Калыван задумался.

– Пью, иногда конечно, а одышка…не знаю. А как она должна проявляться?

– Вы, на каком этаже живете? – зашел кардиолог с другой стороны.

– На десятом.

– Отлично. Лифт всегда работает?

– Почти совсем не работает.

– Ну и что вы чувствуете, когда наверх поднимаетесь?

Калыван подумал немного, вспоминая ощущения.

– Чувствую, что мне хочется убить электромонтера.

– Ну, это милейший не ко мне, – сказал кардиолог, – это к психотерапевту. Сорок третий кабинет налево по коридору.

– Устаю сильно, – вспомнил Калыван, – особенно когда рюкзаки по 30 килограмм перетаскивал, теща попросила. И есть после этого очень хочется.

– Понятно, – кивнул кардиолог, снова бросив взгляд на толщину карточки, – типичный случай. Придется сделать кардиограмму.

Когда через десять минут все было кончено, и Калыван получил назад свою карточку с прикрепленной к ней лентой «ЭКГ», то с удивлением обнаружил на ней штампик «ЭКГ без патологий». Он взглянул на доктора и спросил.

– Как же так, доктор, а что же у меня с утра…сердцебиения и так далее…?

Пожилой доктор посмотрел на господина Сю поверх очков и проговорил:

– Пейте валерьянку, милейший, побольше бывайте на воздухе и поменьше думайте всякие гадости. Все, следующий!

Ничего не понимая, Калыван стоял в коридоре поликлиники и озирался по сторонам. «Как же так, «без патологий»! – думал он, – этого просто не может быть. Я же точно ощущал…Или, врут все про кофе?». Его блуждающий взгляд наткнулся на табличку «Дерматолог». Калыван с надеждой взглянул на свои руки, подумал «Ну, раз уж я здесь» и шагнул в очередь. Через полчаса он открыл дверь в кабинет и вошел.

– Что с вами? – спросил Калывана бородатый дерматолог, заполняя направление предыдущему посетителю, уныло смотревшему сквозь окно.

Калыван протянул вперед свои руки.

– Вот, – сообщил он, – мне кажется, что они желтеют.

Врач на секунду оторвался от заполнения направления и скосил глаз на руки Калывана.

– И давно?

– С утра.

– В таком случае у вас еще осталось немного времени.

Калыван моргнул и вспотел.

– Доктор, это серьезно?

Дерматолог неожиданно расхохотался и кивнул на унылого посетителя, смотревшего в окно.

– Вот у него серьезно, да и то жить будет. А вот вы бы лучше не отнимали у меня время и не совали мне под нос свои нормальные белые руки. А шли бы себе работать.

Калыван опешил.

– Как же белые, доктор, когда они желтые?

Доктор помолчал несколько секунд и ответил.

– Да Вы ошиблись дверью, товарищ, вам, по-моему, к окулисту. Вы же дальтоник. Это я вам и без окулиста скажу. Но для точности – его дверь почти рядом.

– Доктор, – не сдавался Калыван, – а может на анализы?

Дерматолог был опытный и не стал спорить. Он выписал направление и счастливый Калыван побежал сдавать все, что надо. Сдав все это и уточнив, что ответ будет уже завтра, господин Сю, уже собирался покинуть стены лечебного заведения, как наткнулся на дверь с табличкой «Окулист» и остановился как вкопанный. Посмотрев на свои руки, а потом снова на дверь, Калыван призадумался. Дверь была белая, табличка синяя. Народу всего три человека. Господин Сю заколебался. Но, решил что здоровье дороже, а цыплята подождут, устроился четвертым в очередь, благо пускали без номерков.

Наконец, когда из двери показалась древняя бабуля в огромных очках, Калыван нетвердой походкой шагнул через порог и оказался в кабинете окулиста. Справа на стене висела с детства знакомая таблица из разнокалиберных букв, слева у стола сидела пожилая женщина в белом халате. Бегло взглянув на Калывана, она уточнила строгим тоном:

– Мужчина, если вы на шоферскую комиссию, то она по пятницам.

Калыван робко оглянулся еще раз по сторонам.

– Да нет, я так, зрение проверить. Что-то оно у меня расфокусировалось, кажется. Цвета путаю.

Женщина-врач отложила свою писанину, и пристально взглянула на Калывана.

– Что у вас расфокусировалось? Так вы видите плохо или цвета не различаете?

Калыван пожал плечами, протягивая карточку.

– Да я и сам не знаю.

– Садитесь на стул напротив стены и закройте правый глаз рукой, – приказала женщина-врач, – читайте самую нижнюю строчку.

Калыван опустился на стул, закрыл рукой глаз, и попытался прочесть то, что было написано на белом листке, приклеенном в самом низу таблицы.

– «Не забыть купить помидоры, килограмм огурцов и курицу…»

– Ой, – всполошилась женщина-врач, – это я себе прилепила на видное место, чтоб не забыть. Извините!

Она подбежала к таблице и оторвала белый листок, испещренный мелким корявым почерком.

– Вообще то, не хорошо читать чужие письма, – пожурила она посетителя, сев на свое место, – Но, могу вас успокоить, со зрением у вас все в порядке, раз вы смогли мои каракули разобрать с такого расстояния. Я сама их часто не понимаю. Напишу, а потом сижу, и прочесть не могу. И что это я написала?

– Если хотите, – предложил услужливый Калыван, – я могу перевести. Там у вас еще про хлеб было и папиросы…

– Спасибо, не надо, – покраснела женщина-врач, – Вы надеюсь, не до конца успели прочесть?

– Нет, – грустно согласился Калыван.

– Продолжим. Вы там еще на дальтонизм жаловались. Какого цвета это яблоко? – спросила она, продемонстрировав посетителю большое спелое яблоко из своей сумки.

– Красное, кажется, – неуверенно проговорил Калыван, быстро взглянув на свои руки, – хотя, я, конечно, могу ошибаться.

– Можете. Но, не ошибаетесь, – уверила его докторша, – это действительно большое красное яблоко. Так что у вас и с этим все нормально. Ешьте побольше морковки и не читайте по ночам под одеялом с фонариком. Тогда будет все хорошо.

– Доктор, – посетовал напоследок сильно разочарованный Калыван, уже стоя в дверях, – а еще у меня иногда двоиться в глазах. Кажется. И мушки черные летают, когда я на солнце смотрю.

Женщина-врач вперила в него строгий прощальный взгляд.

– Вы что, ненормальный? Ну, кто же смотрит прямо на солнце? Вам после этого не только мухи покажутся. Никогда не смотрите на солнце и мух не увидите. А если в глазах двоится, так это к ортопеду или хирургу. Хандроз лечите. Он сейчас заразный пошел. У всех есть. Все. Ешьте морковку. Следующий!

Воспрянувший духом Калыван всего за пятнадцать минут умудрился пробиться к хирургу, который по совместительству был ортопедом и еще курировал лечебную физкультуру. Это был невысокий седовласый крепыш.

– Доктор, – радостно сообщил Калыван, врываясь в кабинет, – у меня болят ноги и руки. А еще двоится в глазах и голова кружится, когда в шее покалывает.

– Угу, – пробормотал доктор себе под нос, – снимайте обувь, рубашку и постарайтесь встать прямо. Ноги в месте. Угу.

Калыван выполнил все требования, и теперь стоял босой и счастливый посреди кабинета. Хирург обошел его кругом, что-то рассматривая. Провел пальцем по спине сверху вниз.

– Угу, – подытожил он свои наблюдения, – закройте глаза и коснитесь кончиком пальцев своего носа.

Калыван осторожно, боясь попасть себе в глаз, дотронулся до носа.

– Угу, – сказал доктор и теплым шершавым пальцем потрогал шею Калывана, – вы часом, милейший, дверные косяки не задеваете?

Калывана прошиб холодный пот надежды.

– Регулярно, доктор. Я в дверь не могу войти с первого раза. То одним плечом ударюсь, то другим.

– Угу. Бывает, бывает, – сказал доктор, – возможно, у вас одна нога чуть короче другой. Но, это пока только гипотеза. Хотя у всех нас что-то одно короче другого.

– Доктор, – уточнил Калыван, – а это опасно? Это что же получается, я тогда должен все время по кругу ходить? То есть мне теперь, что бы прямо ходить, придется все время курс контролировать?

– Угу. Хотя не обязательно. Вы довольно прямо просочились в дверь и косяк наш пока в порядке, так что у вас это не смертельно. Можно жить и так. Тем более, что в организме человека много метаморфоз. Вот, например, за день наш скелет укорачивается от ходьбы, а за ночь восстанавливается. Вот так. Угу. Подумаешь одна нога короче. Хотите, можем вторую подрихтовать до нормы?