Для Дианы было облегчением уехать на время из Никосии. И в офисе, и в пансионе она чувствовала себя не в своей тарелке и прекрасно понимала, что воду мутит Йоланда. Видимо, итальянка решила, будто Диана пытается отбить у нее Михаила. Сам же Михаил, которого все считали бабником, каких свет не видывал, даже не замечал, что в их компании что-то неладно. Он был по-прежнему мил и внимателен к обеим сотрудницам, впрочем, так он относился к любой особе женского пола – старой и некрасивой или к молодой и элегантной, не имело значения. Даже не верилось, что он когда-либо мог обидеть даму или вызвать чье-то раздражение. Михаил всегда имел успех у женщин, и его позиция помогла Диане избавиться от чувства вины перед Йоландой.

Когда же машина мчалась по хорошо знакомой Диане дороге в Фамагусту, настроение англичанки сразу же поднялось. Из всех жителей этого восхитительного острова Эмма была для нее самой близкой, единственным человеком в мире, которому в настоящее время она полностью доверяла и с которым чувствовала себя совершенно свободно.

Выставка была организована в первоклассном отеле, возведенном на берегу моря. Голубая вода, золотой песок пляжа и яркие купальники отдыхающих казались прекрасным фоном для работ современных живописцев. В холле прибывшие встретили кузину Михаила, художницу, которая представила Диану нескольким членам клуба и их гостям. На выставке было полно знаменитостей не только с самого Кипра, но и зарубежных представителей мира искусства, и царила такая атмосфера всеобщего восторга, что Диана не могла нарадоваться, что приехала сюда.

На ленч подали восхитительные кипрские блюда и любовно отобранные знаменитые местные вина. Было много тостов и смеха, а завершили трапезу речи самых именитых мастеров.

Диана с Михаилом под руку, чтобы не потеряться в толпе, отправились осматривать коллекцию картин, выставленных в одном из самых больших помещений на этаже. Повсюду проходили импровизированные лекции на различных языках, что создавало эффект вавилонского столпотворения, и вскоре компаньоны с удовольствием опустились на свободный диванчик, чтобы немного отдохнуть и прийти в себя после увиденного.

Только Диана и Михаил собрались вновь присоединиться к толпе и продолжить осмотр, как открылась дверь и появились Эмма и Тео. Диана бросилась к ним, таща за собой Михаила, и вскоре они уже вчетвером отправились по новому кругу. Диана и Эмма, следуя за мужчинами, были заняты дружеской болтовней, весьма отдаленно относящейся к живописи. Разговор вертелся вокруг двойняшек и работы в агентстве. Иногда кузины делились впечатлениями о картинах. Внезапно Эмма спросила, понизив голос:

– Почему ты против того, чтобы мы позвали Михаила к нам на выходные? Он такой обаятельный! Тебе он ни капельки не нравится, Ди?

– Нравится. Но у меня есть причина, о которой я не могу распространяться здесь.

– Не хочешь его поощрять? – предположила Эмма с понимающей улыбкой. – Ладно, попробую удержать Тео. Надо намекнуть ему об этом, иначе не успеешь ты и глазом моргнуть, как он пригласит Михаила! Наш дом всегда открыт для друзей, ты же знаешь.

Но шанса тайно поговорить с мужем Эмме не представилось, и, когда они все вместе вышли на пустую площадь перед отелем, Тео объявил, радостно улыбаясь:

– Мои дорогие, Михаил хотел переночевать в гостинице, а потом поискать приятеля, у которого он смог бы остановиться на уик-энд, но я считаю, что это чепуха и что он непременно должен провести выходные с нами.

– Прекрасно! – воскликнула тактичная Эмма, тщательно скрывая признаки смущения.

Диана же, мысленно попросив прощения у обидчивой Йоланды, весело заметила, что это очень хорошая идея.

Довольные проведенным днем, они все были рады оказаться в спокойном доме Александросов, где две очаровательные девчушки с ясными после сиесты глазами с нетерпением ожидали приезда своей дорогой тети Ди.

Диана не пожалела, что Михаил составил им компанию. Он всегда отличался общительностью, веселым и легким характером. И хотя этот красавец пользовался бешеным успехом у женщин, в нем не было никакого жеманства. Мужчинам он тоже нравился – они всегда находили с ним общие темы для интересных бесед.

