Вскоре они остановились перед громадной деревянной дверью, и Пол отпустил руку Дианы. Достав откуда-то чудовищных размеров ключ, он справился с замком и пригласил всех в дом. Помещение, куда они попали, когда-то, вероятно, было сараем. В гигантском камине горел огонь, отбрасывая гротескные тени на побеленные известкой стены. Пол включил мощное электрическое освещение, и их взорам предстали стеллажи от пола до потолка, сделанные из полированного дерева. Некоторые из них были застеклены. На дубовом столе возле камина красовались разукрашенные бутыли из тыквы и оловянные кружки.

– Разве здесь не чудесно? – воскликнул Георгиос, помогая Диане снять пальто. – Ты только посмотри на эти полки! Здесь полно книг по археологии. Поневоле задумаешься…

– Задумаешься о чем? – весело перебил его Пол, разливая по кружкам вино. – По-моему, миссис Мортон хочет просто выпить, а не думать об археологии, во всяком случае, в данный момент.

Они сели к столу на плетеные стулья, причем Йоланда ухитрилась занять место рядом с Михаилом. В кружках оказался легкий нектар, теплый от пламени камина и восхитительный на вкус, и Диане стало казаться, что идея визита к Полу не так уж и плоха. Они беседовали о последних археологических открытиях, которые заинтересовали и взволновали их всех. Но внезапно разговор переключился на другую тему, когда Пол неожиданно сказал:

– А теперь давайте приступим к делу.

Диане показалось, что все смотрят в ее сторону, и она удивленно спросила:

– Это как-то связано со мной?

– Совершенно верно, – подтвердил Михаил. – Сейчас Георгиос тебе все объяснит.

– Наверное, ты уже догадываешься, о чем речь, – повернулся к Диане Георгиос и весело улыбнулся. – Мы нашли способ оставить тебя в агентстве. Пол, для меня он Зенон, решил поддержать нас материально.

Диана сразу же напряглась:

– Только потому, что я могу говорить с клиентами из Дании, которые раз в месяц звонят вам по телефону? Но это абсурд!

– Минуту! – в разговор вступил Пол. – Я уже вложил в «Афродиту» кое-какие средства и полностью согласен с Георгиосом, Михаилом и конечно же с Йоландой, – он улыбнулся итальянке, и та с важным видом кивнула, – что в ваших силах помочь агентству расширить клиентуру. Но вам необходимо пройти предварительную подготовку, чтобы сопровождать небольшие группы…

– Подождите! Я ничего не понимаю! И мне совсем не нравится ваш тон. – Она враждебно взглянула на Пола. – Получается, что это вы будете платить мне жалованье?

– Не совсем так, – ответил Пол и глазом не моргнув. – Я только увеличу свои инвестиции, чтобы Георгиос и Михаил могли обеспечить вам приемлемый оклад. Причем не только тогда, когда вы приступите к работе, но и в период обучения.

– Не правда ли, замечательное решение? – несколько растерянно спросил Георгиос, заметив, как застыло лицо Дианы.

– Возможно, с вашей точки зрения… хотя лично мне это не по душе. Я понимаю, что мистер Диметриос сделал подобное предложение с похвальным намерением помочь вам. Но фактически выходит, что он становится моим нанимателем с правом уволить меня, если ему это взбредет в голову.

– Ты все неправильно поняла, – запротестовал Михаил. – Он наш хороший друг…

– Но не мой, – возразила Диана.

– Дружба здесь ни при чем, – тяжело вздохнул Пол. – Миссис Мортон и я совсем не знаем друг друга. – Он повернулся к Георгиосу: – Я же просил тебя не упоминать моего имени и не указывать источник, откуда вы получите дополнительные средства.

– Зная Диану чуть лучше, ты бы понял, что она чрезвычайно сообразительная девушка. Она все равно докопалась бы до сути.

Диана грустно подумала, что не такая уж она и сообразительная, раз позволила Ральфу обмануть себя. Но вслух она уверенно заявила:

– В любом случае я бы не дала обвести себя вокруг пальца.

– Не очень приятный способ отказа, – заметил Пол ледяным тоном.

– Прошу прощения.

Она сказала это искренне, чувствуя, что ведет себя правильно и довольно цивилизованно. Почему-то этот высокий широкоплечий мужчина с рыжими волосами вызывал у нее антипатию. Видя Пола, она сразу же вспоминала его грубое и эгоистичное поведение на борту корабля и, как дикобраз, выпускала колючки. А его идея скрыть имя нанимателя просто нелепа.

