. — Скоро и здесь не останется ничего стоящего.

— Не заливай, родной. В Зоне на сто лет вперед сюрпризов припасено, — заверил Гост, приглаживая волосы. — На наш век точно хватит.

Мы чокнулись, выпили. Дрой пригубил горячего чая, остальные не побрезговали крепенькой.

— Кстати, — вспомнил я, — видел любопытного пацана. Вылитый ты, Дрой, только мелкий.

— И? — насторожился бродяга.

— Веснушки, склонен к полноте, нагловат. Кличут Василием. Неравнодушен к голубям.

Гост с любопытством посмотрел на Дроя. Зеленый гыгыкнул.

— Ты лет десять назад ни с кем из окрестных девок не грешил? — добил я, прихлебывая супец.

— Пошел к демонам, зомбак потрошеный, — буркнул Дрой, потирая могучей ладонью шею. — И, к слову: я абсолютно равнодушен к голубям.

Я не выдержал и улыбнулся. Примирительно похлопал его по плечу. Успокоил:

— Не паникуй, этот пацан до смерти боится гопников.

— Точно не мои гены, — просветлел Дрой. — Скотина ты, Минор. Почем зря праведных людей на измену сажаешь. Тело, блин, фонящее.

— Раз сомневаешься, значит, есть повод, — не стерпел Гост.

— Я тебя сейчас добью, — пригрозил Дрой. — До самого Агропрома тонким слоем размажу.

Гост хотел что-то ответить, но к столу подошла подтянутая, коротко стриженная девушка в легком комбинезоне, молния на котором была вульгарно расстегнута до середины груди. Треỳгольник загорелой кожи с виднеющимся кусочком татуированного символа невольно притягивал взгляд.

— Чао, Лата, — поприветствовал девушку Зеленый. — Присаживайся, будешь графитовым стержнем в нашем ядерном реакторе. Эти компоненты, — он кивнул в сторону Дроя с Гостом, — почти набрали критическую массу.

— Привет. Пьете, упыри?

Я нахмурился. Прямо скажем, в мои планы не входило делить приятную кампанию с менторски настроенной подругой.

— Радионуклиды выводим.

— Знаю я твои нуклиды, тело. Зенки заливаешь.

Все ясно: девочка не в духе. Видать, из рейда пустая вернулась. Что ж, поделом окурку лужа, надо взрослых дядек слушать: не фиг соваться в южные части Темной Долины, где все приличные артефакты вычистили еще неделю назад, сразу после выброса.

Лата уселась между мной и Зеленым, вытянула ноги в проход, не заботясь об удобстве тех, кому придется через них перешагивать, и закурила тонкую сигаретку с ментолом.

— Удачно в город съездил? — пустив в потолок пару дымных колечек, справилась она.

— Твоими молитвами, — сказал я. Оторвал уголок и глотнул томатного сока прямо из коробки.

— Мог бы цветок привезти ради приличия.

— Был цветок. Гопники затоптали.

Лата воззрилась на меня, постучала ноготком по сигаретке, стряхивая пепел.

— Ничего глупее не придумал? Или ты конкурс тупых шуток решил выиграть?

Сталкеры обидно захихикали. Дрой с шумом отхлебнул чая и прокомментировал:

— Кажется, у Минора наметились проблемы с халявным сексом. Пока розочек не достанет — ни-ни.

— Завали варежку, — холодно посоветовала ему Лата.

Вот и будь после такого честным с людьми. С другой стороны, чего я ожидал от местной публики? Понимания и сочувствия? Ну, в таком случае это однозначно не по адресу. Зона быстро вышибает из гостей и завсегдатаев сентиментальность с доверчивостью, оставляя выжимку из цинизма, настороженности, жестокости. Отличный коктейль получается на выходе, убойный.

Лата затушила сигаретку, подтянула ноги и сложила руки на столе, как примерная ученица. Эта поза настолько не соответствовала ее расхлябанному внешнему виду, что я прервал трапезу и с интересом уточнил:

— Ты хамски начала беседу, чтобы компенсировать какой-то собственный косяк, не правда ли, козочка?

— Возможно. Козлик.

— Выкладывай уже, чего натворила, не томи.

Лата поджала губы, посопела и сказала:

— Я замуж выхожу.

Гост, Дрой и Зеленый изумленно вскинули брови. А я внимательно поглядел на нее исподлобья и вернулся к остывающему супу. Проглотил клецку, поперхнулся, с трудом сглотнул и почувствовал, как тесто неудобным комком скатилось по пищеводу и грохнулось в желудок.

Пришлось обильно запить соком.

— Внушает, — ожил Гост.

— А где в Зоне загс? — спросил Дрой.

— Печально все это, — резюмировал Зеленый. — Хотя я, конечно, не знаю подробностей.

Лата продолжала выжидающе смотреть на меня. Еще немного — и прожжет дырку в темечке. Она что, хочет мысли угадать? Бесполезно: нет их там.

Разве что — мыслишки.

Полгода назад, когда обстоятельства, любопытство и жажда наживы свели нас с этой девушкой на просторах Зоны и забросили аж к самому Саркофагу, мне показалось, что жизнь решила вернуть должок. Я подумал было, будто судьба воздает мне за чудовищные промахи в прошлом, хочет искупить вину перед маленьким человечком. Ха-ха, смешно.

Спустя какое-то время после того, как удалось выпутаться из истории с «бумерангами», мы с Латой решили иногда проводить вместе время и получать от этого удовольствие. Беспорядочные отношения, конечно, нельзя было назвать крепкими и уж тем более чистыми, но некая связующая волна держала нас неподалеку друг от друга, то слегка раскидывая в стороны, то вновь сталкивая мощным хлопком. И такие столкновения оборачивались безумными ночами, после которых мы долго не могли прийти в себя. Я никогда не рассказывал Лате о том, что случилось в последний момент, возле Кристалла, когда я решил ее судьбу и спас от неминуемой гибели. А она никогда не спрашивала. Эта тема, по так и не озвученному обоюдному согласию, считалась запретной.

Важно другое. Тот момент стал для меня поворотной точкой в пути. Именно тогда, в недрах Саркофага, что-то щелкнуло в механизме бытия, и услышал это лишь я один. Знаете, бывают такие вешки, после которых люди начинают немного иначе смотреть на окружающие вещи и события. Чуть мудрее, что ли.

И на какой-то миг показалось…

— Может, как-нибудь отреагируешь? — поинтересовалась наконец Лата, так и не дождавшись от меня реплики.

Другой на моем месте, может, и стал бы расспрашивать, кто да что, но только не вольный сталкер Минор. Много чести. Зато самое время проявить каплю благородства.

— Совет да любовь, — почти искренне пожелал я. Отодвинул к краю пустую тарелку и обратился к сталкерам: — В треньку соорудим партеечку?

— Да погоди, — отмахнулся Дрой. С любопытством уточнил у девушки: — Ты чего, серьезно собралась в Зоне расписываться? Негде же…

Она покачала головой.

— Нет, не в Зоне. Завтра я ухожу за Периметр, возвращаюсь в Киев.

Дрой неопределенно угукнул, а Зеленый многозначительно выпятил нижнюю губу.

— Поверь, там такая же бесконечная человеческая глупость, как и здесь, — сказал я, так и не посмотрев ей в глаза. — И сегодня днем я снова в этом убедился.