Вечером Диана помогла Эмме искупать и уложить маленьких Анну и Лизу, рассказала девочкам короткую сказку на ночь и расцеловала каждую в обе щечки, пожелав им сладких снов. Выйдя в гостиную, женщины обнаружили, что Тео с Михаилом уединились в уютном маленьком кабинете, погрузившись в свои мужские разговоры.

– Отлично, – обрадовалась Эмма. – Теперь мы тоже устроимся поудобнее и немного посекретничаем. Ты можешь объяснить мне, какая муха тебя укусила? Почему, интересно знать, ты не хотела, чтобы я пригласила к нам Михаила? Вряд ли он вызывает у тебя отвращение – парень хорош как греческий бог и держит себя как шевалье Морис.

– Ни в малейшей степени, – ответила, улыбаясь, Диана. – Напротив, он мне очень симпатичен.

– Тогда ты, вероятно, решила немного поддразнить его? Или он относится к тебе не так, как ты хочешь?

– Можно сказать и так. Я не хочу, чтобы какой-нибудь мужчина вообразил себя влюбленным, в то время как у меня совершенно нет желания вновь впутываться в сердечные переживания, нет, серьезно! Но в данном случае все гораздо сложнее. Не считая того, что Михаил вообще не способен на серьезные чувства, я еще случайно узнала, что одна девушка совсем от него без ума. А мне совершенно не хочется давать бедной девочке повод для ревности.

Эмма немного помолчала, затем проговорила с сочувствием в голосе:

– Это, конечно, Йоланда, та итальянка, которая работает в «Афродите»? Как-то раз Георгиос упоминал, что эта глупышка совсем потеряла голову от Михаила. Он предупреждал парня, но на того это не произвело никакого впечатления. Михаил считает, что Георгиос несет чепуху.

– Точно. Теперь ты поняла, почему я так не хотела приглашать его сюда? Если Йоланда начнет меня ревновать, в офисе воцарится невыносимая атмосфера. Никто ничего не поймет, но мне придется оставить работу в агентстве и уехать с Кипра под каким-нибудь благовидным предлогом. А я этого совсем не хочу, впрочем, как и причинить боль Йоланде. Так что мне приходится вести себя с ним холодно. Эмма пожала красивыми округлыми плечами.

– Я думаю, что ты великодушная дура, моя дорогая, – поморщилась она. – Если ты выпустишь свои чувства на свободу, то вполне сможешь увлечься Михаилом. А он, по-моему, только того и ждет. – Эмма немного помедлила, затем продолжила с веселой улыбкой: – Справиться с Йоландой может только жесткий человек. Так о ней сказал Георгиос. Он еще добавил, что старина Зенон знал бы, как совладать со строптивой итальянкой, будь она к нему неравнодушна. Правда, мне кажется, что этот непреклонный мрачный холостяк первый попадется на удочку трогательному хрупкому созданию с огромными карими глазами, несмотря на то что знает, как ведут себя «настоящие мужчины» в подобных ситуациях.

Диана так была ошарашена неожиданной точкой зрения своей кузины, что несколько минут не могла вымолвить ни слова. Она, может, и не любила Пола, но не видела в нем ничего зловещего и мрачного, хотя это определение, по правде говоря, очень подходило к суровому археологу. Но Пол и Йоланда! Что за нелепая идея?!

– С трудом могу себе представить, что Пол Диметриос способен на романтические чувства, – спокойно заметила она.

– Тебе виднее. Я его едва знаю, а ты, как говорят, вынуждена общаться с ним довольно часто. Он может говорить очень интересные вещи по своему предмету, не так ли?

– И может, и говорит. Пол полностью поглощен античной историей острова, – заявила Диана излишне резко и сухо.

Диана, к своему смущению, подумала, что должна говорить о Поле очень осторожно, не допуская в своем голосе восторга, который мог бы выдать ее с головой. И тут же мысленно отругала себя – что за чепуху она несет? Во имя здравого смысла, что здесь может быть такого, что выдаст ее? Да и какие чувства она может питать к Полу?