- Не знаю, - сдержанно ответила Мэри.

Стил перевел взгляд на Эрминтруду и с явным неодобрением покачал головой.

- Пользуется ее добротой, сукин кот!

Однако в следующее мгновение, вспомнив, с кем говорит, он спохватился и извинился:

- Простите меня!

Мэри поспешила перевести разговор на другую тему, но на душе у нее скребли кошки. Едва дождавшись ухода Уайтов, она прижала Уолли к стене и спросила напрямик, верно ли, что он одолжил Уайту деньги. В ответ на заверения Уолли, что все в порядке, Мэри упрямо потребовала объяснений.

Уолли с горечью забормотал, что, должно быть, близится конец света, коль скоро собственные воспитанницы начинают за ним шпионить.

- Вы отлично знаете, дядя Уолли, что я за вами не шпионила, вспыхнула Мэри. - Но вы говорили с мистером Уайтом так громко, что не услышал бы вас только глухой. Между прочим, Роберт Стил тоже услышал.

Это известие, похоже, слегка обеспокоило Уолли.

- Когда этот тип перестанет совать нос в мои дела? - жалобно спросил он. - По-моему, он спит и видит, чтобы я угодил под трамвай или хотя бы сквозь землю провалился!

- Ничего подобного! - отрезала Мэри.

- Да! - обиженно выкрикнул Уолли. - Любому дураку ясно, что он на Эрми глаз положил. Ему ее деньги покоя не дают!

- Как раз об этом я и хотела поговорить с вами, - сказала Мэри. - Вы не имеете права отдавать ее деньги в долг. Тем более - Гарольду Уайту.

Уолли ощетинился.

- Хорошеньким тоном ты разговариваешь со своим опекуном!

- Вы правы, но иного выхода у меня нет. Мне больно видеть, как тетю Эрми обманывают. Будь она скупердяйкой - иное дело, но ведь она безропотно выполняет все ваши просьбы! Правда, откровенно говоря, дядюшка, порой мне становится стыдно, когда я слышу, под каким предлогом вы просите у нее денег. Между прочим, она и сама уже кое-что поняла...

- Да, мне тоже не понравилась ее реплика за завтраком, - задумчиво произнес Уолли. - Думаешь, она имела в виду нечто конкретное?

- Не знаю. Но зарубите себе на носу: если она узнает, что вы одолжили деньги Уайту, вам не сдобровать. Скандал будет страшный.

- Ладно, ладно, нечего причитать раньше времени, - раздраженно пробурчал Уолли. - Просто я малость перебрал тогда, иначе ему бы из меня и фартинга не вытянуть. Однако беспокоиться не из-за чего - Гарольд вернет долг уже на следующей неделе.

- А вдруг не вернет?

- Вернет, не бойся. У меня его расписка есть.

Мэри вздохнула.

- Вы безнадежны, дядюшка. Хотела бы я знать, как вы ему откажете, если он начнет умолять об отсрочке?

- Вот здесь ты заблуждаешься, - напыщенно изрек Уолли. - Может, кто и думает, что я такой уж тюфяк и простофился, но настоять на своем я сумею.

- Как бы мне хотелось, чтобы этот Уайт оставил вас в покое! воскликнула Мэри.

- Я тебя понимаю, но должен тебе сказать: зря ты так на него напустилась. В некоторых делах он мне очень даже помогает. В один прекрасный день, когда я проснусь богачом, ты еще ему спасибо скажешь.

- И все-таки я предпочла бы, чтобы у вас с ним не было ничего общего, - упрямо проговорила Мэри.

Глава 3

На следующее утро Эрминтруда как раз спускалась к завтраку, когда Гарольд Уайт принес ружье. Как всегда, он вошел в парадную дверь, даже не потрудившись позвонить, и жизнерадостно пожелал Эрминтруде доброго утра. Эрминтруда сказала, что, должно быть, ее дворецкий не слышал звонка, на что Уайт, не понимавший намеков, как ни в чем ни бывало ответил:

- О, я не стал звонить! Я же знал, что вы не станете возражать против моего прихода. В конце концов, мы ведь почти родственники. Кстати, - он потряс потертым кожаным футляром, - я принес Уолли его ружьишко!

- Вообще-то, - с достоинством произнесла Эрминтруда, поморщившись при виде грязного футляра, - это не его ружье. Оно принадлежало моему покойному мужу.

- Понятно, старая добрая память, - сочувственно закивал Уайт. - Я, между прочим, ухаживал за ним, как за ребенком - чистил, смазывал. Оба ствола теперь блестят как стеклышко. Уолли будет доволен.

Эрминтруда сдержанно поблагодарила его и заметила, что отдавать ружье без футляра - вполне в духе ее супруга. Правда, в ответ на замечание Уайта, что Уолли страдает рассеянностью, она тут же вспомнила о супружеской верности и довольно сварливо возразила, что у Уолли полно более важных забот, чем забивать голову всякими пустяками. Затем Эрминтруда сообщила Уайту, что он может сам отнести ружье в оружейную комнату, и распрощалась.

- Раз уж он так свободно расхаживает по моему дому, - сказала она Мэри, - пусть сам за собой ухаживает.

В эту минуту спустился князь, и Эрминтруда поспешно осведомилась, хорошо ли он спал. Оказалось, что князь не только спал лучше, чем когда бы то ни было, но вдобавок и проснулся, разбуженный отдаленным криком петуха. Вот тогда-то он, по его словам, впервые и осознал всю прелесть жизни в английской провинции. Он лежал, с нескрываемым восторгом прислушиваясь к петушиному кукареканью. Незабываемое впечатление!

- Очень приятно, - с сомнением произнесла Эрминтруда, опасливо осведомившись (князь тут же поспешил ее успокоить), не помешали ли петухи его ночному отдыху.

Припозднившийся к завтраку Уолли появился в столовой в сопровождении Князя-спаниэля и в течение нескольких минут объяснял князю-человеку необходимость участия собаки в их охотничьей вылазке.

- Но, разумеется! - вскричал князь.

- Очень рад, что вы это понимаете, - сказал Уолли. - Признаться, меня чертовски беспокоил этот вопрос. Неприятно, согласитесь, когда на одно и то же имя откликаются и человек и пес. Весьма щекотливая ситуация.

- Понимаю, вы опасаетесь, что, закричав: "Князь, к ноге!", увидите, как я подползаю к вам на брюхе, прижимая уши и виляя хвостом, - заулыбался князь. - Давайте, договоримся так. Если я вам понадоблюсь, то кричите: "Варасашвили!" и дело с концом.

- Э-ээ, это, конечно, верно, - кивнул Уолли, - но у меня прескверная память на фамилии. У нас это семейное.

Эрминтруда, которая в течение последних нескольких минут безуспешно пыталась перехватить взгляд Уолли, воспользовалась секундным замешательством, чтобы познакомить князя с остальными охотниками. Оказалось, что компанию ему и Уолли составят Роберт Стил, Хью Диринг и доктор Честер.