– Давайте оставим этот вопрос на точке закипания, – предложил Михаил так печально, что Йоланда сочувственно сжала его руку, а Георгиос, натянуто улыбнувшись, поддержал друга.

– Как насчет ужина? – бодро спросил он и повернулся к Полу: – Может, поедешь с нами?

– Нет. Мне надо еще поработать. Кое-что разобрать и классифицировать. – Он немного поколебался и добавил: – Но если вы не очень торопитесь, я могу показать вам несколько вещиц, которые мы нашли на Родосе. Я выставлю их на полку.

От увиденного все пришли в восторг. Здесь были большие фрагменты кувшинов, любовно расписанных красочными цветами и геометрическими узорами древними художниками более двух тысяч лет назад; части бронзовых античных ваз и небольшой кусочек керамики, привлекший их внимание потому, что Пол держал его в руках с особенно трогательной заботой. Казалось, в этом осколке не было ничего интересного, и человек непосвященный даже не задержал бы на нем своего взгляда. Но Пол с неподдельным благоговением в голосе сказал, что нашел его на Пафосе и не сомневается, что это обломок головы небольшой статуи Афродиты, некогда украшавшей алтарь в каком-то бедном доме. Это все, что от нее осталось.

Пол разрешил им пустить по кругу некоторые из драгоценных находок, но, когда Йоланда рискнула взять без спроса какой-то черепок с выгравированными причудливыми иероглифами, Пол рявкнул: «Не трогай это!» – таким голосом, что девушка от испуга чуть не выронила его.

– Прошу прощения, – извинился он за свое поведение, когда Йоланда вернула черепок на место, – но это не мое. Мне дали его на время в одном из музеев, и, если с ним что-нибудь случится, они сдерут с меня шкуру.

Этот маленький инцидент совершенно изменил настроение компании. Гости вскоре попрощались с хозяином, искренне поблагодарив его за прием, и отправились ужинать в Кирению. Ни Георгиос, ни Михаил больше не упоминали о предложении Пола. Они решили забыть на время о делах и полностью сосредоточились на своих спутницах, прилагая максимум усилий, чтобы девушки расслабились и хорошо отдохнули.

Диана обнаружила, что, несмотря на смущение, испытываемое в обществе Пола, она получила удовольствие от визита и сейчас продолжала наслаждаться прекрасным вечером. Тем более, что Михаил и Георгиос были полны решимости развеселить их с Йоландой, чтобы как-то сгладить бестактность Пола. И вскоре все четверо были в отличном расположении духа. «Мне очень хорошо с ними, – думала Диана. – Обидно, что они не смогли найти достаточно средств, не идя на поклон к этому самовлюбленному Зенону, как они его называют. Ребята вернули мне ощущение молодости и беззаботности, даже на сердце стало легче».

После ужина Георгиос неуверенно предложил поехать куда-нибудь потанцевать, и Диана, чувствовавшая себя в этот вечер юной и легкомысленной, дорого бы дала, чтобы согласиться на заманчивое приглашение. Но нотки сомнения в его голосе заставили ее заколебаться. А заметив возмущение на лице Михаила и поразительное отсутствие энтузиазма у Йоланды, она вдруг ясно поняла причину. Диана была вдовой, и в глазах абсолютного большинства греков уже и так преступила запретную черту, открыто ужиная в веселом мужском обществе. По традиции, вдовам здесь полагалось носить траур в течение долгого времени, прямо как в викторианской Англии. И даже если греки скрепя сердце смирились с обычаями язычников, здесь точно наступал предел их снисходительности. Танцы – это уже слишком.

Кроме того, Диане надлежало проявить уважение и к родственникам. Старики тоже были озабочены соблюдением приличий, соседствуя не только с британцами, но и с киприотами. Разве может она, их племянница, свести на «нет» их надежды и усилия наладить дружеские отношения со своим окружением? Эти мысли вихрем пронеслись в голове Дианы, и она мягко отклонила предложение Георгиоса, сразу же поняв, что поступила правильно, поскольку ни один из спутников не выразил ничего, кроме согласия и сочувствия, даже сам Георгиос. Они ведь ничего не знали об обстоятельствах смерти Ральфа. Она даже не поверила своим ушам, когда Георгиос однажды упомянул, правда очень робко, что Диана может вновь выйти замуж. Может, в один из своих визитов в Варошу он что-то понял из тех замечаний, что нечаянно обронила Эмма?