- Вы были уверены не только во времени, но и в районе будущего землетрясения?

- Вполне. Важно, чтобы наблюдение велось беспрерывно и охватывало возможно более обширную территорию... О, с нашими горами нужно держать ухо востро! Они у нас молодые, по молодости лет шалят...

Женщина засмеялась. Смех показался Федотову знакомым.

- Разумеется, относительно молодые, - пояснила женщина. - Их возраст всего каких-нибудь несколько миллионов лег. Но они еще продолжают формироваться.

- А Урал?

- Ну, Урал - старичок. Он совершенно безопасен. Опасны горы, которые входят в пояс разлома, в ту складку, которая опоясывает весь земной шар и тянется к нам от Пиренеев через Альпы, Карпаты, Крым, Кавказ, Копет-Даг...

Видимо, Василий Николаевич собирался подступить к сейсмологу с новым мудреным вопросом, но на него зашикали:

- Да подождите вы, Василий Николаевич! Дайте самое важное узнать... Скажите, товарищ сейсмолог: благополучно ли все обошлось, не было ли жертв?

- Нет! - По голосу Федотов понял, что женщина оживилась. - Нет, не было! Эпицентр землетрясения прошел юго-восточнее одного из городов. Я так и предполагала. По телефону сообщили: есть разрушения, из людей не пострадал никто. Ведь мы предупредили всех еще в полночь, за несколько часов до землетрясения. Конечно, эти часы были тревожными. Провести их пришлось под открытым небом на бульварах и площадях. Но ведь ночи еще теплые.

- Я встану, - сказал Федотов слабым, но решительным голосом и отстранил поддерживавших его товарищей. - Нет, нет! Я обязательно встану. Я чувствую себя уже хорошо...

- Да ты в уме? Ты ранен. У тебя поднимется температура...

- Черт с ней, с температурой! Нет, братцы, не могу лежать! Пустите! Я потом объясню. Вы не понимаете ничего!..

Пошатываясь, он вышел из палатки и остановился на пороге, придерживаясь за брезент.

Да, это была Максумэ. Он сразу же узнал ее, хотя в черных косах появились серебристые пряди.

Голова ее была не покрыта - видно, выбежала из дому, как была.

На Максумэ был белый халат, придававший ей вид врача. "Стетоскопа в кармане не хватает", - подумал Федотов.

Она смотрела на Федотова широко раскрытыми, ясными глазами, не узнавая его.

- О! Есть раненый! - воскликнула Максумэ с огорчением.

- Я видел затонувший город, - сказал Федотов вместо приветствия. - Я добрался до города!

- Не понимаю.

Ей принялись наперебой объяснять, почему у Федотова забинтованы плечо и голова, показывали то на фотоаппарат, по-прежнему висевший у него на шее, то на колыхавшееся внизу озеро. Максумэ только вертела из стороны в сторону головой, недоумевающе улыбалась, пожимала плечами.

- Я сам объясню, без комментаторов, - сказал Федотов сердито и, шагнув вперед, отстранил археологов, теснившихся подле Максумэ.

- Вы просто не узнали меня, - произнес он мягко, обращаясь к ней. - Я Павел. Помните?

И, к изумлению Василия Николаевича и других, принялся перечислять, не спуская глаз с девушки:

- Москва, 1936 год, лохматый щенок на бульваре, гражданин с газетой, потом речной трамвай, разговор о Согдиане и о будущей вашей профессии, сломанный карандаш, полетевший за борт, и, наконец...

- А! Довольно! Я узнала вас!..

Максумэ не тронулась с места, но глаза ее под высоко вскинутыми широкими бровями засияли.

- Значит, вы добрались до озера?

- Как видите.

- Теперь сможете спокойно работать под водой...

- Конечно. Будете охранять меня.

- Да. Если возникнет опасность, я сразу же сообщу в ваш лагерь. Но, судя по ряду признаков, грозное мгновенье повторится не скоро...

- А ведь я остановил мгновенье, Максумэ! - сказал Федотов, не отрывая взгляда от милого крылатого лица. Снова, как много лет назад на Москве-реке, почти не замечал окружающих людей, будто на берегу пустынного горного озера остались только двое: он и Максумэ. - Я запечатлел на фотопленке то, что неповторимо.

- Затонувший город?

- Да. Вот он - здесь!..

И молодой археолог поднял на ладони и показал Максумэ фотоаппарат, на отполированной поверхности которого скользнул быстрый солнечный зайчик.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: